Все могут королевы - Мария Жукова-Гладкова

– И сколько землетрясений уже произошло?

– Точно не скажу. Наши трижды становились свидетелями. То есть участниками. Или жертвами? Ну, вы меня поняли. Потом туда стали меньше ходить. Чего там делать-то? Если только проводниками. Ах да, еще каких-то охотников за метеоритными обломками тряхануло. Точно. Но повторяю: к нам сюда ни разу не докатывало. Мы вообще ничего не чувствовали. Когда метеорит падал, да, почувствовали. Тряхнуло. Где-то даже стекла вылетели. Но теперь трясет только у места падения. И как-то неожиданно. То есть я никогда не бывала в эпицентре землетрясения, – тетка перекрестилась. – Но все равно мне казалось, что должна быть какая-то подготовка.

– Какая подготовка? – удивленно спросила Татьяна. – Кто вас должен готовить к землетрясению?

– Природа. Погода должна испортиться – ну или как-то измениться. Может, напряжение в воздухе, как перед грозой. Животные должны почувствовать беспокойство. А никто ничего не чувствовал, даже те, кто оказался в эпицентре! Все начиналось вдруг, мгновенно. И так же прекращалось. У нас Семеныч ногу сломал и не мог с остальными бежать. Он и рассказывал, какого страху натерпелся. Думал, деревья на него рухнут. А не рухнули, даже ни одна ветка не свалилась! То есть где-то внутри земли качалось, а наши отголоски чувствовали. Земля возмущается. Не понравилось ей, что какой-то пришелец из космоса прилетел.

Я задумалась. Еще в Петербурге я специально почитала о землетрясениях, разговаривала со специалистом. Тетка была не права: настоящее землетрясение возникает неожиданно. Может быть несколько толчков, но продолжительность толчка, даже самого главного, не превышает нескольких секунд. Потом возможны колебания грунта, идут обвалы, рушатся дома, и поэтому люди и воспринимают землетрясение, как длительное явление. Но на самом деле оно кратковременное!

Она была права насчет необычного поведения животных. Они могут предчувствовать землетрясение, проявлять беспокойство и тревогу. Погода не портится, но возможны вспышки в виде рассеянного света зарниц. И наблюдается не напряжение воздуха, как перед грозой, а искрение электропроводов. Как правило, искрят близко расположенные друг к другу провода, но не соприкасающиеся. Также можно увидеть голубоватое свечение внутренних стен в домах. И еще бывает запах газа – то есть запах напоминает запах газа, это не утечка.

Я спросила про ученых. Женщина пожала плечами. Ни она, ни местные граждане с учеными не общались, просто знали, что те приезжали, и все. Здесь все всё знают. Да и вопросов приезд ученых не вызвал.

Я подумала, что ученые, скорее всего, были военными. Или это были конструкторы, разработчики ракеты, и приезжали они, чтобы, так сказать, посмотреть результаты действия своего детища. Рассказ про странные землетрясения мне очень напомнил происходившее совсем недавно в моем родном городе. Если бы еще только одно было, сразу же после падения ракеты – другое дело. На самом деле за годы наблюдений отмечались землетрясения, вызванные ударами метеоритов о Землю. Среди землетрясений выделяют еще и так называемые «наведенные», но кто стал бы специально вызывать землетрясение в этом районе?

– Кроме землетрясений какие-нибудь аномалии наблюдались?

Тетка покачала головой.

– Часы у того места не останавливаются? Не меняют ход? Мобильные телефоны работают?

– Да вроде все нормально.

– Растительность не изменилась?

– Ну, в том месте, где метеорит землю пробил, конечно, ни одного деревца не осталось. Но вокруг все растет, как росло. И даже за колючей проволокой теперь уже что-то восстановилось. Траву солдатики косили и даже нам отдали. Им-то сено не нужно. Нет, этот метеорит только что-то на глубине повредил. И ведь никто не исправляет! До нас, до простых людей, никому дела нет!

Татьяна легко толкнула меня в бок. Я поняла, что мы от администратора услышали все, что хотели. Мы с Татьяной поблагодарили женщину и отправились в наш номер.

События стали развиваться ночью. Я писала статью, так как по Петербургу время было еще детское, а я вообще ложусь поздно. Татьяна делала маникюр. Пашка предупредил, что будет в холле смотреть телевизор. В гостинице стояла тишина – если не считать звука работающего телевизора, доносившегося и в наш номер. Слов было не разобрать, но звук проникал сквозь деревянные стены и перекрытия. Мы с Татьяной периодически перебрасывались фразами. Мы с ней решили, что наши друзья и знакомые все еще бегают по каким-то делам. Подчиненные Ивана Захаровича Сухорукова во главе с Виталей, вероятно, общались с кем-то из бывших сидельцев. Ведь в таких поселках часто оседают те, кто выходит из расположенной поблизости зоны. Одинокие женщины, чьи мужья спились, сгинули в лесу или отбывают срок в какой-то другой зоне, с радостью их принимают. Спивается, погибает или уезжает (чаще – по принуждению) очередной муж, вскоре появляется следующий. Сарафанное радио работает великолепно. Все знают, что «образовалась» свободная вдовушка Марья Петровна, и после выхода на волю очередного сидельца, которому некуда ехать, потому что в родном городе или поселке уже никто не ждет, этот сиделец заворачивает к Марье Петровне для знакомства. Понравились друг другу – отлично, нет – есть другие свободные женщины, не в этом поселке, так в соседнем. Честно говоря, я поразилась этой налаженной системе устройства личной жизни, но больше всего – работе сарафанного радио. Никакие заборы из колючей проволоки не могут остановить распространение информации. Правда, местные граждане могли работать вольнонаемными в колонии – и информация передавалась через них. И скорее всего через них.

А любое распространение информации было мне на пользу. Тем более такое быстрое, как здесь.

Только имелся один минус – в таких местах очень настороженно встречают чужаков. Могут принять вольного старателя, ищущего алмазы, какие-то другие драгоценные камни, золото, осколки метеорита. Много таких людей проходят через подобные поселки. К ним привыкли, они узнаваемы и понятны. Журналисты из второй столицы – другое дело. К нам в таких местах относятся настороженно, но присутствует и любопытство, и желание прославиться (увидеть себя в ящике! Прочитать о себе в центральной газете!), а также заработать. Холдингом мне были выделены средства для оплаты услуг местных граждан. Это могли быть услуги любого рода. Наверное, нам понадобится проводник к месту падения метеорита (или взрыва ракеты). За информацию тоже надо платить. Я собиралась пустить слух, что меня интересуют камушки – а там понимай как хочешь. Может, алмазы принесут? Электронный тестер я с собой прихватила. Это прибор, который по теплоемкости определяет, что камень – алмаз. Карманный вариант по размеру равен где-то трем зажигалкам. Мне уже доводилось им пользоваться во время одного предыдущего выезда «на природу», и он все показывал правильно.

Наиболее настороженно в этих местах относятся к сотрудникам органов, и их определяют сразу же, как бы они ни были одеты. Мне лично кажется, что на лбу у Андрюши не написано «мент», хотя других его коллег в штатском я сама безошибочно определяю по манере поведения, речевым оборотам… Но Андрей – нормальный человек, мы многократно пересекались по жизни. Правда, он с простым местным населением общаться не собирался. Он должен был сопровождать американца на встречи с какими-то чинами – военными и гражданскими.