Солнце и снег - Алексей Кузьмин

- Что там пять лет! Я не знаю, что в этой стране может случиться завтра. Я и так уже много чего попробовал. Представляешь, я был в дорогих ресторанах, потом голодал, ночевал в канализации, потом в шикарной гостинице…

- Значит, у тебя еще будут сюрпризы в жизни! - и Сунь сел на кровать для совершения вечерней медитации. Он несколько раз перевел взгляд с иероглифа “Кху” на плакат с голой красоткой, помолчал, а потом громко произнес, подражая голосу актера пекинской оперы: ”Во Сян Лао По”!

Маша Васичкина принимала у себя дома подружек по детдому. Муж дежурил в усилении, работа на фирме была сделана, и она позволила себе немного расслабиться с подружками. На столе стояла бутылка мартини, кофе, скромный тортик. Подружки весело трепались, обсуждая свою нескучную жизнь.

- Ты представляешь, Верка в Сибири! Нашла мужика в Новосибирске, поехала к нему в мерзлоту! - сообщала Светлана - маленькая худенькая брюнетка в огромных очках. Светлана работала билетером в атлетическом клубе, по выходным водила экскурсии в музее искусства народов Востока, жила на нищенскую зарплату. У нее был дом в Солнечногорске, а в Москве она ночевала у знакомых девчонок в общежитии.

- Дура! - хмыкнула Серафима, прихлебывая чай из блюдца. Мудаков из Сибири нам не надо. Вот найти бы в Москве богатого спонсора, да еще иностранца! - Серафима повела круглыми плечами, ее полная грудь заколыхалась.

- Полно, тебе, Сима! Уж сколько раз ты обжигалась, учила тебя жизнь, да видать не в прок! - укоризненно посмотрела на нее Светлана.

- Ну и что! Зато я всего попробовала. Покушала и рыбаньки, и икорки. А уж натрахалась! Все лучше, чем ученой крысой без мужиков сидеть!

Светлана обиделась и замолчала.

- Не расстраивайся, Светка! У тебя все будет хорошо! Я в тебя верю! А ты Сима, не издевайся. Конечно, ты у нас всегда была первой красавицей. Походка плавная, волосы длинные, светлые, глаза - что блюдца. За тобой с четырнадцати лет мужики бегали. Но по уму Светка в сто раз тебя обошла, университет закончила!

- Ну и сидит со своим умом на одну зарплату. На что он ей, прости господи!

Баба без мужиков - не баба! Так, иллюзия одна! - обратилась Серафима к Маше. - Вот и ты. До чего была недотрога, а замуж выскочила, как миленькая! Небось и любовник не помешает! Как там у вас на работе с иностранцами?

Серафима была красивой женщиной, но ее красота непостижимым образом сочеталась с фантастической глупостью. Впрочем, в жизни она устроилась относительно неплохо. Она танцевала в ночном клубе, заводила посетителей дискотеки, и постоянное движение помогало ей поддерживать себя в хорошей форме: 96-60-90. Но ляпнуть в разговоре она всегда могла что угодно. Маша уже давно на нее не сердилась. Она вполуха слушала ее трескотню, и при упоминании о иностранцах вспомнила о молодом японце, который приходил накануне.

Маша слишком хорошо знала жизнь, чтобы верить всему, что наговорил ей обаятельный японец. Маше нравилось мирное и нежное искусство Оригами, но тащиться к неведомому учителю в разгар медового месяца…

- Девочки, никто не хочет познакомиться с японцем? - обратилась она к своим подругам.

- Что же ты раньше молчала! - закричала Серафима. - Богатый, фирмач?

- Он преподаватель Оригами, ему за шестьдесят! - успокоила ее Маша.

- Самый сок! А что это за Оригама?

- Оригами - это искусство складывать фигуры из бумаги! - пискнула Света.

- Он что, больной? ! На хрена из бумаги? Это же никто не купит.

- Это для красоты, это не продается, их дарят! - сказала Светлана.

- На хер мне бумага, вот если бы он мне видак подарил!

- Может и подарит. У него “мерседес”, - Маша протянула визитку.

- Что это за визитка! Без позолоты, на каком-то картоне! - Серафима знала, что “настоящие” визитки должны быть на глянцевой бумаге и непременно с позолотой.

- Это не картон. Это специальная бумага, похоже на ручную работу, - поправила Маша, - она гораздо дороже глянцевой стоит.

- Юкигата Коити, - прочитала Светлана.

- Коитус? Это интересно!

- Сама ты коитус! Коити - это распространенное японское имя. А Юкигата - это Снежный Господин, - перевела Света.

- Решено! Я пожалуй с этим снеговиком познакомлюсь!

- И я! - добавила Светлана.

Серафима и Маша с удивлением посмотрели на нее.

- Что смотрите! Маша, звони! - Света давно мечтала научиться Оригами.

Юкигата даже не знал, что его ждет.

Глава 29

Ван Шен в Крымских горах. Юкигата разъясняет принципы культурной диверсии.

Когда солнце уже село за край зимних гор, в сгустившемся сумраке повеяло холодом. С вершин гор катился плотный поток ледяного воздуха. Мороз ни у кого не вызывал энтузиазма. Саламандра с надеждой посмотрела в сторону близкой деревни. На улицах не было ни души. Свет еле теплился в темных окошках.

- Электричество отключили. У кого керосинки нет, тот без света сидит, - пояснил Горлум.

- А что, Сашка, велика у местных жителей пенсия? - поинтересовался Лунин.

- Пенсия маленькая, но жители не обижаются. Ее им все равно не платят.

- Может поможем финансами бедным пенсионерам? - Лунин вопросительно посмотрел на Саламандру.

- Нет проблем! Сашка, ты тут знаешь кого-нибудь?

Конечно, пойдем к пасечнику! Он и меда продаст! - Сашка тоже был не прочь поспать в тепле.

Пасечник меда не продал.

- Ешьте, это от души, я вас угощаю, - на столе напротив каждого путешественника стояло огромное блюдце, полное янтарно - желтого прозрачного меда с неповторимым ароматом горных трав.

Доброта пасечника была вполне обоснованной. За ночлег Саламандра выложила ему столько денег, сколько он не ожидал получить от независимого Украинского государства за полгода.

Дед передал своей бабке деньги, несколько бумажек аккуратно заначил в кулаке. Старушка прикидывала, что теперь она раздаст все долги и еще немного останется, можно будет спокойно жить до весны.

- Где же мне вас положить-то, ребятки! - суетилась она.

- Не волнуйтесь, бабушка, мы все вместе на полу ляжем, нам кровати не нужны, у нас спальники! - объясняла ей Саламандра.

- Это кто с вами, никак китаец? - дед кивнул в сторону скромно молчащего Вана.

- Китаец, да он по-нашему хорошо понимает, - объяснял Горлум.

- Был я в Китае. Видел там и китайцев, и японцев. У каждого японского солдата был шнур, длиной пятнадцать метров. Они нам объясняли, что когда их убьют, за этот шнур их японский бог на небо втянет!

- Вы воевали? - вежливо поинтересовался Ван.