Мадемуазель Шанель - К. У. Гортнер

Мы проводили Антуанетту с ее новоиспеченным мужем и семнадцатью огромными чемоданами на пароход, идущий в Канаду. Перед тем как подняться на борт, сестра крепко обняла меня и заплакала, пообещав написать, как только прибудет и присмотрит в Онтарио подходящее место для Дома мод Шанель.

— Да-да, — отвечала я, вытирая ее слезы. — Береги себя. Говорят, в Канаде много медведей.

Мне тогда казалось, что я никогда ее больше не увижу. Вряд ли я когда-нибудь поеду к ней. А что касается ателье или магазина, который она собиралась открыть, я этот проект считала маловероятным. Муж ее не производил на меня впечатления человека, который позволит жене работать где-то вне дома.

Адриенна ходила как в воду опущенная. Я не сомневалась, что, отправившись вечером к бедняге Морису, она принялась безжалостно пилить его по поводу тупика, в который зашли их отношения. Если раньше Нексон не был готов капитулировать, сказала я Бою, то теперь он окажется в весьма непростом положении, узнав, что младшая моя сестра вышла замуж и уехала.

Стоял декабрь. В Париже выпал снег. Бой ненадолго отправился в Англию. Я вернулась к себе в ателье, чтобы закончить коллекцию вечерней одежды. Я надеялась представить ее на весеннем показе 5 февраля — дата, которую я установила для своих премьерных презентаций, — и пригласить наиболее престижных клиентов, в том числе баронессу Ротшильд и Сесиль Сорель. Они каждый день приставали ко мне, чтобы я позволила им хоть одним глазком посмотреть на мои образцы моделей, до того как я покажу их публике. В конце концов я сдалась и даже разрешила каждой примерить одно из четырех подготовленных мною платьев. Китти совсем потеряла голову, впала в экстаз и умоляла позволить ей сразу купить платье. Я отказалась. Оно еще нуждалось в улучшении, но я заверила ее, что, достигнув желаемого результата, я предоставлю ей право первого выбора.

20 декабря, за три дня до кануна Рождества, в Сен-Клу должен был вернуться Бой. Мися весь день таскала меня по Парижу в поисках кораллов, чтобы украсить китайское рождественское дерево. Я про такие прежде не слышала и предполагала, что это должно быть нечто крайне вульгарное и пошлое.

— Но они очень даже в стиле твоей квартиры, — ныла она. — У тебя же там вся обстановка à la Orient.

Конечно, Мися была права. Парижскую квартиру надо было полностью переделать, хотя я успела оценить наконец эти странные, выкрашенные черным лаком потолки, эти зеркала и уже подумывала в том же духе перестроить лестницу между мастерской и салоном в ателье на улице Камбон.

Мне удалось убедить Мисю в том, что я должна срочно возвращаться на виллу, ведь там меня уже поджидал Бой, а ей надо остаться дома, на улице Риволи. Она недовольно хмыкала. Хотела, чтобы рождественские каникулы мы провели с ней и Сертом, а для меня это было бы катастрофой, которую я любой ценой пыталась избежать. Мися снова стала навязывать мне своего чертова дворецкого вместе с его семейством.

— К Новому году уже приезжают каталонцы, и Жожо готов начать работать у тебя. Ты что, хочешь, чтобы я выгнала собственных слуг на улицу, после того как они столько лет мне преданно служили?

Как всегда, свои проблемы она взвалила на меня. Я торопливо кивнула и поцеловала ее в щеку:

— Да-да, после Нового года, пусть приходят на набережную Токио. Там будет ремонт, понадобится помощь. Joyeux Noel,[27]моя дорогая Мися!

Выкрикнув поздравление, я кубарем скатилась по лестнице, подбежала к машине, уселась на холодное как лед сиденье и закуталась в норковое манто.

Господи, поскорей бы увидеть Боя!

* * *

— Она снова беременна. — (Обнявшись и потягивая коньяк, мы полулежали перед камином в огромной гостиной.) — Как только приехал, сразу обрадовала меня.

— Похоже на непорочное зачатие, — пробормотала я. — Тебя же там почти не было.

Во мне шевельнулось раздражение. Что она, кошка, что ли, если беременеет от первой же струи семени? Я старалась не думать о том, что Бой все-таки с ней спит, а ведь это факт, с которым не поспоришь, жена как-никак. Приличные английские леди с тремя именами любовников не берут, по крайней мере, я об этом ничего не слышала; со мной он на всякий случай всегда пользовался презервативами.

— И что ты собираешься делать? — спросила я.

Наматывая на палец прядь моих волос, он вздохнул:

— Она хочет, чтоб новогодние праздники мы с ней провели в Каннах. Говорит, что в Англии зимы слишком суровые, что им с дочкой нужно переменить обстановку.

«Скорее всего, ей просто необходимо разрушить наши с тобой планы», — чуть не брякнула я. Бальсан пригласил нас в Руайо, чтобы отметить начало нового десятилетия.

— Так, значит, до тысяча девятьсот двадцатого года мы не увидимся, — саркастически заметила я.

Бой поцеловал меня в кончик носа:

— Зато Рождество мы с тобой проведем вместе. Я сказал ей, что у меня в Париже важные дела, а она будет праздновать с родственниками. Потом я поеду в Лондон и отвезу ее в Канны. Оттуда всего девять часов на «бугатти», так что я буду приезжать так часто, как смогу. Диана хочет, чтобы с нами поехали ее сестры, моя сестра Берта и ее свекровь. На самом деле Берта и леди Мичелхэм уже в Каннах, остановились в «Гранд-отеле». На мой вкус, многовато женщин на один дом. И мне от них нужен отдых. Довольно часто.

Ну вот, пришло то, чего я всегда боялась: приходилось смиряться с капризами его жены.

Я вымученно улыбнулась:

— Ладно, что поделаешь. Когда едешь?

— Думаю, завтра. Рано утром. Еду на машине в Канны, прихожу с визитом к Берте, подыскиваю подходящий дом и на следующий день возвращаюсь к тебе, поедем смотреть твою… Как ты его назвала?

— Китайское рождественское дерево, — сказала я и ткнула локтем ему в ребра. — Мися считает, что в квартире, устроенной в восточном стиле, я смотрюсь прекрасно.

— Ну да, рядом с носорогом и арапами. — Он взял меня за подбородок. — Зато я, — прошептал он, приближая губы к моим, — вручу тебе рождественский подарок прямо сейчас…

Бой уехал на рассвете. По холодному небу ползли бледно-лиловые тучи. Я лежала, закутавшись в покрывало, еще сонная и непротрезвевшая до конца после выпитого накануне коньяка; у ног моих посапывали собаки.

— До завтра, — прошептал он, погладив мне волосы. — Жди.

Резкий звонок в дверь, и Пита и Поппи, валявшиеся на кровати, с громким лаем рванули из спальни к выходу. Напрасно прождав весь день звонка от Боя, я с горя выпила еще коньяка, а потому нетвердо держалась на ногах. Когда я в конце концов догадалась проверить телефон, то оказалось, что из-за непогоды что-то случилось на линии. Сейчас я пыталась нащупать шлепанцы, но безуспешно. Выскочила в коридор босиком и услышала в холле чьи-то голоса.