Заговор богов - Пол Клеменс

Криста задумалась. Парикмахер, видя ее нерешительность, сделал умоляющее лицо и приступил к упорному словесному штурму. Анджей положил на стол припасенную десятидолларовую купюру.

– Сделай ему предложение, от которого невозможно отказаться. Стричься не надо, ты и так красивая, пусть расскажет, что такое архипелаг Кулумба и как до него добраться.

Купюра исчезла в широких штанах. Малагасиец не расстроился. Несколько минут они общались с Кристой на языке жестов и исковерканных слов.

– Я всё поняла, – она повлекла Раковского на улицу. – Это действительно Фананга. Острова в океане – архипелаг Кулумба. Парня зовут Жан Сонвабо, он лучший парикмахер восточного побережья. Нам дико повезло, мы приехали в Фанангу в разгар сухого сезона, протекающего с мая по ноябрь. Он отличается от мокрого тем, что изредка случаются дни без осадков. Сегодня как раз такой день. Если повезет, то и завтра. А вообще пассаты приносят влагу с Индийского океана, и страшные дожди идут практически каждый день. Но дело не в этом. Архипелаг Кулумба – частная собственность одного белого человека. Нервный, невоспитанный тип. Раньше частенько приплывал в Фанангу на собственной яхте, ходил в казино и рестораны на Малунде-стрит, сорил деньгами, ввязывался в драки. Сейчас почти не приезжает, говорят, у него неладно с головой, сидит взаперти. На острове Мучаба – самый крупный в архипелаге – национальный заповедник, с присутствием которого нервный тип вынужден мириться. Это не его вотчина. Ну… вроде базы Гуантанамо на Кубе. Чужая земля – хотя и на его острове. На Мучабу несколько раз в день курсирует судно – с желающими посетить заповедник. Говорят, очень красиво. Тысяча местных франков с носа. Ближайший рейс – в три часа дня. Возвращение с острова – в семь вечера…

– Отлично, – воодушевился Анджей. – Белого человека зовут Теренс Хилл. Полный тезка известного голливудского актера. Я, кажется, догадываюсь, отчего у него неладно с головой…

Береговая полоса жила насыщенной жизнью. Улочки с холмов сбегались к извилистой набережной. Каменные парапеты, пирсы, причалы оккупировали разномастные суденышки. Зелень цвела буйным цветом. Торговые ряды источали густой аромат даров моря. Серфингисты боролись с волнами. Белели пляжи – с зонтиками, топчанами для загорающих, которых было не так уж много, поскольку зимний сезон не самое подходящее время, чтобы валяться на солнце. Виднелись последствия недавнего урагана – снесенная крыша какой-то лачуги у самой воды, побитый лес из папоротника на краю склона…

«Национальный парк Кулумба», – значилось на рекламном щите у пирса номер восемь. Под дощатыми ступенями покачивался катер с вытянутой палубой. По трапу восходила группа похмельных туристов из Ирландии, прибывших в Фанангу накануне вечером и очень содержательно отгулявших ночь в прибрежных увеселительных заведениях. Судя по обрывкам разговоров, эти люди намеревались узреть настоящий тропический ливень. И были сильно разочарованы внезапно грянувшей «засухой». В рюкзаках у них призывно позвякивало.

Анджей пристроился в хвост очереди и опять упустил из вида Кристу. Вскричали за спиной, он резко обернулся – как чувствовал! Неслыханная наглость! Знакомый ушастый шпингалет, едва не обчистивший его в автобусе, пытался слямзить у Кристы сумочку, висящую на плече! Воришке почти удалось. Он пристроился под боком и усердно ковырялся в носу, таращась на катер, а когда жертва отвлеклась, рванул с плеча и пустился наутек. Анджей успел подставить ногу. Шпендик сделал кувырок, а когда вскочил, он уже держал его за шиворот. Пацаненок что-то лопотал, путая французские и малагасийские слова, махал руками. У него были чудовищно выразительные черные глаза. И острые зубы, которыми он норовил впиться в руку. Пришлось отвесить парню крепкую затрещину. Тот клацнул зубами и замолк. Таращился с ненавистью. Криста подобрала сумочку, огрела пацана по загривку. Возбудились ирландские туристы. Загалдели, скаля зубы. Парень съежился, затравленно стрелял глазами.

