Серебряное пламя - Ханна Хауэлл

– Да. Я имею обыкновение отдыхать у очага в дальнем конце зала, где меня никто не замечает. Мой муж говорит, что я подслушиваю, но я предпочитаю думать, что просто наслаждаюсь покоем, не вмешиваясь в чужие дрязги. Хотя, признаться, сочетаю приятное с полезным.

– Значит, вы слышали, что я солгала Гэмелу.

– Ах, моя дорогая, я давно об этом знаю.

– Вообще-то у меня нет привычки врать, – промямлила Шайн.

– И это я тоже знаю. Когда я узнала, при каких обстоятельствах ты солгала Гэмелу, я поняла, почему ты это сделала. Надо же было как-то объяснить твою девственность.

– Да, но мне следовало рассказать ему правду, не дожидаясь, пока он узнает ее случайно. Просто эта ложь ослабила его неприязнь к Фартингу, и я повела себя как настоящая трусиха, позволив ему оставаться в заблуждении, будто Фартинг лишился мужеской силы. – Шайн прикусила нижнюю губу, сделав нерешительный шаг к двери. – Думаю, мне следует послушать, чего хотят Арабел с Малисом.

– Пойдем, – согласилась леди Эдина, взяв ее под руку и направившись к выходу. – На твоем месте я бы так не переживала.

– Мне кажется, Гэмел очень расстроился.

– Конечно. Но не стоит чувствовать себя виноватой. Вы встретились не в самых благоприятных обстоятельствах. Боюсь, Гэмел вел себя не слишком благородно и осмотрительно, когда впервые увидел тебя. Ты оказалась в очень необычной и неловкой ситуации. Гэмел сам это поймет, когда его гнев остынет. Однако, если он будет дуться и не пожелает выслушать тебя, придется мне сделать ему внушение. Независимо от того, чем кончится ваш брак, мы все должны быть едины, пока не справимся с твоими врагами. Я не допущу, чтобы Гэмел портил всем настроение из-за своих вымышленных обид.

– Спасибо, миледи.

Когда они оказались во дворе крепости, Шайн спросила:

– Как вы думаете, здесь есть место, откуда я могла бы слышать, о чем они говорят, оставаясь невидимой? Кажется, переговоры уже начались, но сюда доносятся только отдельные слова.

– Скорее всего они обмениваются претензиями. Уильям наверняка требует объяснения присутствия вооруженных людей у стен Данкойла, а Броуди пытаются добиться своего, не бросая открытого вызова. Идем. – Леди Эдина направилась к главным воротам. – Там есть небольшая амбразура, через которую можно смотреть и слышать.

– И где это ты прохлаждался?

Взглянув с деланным удивлением на мрачную Арабел, Мартин занял свое место за хозяйским столом в Дорчебейне. Так и не ответив на ее реплику, он наполнил свою миску дымящейся овсянкой и отрезал толстый ломоть хлеба. Хотя он не терял времени даром, вернулся намного позже, чем Броуди и их наемники. К тому времени, когда он добрался до Дорчебейна, солнце уже село и стражники заперли крепостные ворота до самого рассвета. По правилам, чтобы открыть их после захода солнца, требовалось разрешение Арабел или Малиса. Впервые Мартин даже не попытался проникнуть внутрь прочных крепостных стен, а разбил лагерь снаружи и провел большую часть ночи, глядя на звезды. Он не был уверен, что принял окончательное решение, но чувствовал необычное для себя умиротворение. Даже сердитый тон Арабел не нарушил его душевный покой.

– Ну? – бросила она, свирепо сверкнув глазами.

– Что, ну? – Увидев, что глаза Арабел слегка расширились, он понял, что позволил себе дерзость.

– Где ты был? Определенно не с нами.

– Я следовал за вами, но не успел проскочить в крепость до заката солнца.

– Вот как? Я не слышала, чтобы ты, по обыкновению, скулил у ворот, просясь внутрь.

– Просто мне надоело развлекать ваших скучающих стражников. Я предпочел дождаться утра, переночевав под открытым небом.

– Отлично, но почему тебя не было в деревне? – поинтересовался Малис. – И около Данкойла?

– У меня было свидание. Я узнал, что случилось, только когда все кончилось.

– Ты встречался с родственницей лорда Магнуссона? – осведомилась Арабел.

– Да. На мгновение я подумал, что привезу вам ошеломляющую новость, но потом сообразил, что девчонка рассказала мне лишь то, что, по мнению Логанов, вы вот-вот узнаете сами.

– Эта маленькая колдунья, Шайн Катриона, жива, – прошипела Арабел, стукнув кулаком по столу. – А также ублюдки моего первого мужа, прижитые от этой шлюхи, леди Ситон. Мы потребовали их возвращения домой, но этот мерзкий наглец, лорд Логан, отказался. И что самое скверное, ее успели выдать за одного из незаконнорожденных отпрысков барона. Так что теперь наши права как ее ближайших родственников прискорбно ослаблены. Мы должны что-нибудь придумать.

– Вы могли бы воспользоваться помощью закона, – предложил Мартин, уверенный, что Броуди никогда этого не сделают. – Выдать девушку замуж без согласия родственников равносильно похищению. Думаю, вам не составит труда найти свидетелей, которые подтвердят, что Логан похитил девушку.

– Мы не можем обратиться в суд. Логану удалось собрать вокруг себя немало желающих выступить против нас.

– Тогда заставьте их замолчать. Достаточно просто напомнить им, что они могут потерять, если предадут вас.

– Этот прием больше не работает. Лорд Логан, будь он проклят, пообещал им помощь и защиту. К тому же эти предатели почувствовали силу, поняв, что они не одиноки в борьбе с нами.

– Тогда, может, вам следует затаиться здесь на некоторое время? Возможно, все обойдется, если вас не будет видно и слышно.

– Как можно быть таким идиотом? Нам нельзя сидеть сложа руки. На карту поставлено слишком много, включая сам Дорчебейн. И все из-за Шайн Катрионы и близнецов. Имея такую поддержку, они могут предъявить права практически на все, чем мы владеем. Нам не следовало прекращать охоту на них, понадеявшись, что они умерли. Теперь придется пожинать плоды собственной беспечности.

– В таком случае что вы собираетесь делать? – поинтересовался Мартин.

– Нам нужна приманка, которая приведет эту маленькую чертовку прямехонько в наши руки.

– Приманка? Какая?

– Не волнуйся, Мартин, я что-нибудь придумаю.

Именно этого Мартин и боялся. По его спине пробежал холодок, на мгновение лишив его обретенного покоя. Его первой мыслью было предупредить Марго, но затем он сообразил, что не имеет представления, в чем, собственно, заключается опасность. Оставалось только надеяться, что Арабел не придумает что-нибудь особенно гнусное и что ей не удастся осуществить задуманное. Мартин был уверен, что Шайн Катриона положит конец злодеяниям Броуди. Он понимал, что его судьба тесно связана с их судьбами, но он хотел только одного: покончить с их алчностью, кровожадностью и вероломством.

Шайн лениво потянулась, наблюдая за Гэмелом, который надел подштанники и начал умываться. Это было первое утро, когда она проснулась, не испытывая страха. Целую неделю после столкновения с Броуди она пугалась любой тени и каждого незнакомца. По ночам она просыпалась от кошмаров, в мокрой от пота ночной сорочке, а днем не отпускала от себя близнецов, вызывая их крайнее раздражение. Наконец по прошествии недели подобных мук ей удалось взять себя в руки. Она понимала, что опасность никуда не делась, но решила не мучить ни себя, ни других.