Словацкие сказки. Книга 1 - Павел Добшинский

отпускать. Но потом согласился, может повеселеет, когда вернётся. А королевич, получив разрешение, тут же собрался в путь. С собой взял одного слугу, оружия побольше и еды вдоволь.

Идут наши путники лесами, полями, минуют реки и горы, государства и моря. Прошли весь свет из конца в конец, но про Чёрный город и прекрасную Берону нигде ни слуху, ни духу. А силы у них уже на исходе и провизия кончилась, но они идут всё дальше и дальше. Добрались, наконец, до какого-то замка.

А замок тот принадлежал Бабе-Яге, золотая же Берона была её дочерью. Подошли они к замку, Баба-Яга им навстречу вышла, ласково приветила, спросила, что им надобно.

— Пришли мы, — ответствует королевич, — узнать, не знаете ль вы чего про Чёрный город и золотую Берону.

— Как же не знать, знаем, деточки мои! — говорит Баба-Яга. — Ой, знаем! Берона каждый день в полдень приходит в мой сад купаться. Если есть желание — можешь с ней увидеться.

Учуяла Баба-Яга, что это жених явился, но виду не подала.

Полдень близится и молодой королевич идёт в сад. Увидала ведьма, подозвала к себе слугу. Подольстилась и уговорила следом за хозяином идти и постараться прежде его Берону увидать. А потом сделать, что она велит. За щедрое вознаграждение. Дала в руки дудочку и говорит:

— Как только увидишь Берону, заиграй на этой дудке. Твой хозяин тут же уснёт.

Королевич гулял по саду, а слуга поджидал золотую Берону. Пробило двенадцать. Послышался шум крыльев и на деревья опустились двенадцать белых голубей и обернулись двенадцатью красавицами. Самая красивая из них, как солнышко ясное, — золотая Берона. Слуга обомлел от такой красоты. Чуть не позабыл, что ему старуха наказывала. Но вовремя опомнился и засвистел на дудке. Королевича тут же сон сморил, спит, как убитый, проснуться не может. Золотая Берона подошла к нему, взглянула нежно и прочь пошла.

Только отошла, королевич тут же проснулся. Слуга рассказал ему, что золотая Берона здесь уже была и ласково на него глядела. Королевич спрашивает, отчего же слуга не разбудил его. Тот посетовал, уж так, мол, получилось, но про ведьмину дудку ничего не сказал.

На следующий день опять королевич в сад засобирался. Опять Баба-Яга слугу в сторонку отозвала. Пошептала что-то на ухо, что-то в руку сунула и протянула дудку. Слуга заприметил, откуда Берона приходит и кинулся туда.

Услыхал, что голуби летят, увидал золотой блеск, засвистел в дудку и королевич крепко уснул.

Берона подошла к спящему, печально и ласково на него поглядела и удалилась. Королевич проснулся и, узнав, что Берона опять приходила, рассердился на себя, что уснул, а на слугу, что не разбудил. Да что поделаешь? Коль было, так было! Решил на третий день не спать, хоть трава не расти! День к полудню клонится, отправился королевич в сад, ходит туда-сюда, глаза трёт, чтобы не уснуть и увидать, наконец, свою радость несказанную. Да всё напрасно! Ведь старуха опять слугу уговорила.

Как только среди деревьев появилась золотая Берона, слуга громко задудел и хозяин уснул так крепко, хоть на куски режь. Золотая Берона подошла к королевичу, жалостливо на него поглядела и сказала:

— Невинная душа, спишь и не знаешь, кто твоему счастью мешает, — а из её золотых глаз вместо слёз покатились жемчужины.

Потом повернулась и вместе с подружками нарвала цветов и королевича цветами обсыпала. А слуге сказала:

— Скажи своему хозяину, чтобы повесил свою шляпу на один крючок ниже, тогда меня получит.

Взглянула на королевича ещё раз и исчезла.

Королевич тут же проснулся и стал спрашивать слугу, не появлялась ли золотая Берона и откуда взялись эти цветы. Слуга ему всё рассказал, и про то, как со слезами глядела на него, как обсыпала этими цветами и что ему велела передать.

Опечалился королевич, крепко призадумался. Понял, что ничего у него не выйдет и подался от Бабы-Яги прочь. И всю дорогу голову ломал, что бы мог значить Беронин наказ. И вдруг снится ему сон, будто приходит к нему золотая Берона и говорит:

— Покуда при тебе этот слуга, ты меня не получишь. Его подговорили, это он тебе во всем помеха.

Стал королевич думу думать, как ему поступить с неверным слугой. Но только решится его казнить, как опять передумает. Не хотелось ему верить, что собственный слуга предавал его. И опять всё шло по-старому.

Однако слуга чем дальше, тем больше своего хозяина за нос водит и супротивничает. Стал ему королевич выговаривать, а он огрызается. Тут королевич не сдержался, выхватил саблю и отсёк слуге голову. Хлынула чёрная кровь, а тело сквозь землю провалилось.

Дальше король один пошёл. Идёт дремучими лесами, неезженными путями. Слышит однажды страшный крик. Вышел на лужайку, а там черти дерутся, только клочья летят.

— Вы из-за чего это схватились? — спрашивает королевич у чертей.

— А из-за отцовского наследства, — отвечают черти, — вот кожух, вот сапоги, вот плётка.

— Спятили вы что ли, из-за такого старья драться? — смеется королевич.

— Ишь ты! Из-за старья! Эти вещи не простые! Наденешь кожушок — ни один чёрт тебя не увидит! Обуешь сапоги — взлетишь в небо. А щёлкнешь плёткой — сразу попадёшь туда, куда задумаешь. Каждый из нас хочет завладеть всеми тремя вещами, потому что одна без другой, ничего не могут.

— Ладно, черти! Я вас сейчас помирю. Бегите все втроём вон на ту гору, а вещи оставьте здесь! Кто по моему знаку прибежит сюда первым, тот их все и получит.

Глупые черти поверили и помчались в гору! А королевич тем временем надел тулуп, обул сапоги, щёлкнул плёткой и подумал, что хочет попасть в Чёрный город.

И вот летит он над горами, над домами, неизвестно над какой страной, и оказывается вдруг у ворот Чёрного города. Скидывает с себя кожушок и сапоги и сразу же встречает одну из красавиц, что прилетали с золотой Бероной. Кинулась девица рассказать своей хозяйке, кто здесь объявился. Берона не верит. Откуда ему здесь взяться? Посылает поглядеть другую. Та вернулась, «да, — говорит, — здесь он». Посылает третью, и она то же самое твердит. Тут уж и сама Берона к воротам вышла.

А там её милый стоит. Заплакала Берона от радости, и вместо слёз жемчужинки из глаз покатились.

Но тут, откуда ни возьмись, три чёрта прибегают, голосят:

— Отдай нам наш кожушок, сапоги