– Хм, – озадаченно произнес Анджей. – И что ему сказать?

– Ну, решай, – пожала плечами Криста. – Если не знаешь, что сказать ребенку, скажи, чтобы умылся. А лучше отпусти парня – он больше не будет. Хочешь сдать его в полицию? Но тогда мы не попадем на остров. А завтра…

Встревать в разборки с местной полицией действительно было глуповато. Пока инцидент на пристани стал достоянием лишь похмельных туристов и экипажа катера – молодых аборигенов в белых рубашках. Раковский треснул мальчишку по загривку, и тот умчался на пристань. Раздосадованный, что привлек внимание к своей персоне, Анджей потянул Кристу на трап…

Суденышко входило в живописную бухту, заросшую тропической зеленью. Тамариновый лес взбирался на покатый холм. Бухта состояла из крошечных заливов, в одном из которых и была оборудована защищенная от ветра гавань. Каменные изваяния, похожие на идолов, карабкались вверх, очерчивая уходящую в глубь леса лестницу. Туристы потянулись по ней гуськом, ведомые англоговорящим гидом. Пришлось примкнуть к экскурсии, чтобы хоть как-то сориентироваться в хитросплетениях острова. Экскурсия увлекла. Действительно интересное местечко. Небольшой национальный парк, расположенный в западной части острова, был огорожен высокой оградой. Своеобразный заповедник в заповеднике. Но кроме растительного мира здесь был с лихвой представлен и животный. Коричневые бабочки с розовым брюшком порхали с куста на куст: голиафы – представил гид, самые крупные в мире бабочки. Живописные урании – их крылья переливались всеми красками; бабочки мадагаскарии – с плетеным причудливым узором… Они не боялись людей, занимались своими делами, не замечая бродящих по аллеям двуногих. Тропический лес закрывал небо непроницаемым пологом. Гигантские папоротники смешивались с тамаринами, пальмами. Стволы обвивали лианы, украшенные яркими орхидеями.

– Вы можете ходить по дорожкам и ни в коем случае не углубляться в лес, – экскурсовод подумал и добавил для острастки: – На острове проживает черно-рыжая фосса – так называемая хорьковая кошка. Она размером с большую собаку и имеет очень сильные лапы. Единственное животное на Мадагаскаре, помимо крокодилов, которого боятся местные жители. О ее кровожадности ходит множество легенд. Поэтому настоятельно не рекомендую лезть в заросли…

– Нет, нет и еще раз нет! – вопил низкорослый господин. Он вскакивал с кресла, опять садился, но энергия клокотала, он подпрыгивал и, казалось, сейчас пустится в пляс. – Какого черта?! – вопил господин, лохматя огненно-красную шевелюру. – Я отказываюсь! Это моя статуэтка! Так и передайте своему господину Бонифацио или как там его! Я аннулирую предварительные договоренности! Имею право! Аудиенция закончена, господа, я вас больше не задерживаю!..

Анджей покосился за спину. Криста с выражением утомленной задумчивости дышала в затылок и почти не шевелилась.

– Ты еще в сознании? – шепнул он.

– Какая сволочь, – откликнулась девушка. – С каким бы удовольствием я посмотрела на него через оптический прицел. Не бойся, Анджи, со мной порядок. Я за тобой как за каменной стеной…

– Только не высовывайся.

Несколько минут назад они преодолели ограду, отделяющую государственный заповедник от владений истеричного господина, и по дорожке, мощенной желтым кирпичом, отправились на север. Владения миллионера Теренса Хилла окружали сплетения цветущих тропических деревьев, за которыми угадывались очертания внушительного бунгало. Большие стальные ворота, глянцевая плиточка аллеи, мощные инженерные сооружения над деревьями, призванные защищать бунгало от ураганов и дождевых потоков. Провернулась камера слежения над головой, с любопытством замигала.