Манхэттен по Фрейду - Люк Босси

Его решение стать на время чернокожим напомнило Фрейду загримированных белых актеров, изображавших ниггеров в спектаклях «minstrels shows».[15]

Blackfaces,[16]принижая образ жертвы, помогали рабовладельцам подавлять угрызения совести. Менсон, несомненно, отождествлял себя с теми, кто являлся целью насмешек.

Раб переживает смерть личности. Его лишили имени, уничтожив, таким образом, его предыдущую жизнь. Менсон точно так же не унаследовал имени своего отца…

Грузоподъемный механизм заскрежетал, и платформа остановилась у деревянных мостков, небрежно брошенных на леса.

— Сходите с платформы и идите вперед!

Фрейд подчинился. Мостки нависали над стройкой на многометровой высоте. Намерения молодого человека были очевидны. Он решил сбросить Фрейда вниз.

Ученый затылком чувствовал горячее дыхание Менсона.

Фрейд сосредоточился. Имя. Имя определяет позицию, предоставляет личности определенное место в мировом порядке.

— Теперь прыгайте! — произнес голос у него за спиной.

Фрейд увидел тридцатиметровую бездну в нескольких шагах от себя, и его пробрала дрожь. Далеко внизу, в котловане, работали строители. А если закричать? Это, без сомнения, только ускорит его конец.

Пустота надвигалась.

Я сейчас умру. Дело моей жизни останется незавершенным.

Фрейд резко обернулся к Менсону.

Выражение лица молодого человека под слоем краски понять было невозможно. Палец лег на гашетку. Сейчас прозвучит выстрел.

— Ты — Джон Корда! — выкрикнул Фрейд.

Рука Менсона дрогнула. Взгляд его затуманился.

— Ты — сын Августа Корда, — сказал Фрейд.

Его слова, казалось, достигли цели, но встретили затем жесткое сопротивление. Разум Менсона словно подчинен еще более могущественным словам. Он словно загипнотизирован.

— А теперь просыпайся, Корда! — громко произнес Фрейд.

Дулом пистолета Менсон продолжал подталкивать Фрейда к пропасти. Движения молодого человека замедлились, но недостаточно, чтобы Фрейд уверовал в спасение. Пробуждение от гипноза требовало времени…

Фрейд потерял голову. До последнего шага оставалось несколько сантиметров.

— Подождите! — крикнул он.

Раздался выстрел.

Фрейд едва не сорвался в пустоту. Но стрелял не Менсон. Стреляли изнутри здания, из-за строительных лесов.

— Остановитесь, или я убью вас! — раздался голос Кана.

Пуля не задела Менсона, он обернулся и выстрелил в ответ. Бросив взгляд на грузоподъемник и, видимо, решив, что бегство таким путем будет слишком медленным, он перекинул ноги через металлический барьер и спустился вниз, скользя по стальной колонне.

Фрейд увидел появившегося на платформе Рейнолдса Кана. За ним шел рабочий-могавк. А позади — Карл Юнг.

— Это Менсон! — выдохнул Фрейд.

Кан кивнул и бросился в погоню за молодым человеком.

Юнг подошел к находившемуся на грани нервного припадка Фрейду, который упал в его объятия.

— Я вам говорил, что не нужно подниматься, — произнес остановившийся рядом с ними индеец.

Фрейд задыхался.

— Как вы меня нашли? — выговорил он, пока Юнг помогал ему сесть.

— Я почувствовал, что наш третий пропавший похоронен под небоскребом компании «Вулворт», и Кан привел меня сюда. На стройке мы нашли этого господина. — Юнг показал на могавка. — Его орлиные глаза заметили увозивший вас грузоподъемник. Мы сели на другой и догнали вас.

— Менсон… — проговорил Фрейд. — Менсон был в измененном состоянии сознания.

— В измененном или нет, — проговорил Юнг, — но Кан нам больше не позволит ему и слова сказать…

Кан мчался по строительным лесам, преследуя Менсона. Инспектору уже удалось приблизиться к молодому человеку, когда тот, находясь еще в нескольких метрах от земли, спрыгнул вниз, перекувырнулся, вскочил и пропал за колонной.

Инспектор спрыгнул вслед за ним. Он тяжело упал и издал стон. Когда Кан поднялся, Менсон уже исчез. Хромая и морщась от боли, Кан направился на улицу, где его ждал автомобиль. Ренцо стоял рядом с «фордом» и лихорадочно размахивал руками:

— Там!

Кан обернулся и увидел, как в ста метрах от них Менсон прыгает в ярко-красную машину, которая тут же сорвалась с места.

— Такси! — сказал Ренцо, когда Кан подошел. — Его ждало такси!

— Они едут к Бруклинскому мосту, — бросил Кан, садясь в «форд».

Ренцо вскочил на водительское место, и автомобиль немедленно тронулся с места.

Кан узнал быстро удалявшуюся от них машину. Это был «даррак», скоростной автомобиль, импортировавшийся из Франции одной-единственной фирмой нью-йоркских такси. Догнать его будет трудно.

— Надо поймать их до съезда с моста! — крикнул Кан.

Попав в Бруклин, беглец мог затеряться в десятках непронумерованных улиц, тем более что наступающая темнота облегчила бы ему эту задачу.

Ренцо утопил в пол педаль газа. Они мчались вдоль тротуаров Медисон-стрит. Впереди виднелись бежевые кирпичи самого длинного в мире моста, все остальные были вдвое меньше.

— Да у них за рулем псих! — закричал Ренцо.

«Даррак» въехал на мост, обойдя по пандусу две машины и промчавшись вдоль рельсов, в тот самый момент, когда поезд обгонял трамвай, рассыпавший снопы золотых искр.

Ренцо тоже направил «форд» к пандусу, чтобы попасть на мост. Из-за скачков машины и тряски Кан нечетко видел происходящее.

— Мы догоняем! — снова крикнул Ренцо.

Стрелка указателя скорости билась об ограничитель. Водитель «даррака» тоже рисковал, как мог, чтобы уйти от погони прежде, чем они доедут до центральных опор моста.

На пешеходных дорожках, расположенных в нескольких метрах над проезжей частью, прохожие перевешивались через перила, чтобы посмотреть на две машины, мчащиеся по черной готической дуге, этому шедевру инженерной мысли, чтобы вылететь на полной скорости на дальнюю половину моста.

Ренцо резко вывернул руль вправо и сумел избежать столкновения с тележкой, запряженной лошадью, которую загораживал грузовик.

Дорога оказалась свободной, и Ренцо помчался прямо на «даррак». Кан вытянул шею, но не сумел рассмотреть водителя, надвинувшего кепку на глаза. Зато он увидел руку с пистолетом, нацеленным на них.

— Ренцо, осторожно!