Огневой контакт - Альберт Байкалов

Кулаки непроизвольно сжались.

– Козел, – сквозь зубы процедил он.

Ведший машину Князев, единственный человек, которому последние сутки до конца доверял Решетов, вопросительно посмотрел на него:

– Ты имеешь в виду сына этого азербайджанца или его самого?

– Ни того и ни другого, – вздохнул Решетов. – Хотя они тоже.

– В чем же дело? Деньги найдены. В график отправки укладываемся.

– Барабан подлец…

– Что ты его вдруг вспомнил?

– Документы…

Князев понял его с полуслова. К этим материалам он имел прямое отношение.

– Я все-таки не пойму, для чего Вахе понадобился налет на твой дом? Почему Барабан согласился с ними сотрудничать? Он же после всего этого ни им, ни нам не нужен.

– Видимо, хотели поставить в этом деле точку, а тут прокол. – Решетов с тоской посмотрел в окно. – Ни меня, ни Мальцева… -…А груз через несколько часов всплывает, – усмехнулся Князев. – Они вернут тебе бумаги.

– Дай бог, – простонал Решетов. – Как только увижу все системные блоки, поставлю Вахе условие…

– Не гони лошадей, – оборвал его Князев.

Они въехали на автостоянку перед центральным офисом.

По обоюдному согласию между Решетовым и Гулиевым они должны встретиться в час ночи. Решетов уже успел распорядиться, чтобы подготовили несколько микроавтобусов. Выполнение ночных мероприятий он собирался контролировать лично.

В двери несколько раз осторожно стукнули. Дмитрий Иванович поднял глаза.

Робко переминаясь с ноги на ногу, что никак не вязалось с атлетически сложенной фигурой, на пороге стоял Лось. Почти сразу после гибели Мальцева не колеблясь Решетов назначил его вместо покойного.

Новоиспеченный шеф службы безопасности был человеком, который до этого дня большую часть времени тратил на выполнение поручений Князева. Почему-то этот парень с угрюмым лицом полюбился Олегу Михайловичу, и, если ему нужно было решить какой-нибудь вопрос, он обращался к Решетову с просьбой, чтобы тот выделил в его распоряжение именно Лосева.

– Ну, – недовольно морщась, спросил Решетов. – Что еще?

– Котова с Черепом нашли, – ответил тот и немигающим взглядом уставился на хозяина.

– И что они шепчут?

Лосев пожал плечами:

– Насчет чего?

Тяжело вздохнув, Решетов поднялся со своего места. Посмотрел на часы. Время словно замерло на месте, щекоча нервы. Хотелось бы сразу отправиться по адресу, где находится склад, однако он понимал, что раньше оговоренного с азербайджанцем часа там делать нечего. Наверняка коробки с оргтехникой упрятаны под штабелями чего-нибудь такого, чего ему, Решетову, видеть нежелательно. Может быть и такое, что груз вообще находится в другом месте, на каком-нибудь «секретном» складе, и лишь к часу ночи будет доставлен на улицу Гагарина. Не зря же Гулиев сказал, что ему необходимо несколько часов, чтобы утрясти кое-какие мелочи.

Неожиданно его осенила идея. Он вспомнил свое обещание Анюте, одновременно поймав себя на мысли, что за все время ни разу даже не позвонил ей. Она же, по его просьбе, не проявляла инициативы.

– Знаешь, где кладбище речных судов? – спросил он Лосева, заранее зная, что это место известно любому горожанину.

Лось утвердительно кивнул головой.

– Вези этих сучков туда и прихвати ствол с глушителем.

Лосев бесшумно исчез за дверями.

Еще немного поколебавшись, Решетов набрал домашний номер любовницы.

– Привет, крошка!

– Ты куда пропал, дорогой? Я уже начала волноваться.

Дмитрий Иванович про себя улыбнулся, услышав приятное мурлыканье.

– Давай встретимся, – перебил он ее, вновь торопливо посмотрев на часы. – У меня для тебя сюрприз.

– Какой и в честь чего? – удивилась она.

– Помнишь свою просьбу? – он загадочно улыбнулся, словно она находилась рядом. – Я отправляю за тобой машину…

Кот и Череп сидели, прислонившись друг к другу спинами, прямо на песке у старой, давно отслужившей срок баржи. Руки их были связаны.

При приближении Решетова они поднялись. Их лица были распухшими от побоев, а глаз почти не видно. Анюта вцепилась в руку Решетова, буквально повиснув на ней. Ее бил озноб. С беспокойством посмотрев на нее, он вдруг увидел какой-то животный, нечеловеческий блеск в глазах. Так смотрит кошка, долго караулившая вожделенную мышь, на свою жертву, когда та наконец оказывается на расстоянии прыжка от нее.

Ему стало немного не по себе. На какое-то мгновение он даже пожалел, что решился выполнить просьбу этой холеной дамочки. Несмотря на крепкие нервы, Решетов поежился, но отступать было некуда.

– Что пели эти пташки? – с металлическими нотками в голосе спросил он у охранников.

– Говорят, что были парни, одетые в камуфляж…

– Шеф, – морщась от боли, по-видимому, в сломанных ребрах, выдавил из себя Череп, – «чехи» наняли каких-то…

– Тебя уже не спрашивают, – зло оборвал его Решетов.

Понимая, что кусок ржавого борта старой баржи, выхваченный из темноты мощным светом галогеновых фар, хозяин и красивая дамочка со странным блеском в глубине глаз – это последнее, что он видит в жизни, Череп рухнул на колени:

– Шеф… Дмитрий Иванович…

Стоящий рядом с ним парень ударом ботинка по лицу заставил его замолчать и, как ни в чем не бывало, продолжил отвечать на вопросы Решетова.

– На всех были маски. Одеты в камуфляж, – повторился он. – Работали четко. Барабана среди них не было, но машина та, на которой он должен был за вами заехать.

Череп, уткнувшись носом в песок, рыдал.

Кот старался держать себя в руках, но о том, что он переживал в эти минуты, можно было судить по тому, как его трясло.

– Ты дашь мне попробовать?

Дмитрий Иванович вздрогнул от вкрадчивого шепота Анюты. Ему вновь сделалось нехорошо.

«Маньячка какая-то». Он утвердительно кивнул и окликнул Лосева.

После того как у Анюты в руках появился пистолет с глушителем, не выдержал и Кот. С шумом наложив в штаны, он тоже грохнулся на колени и пополз к Решетову, что-то невнятно мыча.

Дмитрий Иванович перевел взгляд на Анюту:

– Стреляй!

Она хладнокровно разрядила обойму в Котова, и хотя расстояние было всего в несколько шагов, ни одна из попавших пуль не оказалась смертельной.

Из правого бока, обеих рук и бедра у него хлестала кровь, но он, лишь прекратив свое движение, замер, оставаясь на коленях.

Череп, услышав сухие щелчки, затих и лишь вздрагивал при каждом выстреле.