Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество - Хелен Браун

Мики стал моим первым близким по духу котом. Казалось, он знал, когда я нуждаюсь в теплом прикосновении его меха. Когда я возвращалась домой после очередного суматошного дня в школе (Зачем мне эта алгебра?), он ждал меня на верхней ступени веранды. Он все понимал и ничего не просил взамен. Мики научил меня тому, что не существует такого животного, как «просто кот».

После того как я почти повзрослела и выскочила замуж, наш старший сын, Сэм, уговорил меня взять маленькую черную кошку, которую он назвал Клео. Когда после его смерти она стала нашим стражем, я узнала о целительной силе котов и их связи с другими мирами.

Прожив с этими тремя котами, я научилась многому, в том числе тому, как ценить тонкие формы энергии. Они научили меня уважать язык тела, читать свет вокруг животных и людей. Требовать чего-то от кошки – значит накликать беду. Намного лучше смягчить свое сердце и позволить отношениям развиваться.

Я никогда не могла представить себе, что коты способны чувствовать судьбу, но, спустя годы после смерти Клео, когда я приходила в себя после рака, моя сестра Мэри привела меня в зоомагазин. Сумасшедший дурашливый сиамский котенок взобрался по прутьям, вытянул лапу и коснулся моей руки. В этот момент я поняла, что он просит меня забрать его домой.

Джона – писательский кот. Он уже десять лет выполняет эту работу и относится к ней серьезно. Приняв утреннюю таблетку, когда дома остаемся только мы вдвоем, он семенит за мной по пятам. Если я половину утра хожу по дому с кучей стирки или другими поводами не работать, он бросается мне под ноги и с ловкостью пастушьей собаки сопровождает меня в кабинет.

Как только я устраиваюсь перед компьютером с чашкой кофе, он издается довольное «мяу» и прыгает мне на колени. Там Джона дремлет до конца дня, время от времени вмешиваясь в мою работу, чтобы пройтись по клавиатуре или поохотиться на кабель от принтера. Когда я пишу, я предпочитаю отгородиться от всего мира, но Джона не хочет об этом слышать. Если кто-то стучится в дверь, он мчится вниз в прихожую, чтобы узнать, кто там. Он приветствует рабочих, соседей и проповедников с равным энтузиазмом. Менее приветливо от относится к младшим посетителям. Увидев ребенка краем глаза, он мчится как угорелый, чтобы спрятаться.

Мы ведем долгие и звучные разговоры. У него обо всем есть свое мнение. По вечерам Джона успокаивается, только если я сижу в коричневом кресле, а Филипп в красном. Если мы не соблюдаем это правило и меняемся местами, наш одержимый кот воет нам в лицо до тех пор, пока мы не пересядем. Он обожает смотреть телевизор, особенно шоу о животных, сидя на самых мягких коленях, которые находит, то есть обычно на моих.

Жизнь с Джоной научила меня пересмотреть концепцию реинкарнации. Он – человек, запертый в теле кота.

Пятый значимый кот в моей жизни – это Боно. Мои фантазии о передержке сонной старой черепаховой кошки оказались смехотворными. Мы нашли друг друга тогда, когда оба чувствовали себя слегка потрепанными и неуверенными в собственном будущем. Боно напомнил мне, что даже если у тебя латаное-перелатаное прошлое, важно приветствовать каждый новый день танцем и мурлыканьем. Он познакомил меня с необычными людьми и научил меня, что какой бы отчаянной ни была ситуация, всегда остается место для чуда.

От Боно я узнала, что иногда любить – значит отпустить кого-то.

Кошка не может перейти одну и ту же улицу дважды

Микейла сдержала свое обещание и регулярно снабжала меня новостями о новой жизни Боно. Он больше не был приютским котом, а жил как султан, имея в своем распоряжении многочисленные игрушки и семиуровневую когтеточку. Благодаря обожанию и заботе Моник он пил только очищенную воду. Известно, что черных котов трудно фотографировать, но Микейла заверяла меня, что он набрал вес и обзавелся сияющей шерстью. Я с восторгом узнала от нее, что сейчас, когда в квартиру приходят люди, Боно ведет себя как полноправный хозяин. Кроме того, он обзавелся новыми обязанностями и стал котом-целителем, регулярно оставаясь с пожилыми родителями Моник, которые его обожают. Новый ветеринар Боно настаивает, что ему скорее 8, чем 5 лет. И, что гораздо важнее, у него великолепное здоровье. Кстати, у Джоны лапа тоже заросла.

Я была не единственным человеком, требующим отчетов от Микейлы. После нашего совместного пребывания в Нью-Йорке мы с Лидией стали гораздо ближе друг к другу. Они с Рамоном переехали в квартиру и выглядят очень счастливыми. Рамон завел целый лес из домашних растений – пока это максимально допустимая замена коту в связи с запретом хозяина квартиры. При каждой встрече с Лидией я вижу ее с сумочкой с жирафовым принтом. Я воспринимаю это как наш секретный код – что бы ни случилось, у нас всегда останется Боно и Нью-Йорк.

И, хотя Боно больше не нуждался во мне, мне ужасно хотелось повидаться с ним снова. Спустя два года после нашего прощания, в мае 2015-го, я нашла повод вернуться в Нью-Йорк. Я пыталась снять нашу старую студию, но она больше не сдавалась. После нескольких бесплодных попыток я согласилась на квартиру в Верхнем Ист-Сайде. Ее хозяином был Дэн, любитель водного спорта, а это в наши дни могло означать что угодно.

В этот раз, несмотря на позднюю ночь, водитель, казалось, точно знал, куда ехать. Он плавно притормозил перед старым зданием, окруженным террасой, в районе, который казался весьма цивилизованным. Я с грохотом затащила чемодан по ступеням к дверям квартиры, которой предстояло служить мне пристанищем в течение следующей недели. Выполненная в оттенках коричневого, квартира оказалась точной копией фотографий, которые я видела на сайте. В этот раз мне была доступна такая роскошь, как отдельная гостиная, а спальня выходила на маленький мощеный дворик. На кровати выстроился ряд подушек под огромной фотографией волны, угрожающей в любой момент вырваться из рамки и залить комнату. Я списала это на увлечение Дэна серфингом. В воздухе витал легкий аромат шампуня. Но я почти скучала по дешевому запаху нашей старой квартиры.

Я переоделась и проскользнула между простынями, и тут за стеной раздался мужской голос. Он разговаривал по телефону, перечисляя все подробности прошедшего дня кому-то, кого он называл «любимая». Складывалось такое впечатление, что его офис переполнен демонами и нарциссами. Корпоративная политика одинакова по всему миру. Мне казалось, что прошло несколько часов, прежде чем он сказал любимой, что он ее очень любит и скучает по ней, и мы все, наконец, смогли заснуть.

На следующее утро я проснулась под звук голоса соседа, снова разговаривающего с любимой. Он спал хорошо, спасибо, и надеялся, что она тоже. Он пожелал ей прекрасного дня, сказал, что каждую минуту будет думать о ней и что он ее очень любит. Чмоки-чмоки.

Сравнивать свои отношения с отношениями других бессмысленно. Другие пары могут казаться очень преданными друг другу, но это очень легко разыгрывать на публике. Опять же, если это не странное извращение – говорить в расчете на то, что их разговоры могут быть подслушаны, то, что я слышала, касалось только их двоих. Я улыбнулась, представив себе, что они проходят муки зарождающейся любви. Кольца с бриллиантами и свадебные торты… что может быть романтичнее?