Интервенция - Игорь Валериев

Я глубоко вздохнул и отложил отчёт в сторону. Что же, в русско-японской войне наступает пауза. Скоро зима и вряд ли японцы начнут наступать из Кореи теми силами, что они там успели сосредоточить. А перебросить дополнительные подразделения в больших количествах не даст Макаров. У него более-менее на ходу три броненосца, два крейсера «Баян» и «Михаил Хохлов», с десяток истребителей, да и во Владивостоке остался отряд истребителей, вспомогательный крейсер и «Рюрик», на котором скоро закончат ремонт.

В Ирландии всё шло своим чередом и с моей стороны уже ничего не требовалось, так что можно спросить с Никки его обещание о мести революционерам, которые напали на мою мызу с целью убить жену и сына. Да и полковником Акаси надо заняться, а то он что-то развил слишком бурную деятельность.

Со здоровьем у меня всё более-менее наладилось. До отличной физической формы было конечно далеко, но мне же не на соревнованиях выступать, а только руководить на месте спецоперацией по устранению ЦК РСДРП в составе Ульянова, Аксельрода, Ленгника, Мартова и Плеханова. Все они должны будут умереть как бы естественной смертью в ближайшие два-три месяца.

Если честно, то я долго раздумывал над этой проблемой. Даже с учётом времени, прожитого в этом мире, Владимир Ильич Ульянов-Ленин ассоциировался в моём сознании с октябрятской звёздочкой, пионерским галстуком, комсомольским значком, партбилетом и основателем Советского государства.

Да, после перестройки в дикие девяностые в прессе, в книгах стало появляться много различных публикаций, в которых «добрый дедушка Ленин» рисовался, как кровавый маньяк, который готов был уничтожить Россию ради мировой революции. Что только не писали.

Оказавшись на посту начальника Аналитического центра, я получил доступ ко многим документам, посвящённым революционной деятельности в Российской империи и за рубежом. Чем больше я их читал, тем больше понимал, что основой будущей смуты в России стали теоретические изыскания «лучших представителей интеллигенции», которые просто хотели власти и для этого, действительно, могли пролить реки крови. Поэтому, с этим надо было что-то делать.

В том прошлом будущем как-то смотрел передачу про теорию управления, предназначенной для управления сложными структурами пусть и с низкой эффективностью, но с минимальной затратой ресурсов. Она называлась теория управляемого конфликта, или управляемого хаоса. Точно не помню, но основным смыслом данной теории было то, что для того, чтобы возбудить конфликт, создать хаос, нужны на порядки меньшие ресурсы, чем чтобы создать организованность, систему и порядок.

Бороться с управляемым хаосом очень сложно. Предлагается, как правило, два пути. Первый, это предоставление инициатору возможности возбуждения ограниченного конфликта без перерастания его в хаос и последующее, грубо говоря, «выжигание» его ресурсов в рамках этого конфликта. После чего конфликт затихает, и появляется возможность вернуть ситуацию к организованной фазе.

Это можно сравнить с революцией 1905–1907 годов, когда были «выжжены» основные силы революционеров, и на десять лет всё успокоилось. Даже Ленин не верил о возможности революции в России в 1917 году.

Второй путь требует ещё меньше затрат и ресурсов — это уничтожение одной из сторон конфликта. В нашем случае тех, кто организует хаос и конфликт, а именно теоретиков и руководителей революционной борьбы, которая предусматривает для достижения целей и террор, и вооруженные восстания, и убийства матерей с детьми.

Предполагая, что когда-то придётся выбрать этот путь, я и организовал Аналитический центр, как эффективную структуру, способную противодействовать революционному террору. И боевой отряд специального назначения, разведка и контрразведка были отнюдь не основными средствами достижения победы в этой борьбе.

Это только в криминальных или шпионских боевиках ловкие воры или хитроумные вражеские агенты от начала и до конца ловятся такими же ловкими и обладающими волчьей интуицией полицейскими и контрразведчиками. В жизни все гораздо банальнее. Большую часть преступников, вражеских агентов и террористов на самом деле ловит обычный клерк.

Государственная машина способна формализовать и пропускать через себя чудовищные потоки информации, являясь пусть и сильно усложненным аналогом банальной паутины. К сожалению, этих государственных пауков в Российской империи было слишком много, и задачей Аналитического центра стало развешать на этих паутинах сигналы-колокольчики.

Как прочитал у одного из писателей в своём времени, когда злобная и хитрая «муха», выполняя свои тщательно разработанные революционно-террористические планы, именно вследствие этого цепляет один из «колокольчиков», вся система приходит в неторопливое, формально-стандартное, но неуклонное движение.

К месту «звоночка» устремляется дополнительное внимание. Другие «колокольчики» получают некую корректировку уровня и направленности своей настороженности. И вот приходит еще один «звоночек», затем еще и еще, и лишь только вслед за этим в действие включаются те самые наиболее талантливые и обладающие волчьей интуицией полицейские и контрразведчики, а также бойцы Аналитического центра. Уже вооруженные знанием о том, кого они ищут, о его вкусах, предрасположенностях, вероятном направлении действий, короче, обо всем том, чем их снабдили совсем не талантливые и вовсе даже скучно-формальные «колокольчики». И ам! «Муха» съедена.

Вот два месяца назад я и развесил «колокольчики» на членов ЦК РСДРП и наиболее близких к ним людей. Долг, как говориться, платежом красен.

На эту операцию я беру с собой своих старых и проверенных бойцов Бурова, Зарянского и Горелова, которые согласились проредить руководство социал-демократов. Плюс они порекомендовали ещё двоих специалистов, у которых свои счёты с революционерами. У одного погиб старший брат, у второго невеста от рук бомбистов. Они не были целью теракта, а просто оказались не в том месте и в не то время. Примерный план действий я уже составил, осталось получить у русского императора разрешение на спецоперацию и её обеспечение.

Потянувшись, выполнил несколько упражнений сидя, после чего поднялся из-за стола и задул свечи. Опять засиделся допоздна. Супруга уже два раза приходила, напоминая об ужине, опять пистон от неё получу, за то, что нарушаю требования врачей. С этим у неё строго! Хотя, я как-то всё равно нарушаю все эти инструкции.

А вот Аркадий Семёнович попал под более жесткий прессинг своей жены. У него весь день расписан по минутам и секундам. Приём лекарств, пищи, лечебные процедуры. Их квартира в столице превратилась в настоящий лазарет. Нина Викторовна даже на время двух сестёр милосердия наняла и в квартире поселила. Да минует меня сия чаша. Правда, надо отметить, тесть на поправку идёт в последнее время быстро. С этими мыслями дошёл из кабинета до комнат, где мы жили в Приоратском замке.

***

Владимир Ильич Ульянов сидел за столом в небольшом пабе Ист-энда — рабочего округа в районе доков Лондона. Сюда он приходил уже вторую неделю, пытаясь донести до работников доков, которые здесь отдыхали, необходимость революционной борьбы пролетариата за свои права, а не за поддержку националистического движения в Ирландии.