Зеленые холмы Африки - Эрнест Хемингуэй

Мы с некоторыми предосторожностями приложили кглазам бинокли. Я увидел только четырех антилоп. А ведь их было семь. Если тот,на которого указал Гаррик, был самец, значит, и все остальные тоже: в тени всеони казались одного цвета. И рога у всех были одинаково длинные. Я знал, чтогорные бараны обычно держатся вместе и только к весне присоединяются к овцам, алоси в конце лета, перед течкой, ходят отдельно от лосих, но после течки всеснова собираются в одно стадо. Мы видели в Серинее стадо самцов палу не менеечем в двадцать голов. Ну, что ж, ведь и здесь могли быть одни самцы! Мне нуженбыл очень хороший самец, самый лучший, и я пытался вспомнить все, что читал очерных антилопах, но в памяти всплыла только глупая история о человеке, которыйкаждое утро видел одного и того же зверя на том же месте и никак не мог к немуподобраться. И еще я помнил пару чудесных рогов, которые мы видели в охотничьейинспекции в Аруша. Но сейчас передо мной были живые антилопы, и я хотелнепременно подстрелить лучшую из них. Мог ли я думать, что Гаррик тоже в жизнине видел черной антилопы и знал о ней не больше, чем М`Кола или я?

– Слишком далеко, – сказал я М`Кола.

– Да.

– Вперед! – Я знаком велел остальнымне двигаться с места, и мы с М`Кола поползли к подножию холма.

Наконец мы залегли под деревом, и яосмотрелся. Теперь в бинокль я отчетливо различал рога животных, и мы увиделиостальных трех антилоп. Та, что лежала на земле, была, безусловно, крупнеедругих, и ее высокие рога, как мне показалось, далеко загибались назад. Я былслишком взволнован, чтобы радоваться, как вдруг послышался шепот М`Кола:«Бвана».

Я опустил бинокль, повернул голову и вдругувидел Гаррика, который, нисколько не скрываясь, полз к нам на четвереньках. Ясделал рукой предостерегающий знак, но он как ни в чем не бывало продолжалползти, бросаясь в глаза, как человек, среди бела дня ползущий на четверенькахпо городской улице. Я увидел, что одна антилопа уже смотрит в нашу сторону,нет, вернее, прямо на Гаррика. Потом поднялись еще три, а за ними и самаякрупная: она стояла боком, повернув голову к нам. Гаррик тем временем подползко мне и зашептал: «Пига, бвана! Пига! Думи! Думи! Кубва сана».

Выбора не было – звери явно встревожились. Ялег, продел руку сквозь ремень, поставив локти поудобнее, уперся в землю носкомправой ноги и спустил курок, целясь антилопе в лопатку. Но когда грохнулвыстрел, я уже знал, что промахнулся. Слишком высоко! Все антилопы повскакали истояли неподвижно, не понимая, откуда этот грохот. Я выстрелил вторично, пулявзметнула землю около самца, и стадо обратилось в бегство. Я вскочил на ноги,выстрелил снова, и самец упал. Потом он поднялся, но я опять попал в него, онрванулся вперед, к стаду. Стадо умчалось, а я выстрелил и промахнулся.Выстрелил снова. Теперь он еле плелся, и я знал, что он не уйдет от меня.М`Кола подавал мне обоймы, а я, не сводя глаз со зверя, который перебегалручей, подняв в нем целую бурю, засовывал патроны в магазин ружья, чертыхаясь,потому что они не лезли в этот проклятый магазин. Да, теперь ему не уйти! Явидел, что он тяжело ранен. А стадо бежало к лесу. На другом берегу в солнечномсвете шерсть антилоп выглядела уже гораздо светлее, и у раненого мною самцатоже. Все они были как будто темно-каштановые, а мой самец почти черный. Однакото не был настоящий черный цвет, и я почуял неладное. Я засунул в магазинпоследнюю обойму, и Гаррик уже норовил схватить меня за руку и поздравить, каквдруг под нами, на открытое место, где невидимый сверху овраг пересекал долину,выскочил перепуганный самец и бросился бежать с невероятной быстротой.

«Боже правый!» – мысленно ахнул я. Всеантилопы были похожи одна на другую, и я выбрал самую крупную, принимая ее засамца. Все они бежали стадом, но только теперь появился настоящий самец! Даже втени я видел, что этот совсем черный, на солнце шкура его блестела, рога,большие и темные, круто загибались назад, они почти касались концами серединыспины. Да, вот это действительно был самец! И какой красавец!

– Думи, – шепнул мне на ухоМ`Кола. – Думи!

Я выстрелил, и самец упал. Потом он вскочил наноги и кинулся вслед за стадом, которое бежало то врассыпную, то сбиваясь вкучу. Я потерял его из виду. Но вот он показался снова – бежал вверх по долине,в высокой траве, – я вторично ранил его, и он скрылся из виду. Все стадотеперь неслось вверх по склону над долиной, все выше и выше, справа от нас,неслось стремительно, врассыпную, к лесу по ту сторону долины. Теперь, увидевнастоящего самца, я знал, что все это самки, и раненная мною антилопа тоже.Самец больше не показывался, но я был уверен, что мы найдем его в высокойтраве, там, где он упал.

Все туземцы уже вскочили, пожимали мне руки,тянули за палец. Потом мы со всех ног кинулись вниз, мимо деревьев, через оврагк лугу. Глаза, мозг, все во мне было зачаровано чернотой этого самца, изгибомего длинных рогов, и я благодарил бога, что успел перезарядить ружье, преждечем зверь выскочил. Но я потерял хладнокровие и в волнении стрелял куда попало,лишь бы ранить антилопу, вместо того чтобы точно выцелить уязвимое место,поэтому мне теперь было стыдно. Зато все остальные были опьянены успехом. Япредпочел бы идти медленно, но их невозможно было удержать, они неслись вперед,как гончие. Когда мы пересекли луг, на котором впервые увидели стадо, идостигли того места, где самец скрылся из виду, оказалось, что трава здесь вышечеловеческого роста, и тогда все замедлили шаг. К ручью сбегали два размытых,заросших оврага в десять – двенадцать футов глубиной, и то, что представлялосьнам сверху гладкой травянистой чашей, оказалось очень неровной коварнойвпадиной, где трава была по пояс, а порой даже выше головы. Мы сразу жезаметили кровавые следы, которые вели влево, через ручей и дальше по склонухолма. Я подумал было, что это след первой раненой антилопы, но она как будтоописала не такой широкий круг, когда мы глядели на нее сверху. Я пошарилвокруг, но не мог отыскать следов самца среди всей этой путаницы; здесь, напересеченной местности, среди буйной травы, трудно было определить, куда онскрылся.

Все туземцы хотели идти по кровавому следу, иотговорить их было столь же трудно, как заставить плохо натасканных собакискать убитую птицу, когда они рвутся вслед улетевшей стае.

– Думи! Думи! – сказал я. –Кубва сана! Самец. Большой самец.

– Да, – подхватили они. – Вот!Вот! – Они указывали на кровавый след, который вел через ручей.

Наконец я согласился идти по этому следу,надеясь отыскать обеих антилоп и зная, что самка тяжело ранена, а самец в силахеще продержаться. Кроме того, я мог ошибиться: а вдруг это действительно следсамца, вдруг он незаметно свернул в высокой траве и пересек ручей здесь, покамы бежали вниз по склону? Ведь я уже ошибся один раз.