Рождество Эркюля Пуаро - Агата Кристи

– Вы – сам сатана! – тяжело дыша, воскликнул он.

Сагден вопросительно посмотрел на Пуаро.

– Неужели вы и в самом деле полагаете, что..., Пуаро вдругповысил голос и сказал повелительно:

– Я должен был изложить вам все возможности! Так моглиразворачиваться события. Как они разворачивались на самом деле, нам удастсявыяснить позже. – Он несколько мгновений раздумывал, глядя перед собой. – Мыдолжны, как я уже говорил вам, начать с рассмотрения характера Симеона Ли...

Установилась тишина. Все напряженно смотрели на Пуаро.

– В этом – ключ ко всей тайне, – начал тот. – Мы должныразобраться, что представлял собой Симеон Ли, что он передал по наследствусвоим детям. Гордость, например, ту гордость, в которой он чувствовал себяуязвленным, потому что дети разочаровали его. Далее – терпение, умениевыжидать, будучи наготове. Мы узнали, что Симеон Ли годами терпеливо выжидал,когда ему представится случай отомстить за причиненное зло. Эта черта характерабыла унаследована более всего теми его сыновьями, которые внешне, казалось,очень мало на него похожи. Дейвид Ли на протяжении многих лет таил в своемсердце ненависть. Чисто внешне Гарри Ли больше всех похож на отца. Этобросается в глаза особенно тогда, когда смотришь на портрет молодого СимеонаЛи: тот же узкий нос, волевой подбородок и та же манера высоко держать голову.И еще многие другие внешние особенности Гарри унаследовал от отца. К примеру,манеру проводить иногда пальцем по щеке или откидывать назад голову, когда смеется.

Исходя из этих особенностей, я пришел к убеждению, чтоубийство совершено человеком, связанным со старым господином кровными узами. Яначал изучать с психологической стороны всех членов семьи в отдельности,попытался выяснить, кто из них мог быть преступником. И пришел к выводу, чтоими могли быть лишь двое – Альфред Ли и Хильда Ли. Дейвида я исключил из числавозможных убийц. Я не верю, что такой сверхчувствительный человек смог бысовершить это жестокое убийство. И Джорджа Ли и его жену я с самого началаисключил из списка подозреваемых. Каковы бы ни были их желания и намерения, уних не хватило бы мужество рискнуть – для этого они слишком осторожны. МиссисЛидия Ли, на мой взгляд, не способна на насилие. Для этого она слишком ироничномыслит. Я сомневался только относительно Гарри Ли. Судя по внешнему виду, онобладает необузданной, дикой силой, и тем не менее, я не мог отделаться отмысли, что эта физическая мощь, собственно, только видимость, а в сущностиГарри слабак.

Таким образом, остались только два человека – Альфред иХильда Ли. Альфред способен на самоуничижение и полное подчинение. Он напротяжении многих лет всегда уступал воле другого. Такое продолжительноеугнетение своего «Я» могло легко привести к срыву. Кроме того, Альфред на протяженииэтих многих лет вполне мог накопить много тайной злости на отца, хотя и никогдане говорил о ней. Другой человек, который мог бы, на мой взгляд, совершитьпреступление, Хильда Ли. Она относится к тому типу людей, которые привыклиспокойно все взвешивать, но при определенных обстоятельствах могут судить иказнить твердой рукой – даже если они поступают так не ради самих себя. ВВетхом Завете мы встречаем людей такого типа, например, Юдифь.

Придя к таким размышлениям, я перешел к более подробному исследованиюобстоятельств преступления – стал раздумывать о в высшей степени необычныхобстоятельствах, при которых было совершено преступление. Пожалуйста,перенеситесь мысленно снова в ту комнату, в которой старый Симеон Ли лежалмертвым на полу. Если помните, там на полу лежали тяжелый стол и такое жетяжелое кресло, а также разбитые лампа, фарфор, стекло и прочее. Стол и креслопривлекали особое внимание. Это были тяжелые вещи красного дерева. Труднопредставить, что во время драки такую мебель кто-то из них мог опрокинуть, темболее зная, что Симеон Ли был немощным старцем Все это показалось мненевероятным. Не укладывалось в голове и то, почему грохот падающей мебели, аперевернуть ее бесшумно нельзя, не был услышан обитателями дома. В интересахубийцы было перерезать горло Симеону Ли по возможности бесшумно.

