1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь - Харуки Мураками

Аомамэ пытается закричать. Отчаянно зовет на помощь. Но комната построена из какого-то особого материала. Стены, пол и потолок поглощают любые звуки. Крик не долетает даже до ее собственных ушей. Аомамэ хочет, чтобы та женщина из серебристого «Мерседеса» пришла и спасла ее вместе с Кровиночкой. Но Белая Комната проглатывает и крики.

А Кровиночка, набираясь сил через пуповину, с каждой секундой растет. Пытаясь вырваться из теплого мрака, бьется ножками о стенки живота. Требует свободы и света.

Хвостатый сидит у двери, положив руки на колени, и сверлит глазами пространство. Так, будто в воздухе перед ним висит небольшое твердое облачко. Бонза стоит рядом с кроватью. Оба, как и прежде, одеты в черные костюмы. То и дело Бонза поднимает руку и глядит на часы. Словно ждет прибытия важного поезда на вокзале.

Аомамэ не может пошевелить ни руками, ни ногами, хотя никто ее не связывал. Кончики пальцев онемели. Она чувствует: близятся роды — неумолимые, как поезд, прибывающий точно по расписанию. Ей уже слышно, как подрагивают рельсы.

На этом сон обрывается.

Она идет в душ, смывает с себя липкий пот, переодевается во все свежее. Заталкивает влажное от пота белье в стиральную машинку. Она не хочет видеть этот проклятый сон, но тот снится ей снова и снова. Детали слегка различаются, но место и сюжет всегда одни — Куб Белой Комнаты. Приближающиеся схватки. Двое в черных костюмах.

Они знают: у нее под сердцем — ее Кровиночка. Или скоро узнают. Аомамэ чует это нутром. И если понадобится, сразу и без колебаний всадит в Бонзу и Хвостатого по девятимиллиметровой пуле. Бог, который ее защищает, иногда не чурается крови.

В дверь стучат. Сидя в кухне на табуретке, Аомамэ стискивает в правой руке пистолет со снятым предохранителем. За окном с самого утра — холодный дождь. Запах зимнего дождя, похоже, окутал весь мир.

— Господин Такаи, добрый день! — говорит человек за дверью, перестав стучать. — Это ваш старый знакомый из «Эн-эйч-кей». Извините за беспокойство, но я снова пришел за взносами. Господин Такаи, вы же дома, не правда ли?

Повернувшись к двери, Аомамэ отвечает ему, не открывая рта. В «Эн-эйч-кей» мы уже звонили, говорит она молча. Никакой ты не сборщик взносов. Кто ты такой и что тебе нужно?

— Каждый обязан платить за то, что получает. Таков общественный договор. Вы получили электромагнитные волны. Поэтому должны заплатить. Если вы только получаете, но ничего не платите — это несправедливо. Тогда вы действуете как вор.

Его голос разносится с лестничной клетки по всем этажам. Хриплый, но совершенно отчетливый.

— У меня нет к вам ничего личного. Никакой ненависти. Я не желаю вас наказывать. Просто с детства не люблю несправедливость. Каждый должен платить за то, что получил. И пока вы не откроете эту дверь, я буду приходить и стучать в нее. Вы же этого не хотите? Я ведь не какой-нибудь сумасшедший. Поговорили бы по-человечески — глядишь, и решили бы все мирно. Так, может, облегчите душу?

И стук возобновляется с новой силой.

Аомамэ сжимает пистолет обеими руками. Наверное, этот тип знает, что я беременна. Ее подмышки потеют, на носу выступает испарина. Черта с два я ему открою. Попытается выломать дверь, открыть замок отмычкой или еще чем-нибудь — всажу ему в пузо все пули, что есть в пистолете.

Да нет, до этого не дойдет. Можно не волноваться. Снаружи эту стальную дверь не открыть ничем, она отпирается только изнутри. Вот почему он злится и разглагольствует. Надеется словами вывести меня из себя.

Минут через десять мужчина уходит. После яростных угроз, хитрых уговоров, брани и клятвенных обещаний прийти опять.