Не совсем ясно было также, как ключ был повернут в замке.Если таким образом пытались создать впечатление самоубийства, то совершеннонеудачно, потому что в этой смерти ничто не указывает на такой исход. Еслихотели создать впечатление, что убийца бежал через окно, то тоже неубедительно– окна были либо заперты, либо зафиксированы так, что бежать через нихневозможно. И к тому же поворачивание ключа снаружи потребовало бы у убийцывремени! Таили в себе секрет маленькая полоска резинки и деревянный дюбель,которые показал мне инспектор Сагден. Резинка оказалась мешочком, в которомхранилась губка Симеона Ли. Эти два предмета, как сообщил мне Сагден, поднял спола кто-то из вошедших в комнату первым. Но какое отношение они имеют кубийству! И тем не менее, эти вещи были найдены на месте происшествия! Такимобразом, мотивы преступления становились более непонятными. Не поддавалосьздравому рассудку и такое обстоятельство: старый господин приглашает инспектораСагдена, чтобы сообщить ему о краже Затем он просит его прийти через час слишним. Почему? Если Симеон Ли подозревал кого то из своей семьи, почему он непопросил инспектора Сагдена просто подождать внизу, в холле, пока он будетбеседовать с тем, кого подозревает? Присутствие полицейского в доме исключилобы если не кражу, то убийство. Относительно этого момента мне было непонятноповедение не только убийцы, но и жертвы! И тут я поймал себя на мысли, чторассматриваю вещи с совершенно неправильной точки зрения, а именно с той,которую пытается навязать нам убийца! Три вещи не имеют в логике рассужденияникакого смысла: борьба, повернутый снаружи ключ в замке и полоска резинки. Япостарался отбросить все остальное и подробно изучить только эти три вопроса,независимо от всех других. Борьба! Что это означает? Насилие – шум – треск извон разбитого стекла... Ключ? Зачем поворачивать ключ в замке? Чтобы никто немог войти в комнату. Но дверь ведь могли, в конце концов, и взломать чтобыкого-то запереть внутри комнаты? Чтобы кого-то выпустить?.. Полоска резинки,мешочек от губки. Ну, это просто кусок резинки, и ничего больше. Мысльлихорадочно вертелась вокруг проклятого треугольника, отсутствовало орудие, припомощи которого совершено убийство. Как увязать эти три вопроса с действиямивозможных убийц? Прямого ответа не было.

И тем не менее, у меня было предчувствие, что в этомубийстве нет ничего случайного и глупого, наоборот, все тщательно спланированои исполнено с блеском. Значит, здесь каждая частность имела огромное значение.И вдруг что-то стало проясняться...

Кровь! Так много крови – свежей, несвернувшейся. Ее былочересчур много, этой крови!

Возникла и вторая идея: кровавая месть – месть родной кровиРодная кровь Симеона Ли восстала против него.

Эркюль Пуаро упредил готовые прозвучать вопросы.

– Две самые важные зацепки в этом деле были подсказаны мнедвумя разными людьми, причем каждый из них сделал это, сам того не сознавая.Первая принадлежала миссис Лидии Ли, которая процитировала строчки из«Макбета»: «Кто бы мог подумать, что в старике было еще так много крови?» Апотом Трессильян изрек нечто полное глубокого значения. Он рассказал мне, какстранно он себя чувствует – будто все происходит во второй раз. Это чувство унего возникло в тот день, когда он сначала открыл дверь Гарри Ли, а вскорепосле того – Стивену Фарру. Посмотрите на Гарри Ли, посмотрите на СтивенаФарра, и вы увидите, как удивительно они похожи! Поэтому Трессильяну ипоказалось, что он дважды пережил одну и ту же ситуацию. Ведь и в самом деле задверью стоял почти один и тот же человек. Трессильян пожаловался, что у негоплохое зрение и он путает людей. И неудивительно! У Стивена Фарра узкий нос, онимеет обыкновение откидывать голову назад, когда смеется, и часто проводитуказательным пальцем по щеке. Если мы внимательно присмотримся к портретумолодого Симеона Ли, то увидим, что на него похож не только Гарри Ли, но иСтивен Фарр...