— Господин Такаи, никуда вам от меня не убежать, — заявляет он напоследок. — Пока вы получаете электромагнитные волны, я буду приходить к вам снова и снова. Так просто я не сдаюсь. Таков характер… Ну что ж, до новой встречи!

Звука шагов Аомамэ не слышит. Но за дверью уже никого, это видно в дверной глазок. Она ставит пистолет на предохранитель, идет в ванную, споласкивает лицо. Майка под мышками опять пропиталась потом. Переодеваясь в новую, Аомамэ разглядывает перед зеркалом голый живот. Еще не такой большой, чтоб заметить со стороны, — но уже хранящий в себе очень важную тайну.

Она говорит с Хозяйкой по телефону. Сегодня Тамару, обсудив с Аомамэ несколько деловых вопросов, передает трубку госпоже. В беседе Хозяйка старается избегать конкретных формулировок и говорит экивоками. По крайней мере, сначала.

— Новое место для тебя уже приготовлено, — говорит она. — Там ты сможешь выполнить то, что планируешь. В безопасности и под контролем специалистов. Переселяйся туда, как только захочешь.

Может, следует рассказать Хозяйке о тех, кто охотится на Кровиночку] О верзилах из «Авангарда», которые ждут в сновидении Аомамэ рождения Кровиночки, чтобы тут же отнять ее? О фальшивом сборщике взносов из «Эн-эйч-кей», который пытается проникнуть в эту квартиру — скорее всего, с той же целью? Но Аомамэ сдерживает порыв. Она доверяет старой госпоже. Любит и уважает ее. Но все же главная проблема сейчас не в этом. Главное — выяснить, в котором из миров мы сейчас обитаем.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает Хозяйка.

— Пока никаких проблем, — отвечает Аомамэ.

— Это самое важное, — говорит Хозяйка. — Просто твой голос звучит немного не так, как всегда. Может, мне только кажется, но сейчас он жестче и тревожнее. Что бы тебя ни беспокоило, любая мелочь, — сообщай без всякого стеснения. Надеюсь, мы сможем помочь.

— Наверно, я слишком долго просидела в четырех стенах, — как можно спокойнее говорит Аомамэ. — Оттого немного и напрягаюсь. Но вы не беспокойтесь, я себя контролирую. Все-таки это моя профессия.

— Разумеется, — соглашается Хозяйка. И, выдержав паузу, продолжает: — Недавно возле усадьбы вертелся какой-то подозрительный человек. Несколько дней подряд. В основном интересовался приютом. Трем женщинам, которые сейчас там живут, мы показали записи скрытой камеры. Ни одна раньше его не встречала. Возможно, разыскивал именно тебя.

Аомамэ тревожно хмурится.

— То есть они разнюхали, что мы связаны?

— Пока трудно судить. Но такая возможность не исключается. У этого типа довольно броская внешность. Большой приплюснутый череп с проплешиной. Низкорослый, коротконогий. Не помнишь такого?

Приплюснутый с проплешиной? Аомамэ на секунду задумывается.

— Я часто наблюдаю с балкона за людьми на улице, — говорит она. — Но такой головы не замечала. Значит, в глаза бросается?

— Еще как! Вылитый клоун в цирке. Не знаю, кто послал его следить за усадьбой, но более странного типа подобрать сложно.

Да уж, соглашается Аомамэ. Ребятки из «Авангарда» не стали бы выбирать уродца в соглядатаи. От нехватки кадров они наверняка не страдают. Выходит, человек не имеет отношения к секте, и «Авангарду» пока не известно о связи между Хозяйкой и Аомамэ? Но тогда кто он такой и с какой целью шпионит за женским приютом? Уж не он ли ломится в ее дверь, выдавая себя за человека из «Эн-эйч-кей»? Конечно, причин так думать пока маловато. Хотя, возможно, между эксцентричностью фальшивого сборщика взносов и уродливостью шпиона возле усадьбы существует какая-то связь.