Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу - Джорджетт Хейер

Маргарет мыслила не столь логично и последовательно; она все еще переживала случившееся, и в ее мозгу всплывали обрывки разговора со Стрейнджем в гостинице. Тогда он сказал, что человек «его рода занятий» вряд ли может надеяться на благосклонность Маргарет. Но тут же добавил, что с его стороны ей ничего не грозит. Однако заметил, что он не единственный, кто замешан в этом деле. И упомянул об опасности, от которой не сможет ее уберечь. Нет, Стрейндж не может быть Монахом, разве что он законченный негодяй и лжец. Вероятно, он работает под началом у Монаха и вынужден подчиняться ему. Стрейндж заявил, что должен довести дело до конца. Что он имел в виду?

Голос Питера вывел Маргарет из задумчивости:

– Ты сказала, что меня сюда втащил Монах. Как он выглядел?

Она вздрогнула.

– Ты видел, как изображают инквизиторов на рисунках? Вот так он и выглядел. В длинной черной рясе, подпоясанной веревкой, с капюшоном, опущенным на лицо. Помнишь, тетя Лилиан рассказывала, как к ней протянулась черная рука? Все верно. На нем были черные нитяные перчатки с расстегнутыми пуговицами. Виднелись только запястья. Я так хорошо запомнила, потому что это единственное, что выдавало в нем человека. На одной из перчаток не было пуговицы. Забавно, на какие пустяки иногда обращаешь внимание.

– Не было пуговицы? Я так и думал.

– А что ты думал?

– Ничего. Нам кое-что сообщили в полиции, но просили молчать. А какого он был сложения?

– Высокий, но не огромный. Сильный, раз сумел притащить тебя сюда. Ему явно никто не помогал. Руку мне сжал, как железными тисками.

– Он ничего не говорил?

– Нет. От этого еще страшнее было. А его жуткий смех…

– Негусто, – вздохнул Питер, посмотрев на часы. – Половина третьего. Послушай, сестричка, постарайся немного поспать. Ты столько пережила сегодня, и вид у тебя совсем измученный. А нам еще предстоит потрудиться, когда эта банда уберется отсюда. Садись ко мне на колени и клади голову на плечо.

– Я не могу, Питер. Кстати, не такая уж я пушинка. Тебе будет тяжело.

– Нисколько!

– Нет, мне совсем не хочется спать. Давай лучше поиграем в отгадки, чтобы скоротать время. Животное, овощ или минерал. Начинай.

– Хорошо. Я придумал. Давай отгадывай.

Они мужественно предавались этому тоскливому занятию в течение часа, пока Маргарет не сдалась, после чего разговор опять перешел на Чарльза и Селию.

Около четырех часов шум машины стих. Маргарет схватила Питера за руку. Они молча сидели, пока наконец не услышали, как открылась дверь и раздались голоса. Однако слова до них не долетали. Когда голоса и шаги затихли, они услышали, как в замке́ поворачивается ключ. Кто-то остался, и теперь ясно, кто это был.

Питер помог Маргарет встать и отвел ее к стене, на случай если будут стрелять через решетку. Сам он приблизился к двери, готовый наброситься на Монаха, если тот вдруг войдет. Но никто так и не пришел. Лишь послышались приглушенные шаги, но и они скоро затихли вдали.

В камере стало так тихо, что до Маргарет вдруг дошел истинный смысл выражения «мертвая тишина». Ничто не нарушало тягостного безмолвия, и она почувствовала себя замурованной заживо. Слова застыли в горле, но тут Питер обернулся и сказал:

– Ушли. Давай немного подождем.

Маргарет кивнула. Руки у нее похолодели и стали влажными. Она со страхом подумала, что Монах еще здесь, прислушивается и выжидает.

Время как будто остановилось. Питер прошептал:

– Подождем полчасика, вдруг он не ушел. Времени у нас с избытком. Давай сядем. Но если я скажу «беги», сразу бросайся к стене. Поняла?

– Да. Поговорим о чем-нибудь?

– Отличная идея. Играем в алфавит, как в детстве.

Программа была успешно выполнена, что заняло не менее получаса, поскольку они никак не могли вспомнить напиток на букву «д» и черту характера на букву «ф». Когда добрались до конца алфавита, Питер поднялся со стула.

– Теперь безопасно. Если он хотел расправиться с нами, то не стал бы откладывать. Ты пока посиди, а я попробую убрать заслонку.

Минут двадцать он пытался открыть ее, но напрасно. Потом поколотил в дверь, чтобы проверить толщину дерева. Судя по звуку, дверь была массивной, но можно было попытаться проломить ее. Взяв стул, Питер стал колотить им по двери, пока у стула не отломалась ножка. Он сел на стол и вытер пот со лба.

– Ладно, по крайней мере согрелся, – пошутил он, надеясь вызвать улыбку на застывшем лице Маргарет.

Она сделала жалкую попытку улыбнуться. Брат потрепал ее по руке.

– Не переживай, сестричка. Прорвемся как-нибудь.

Некоторое время Питер сидел неподвижно, соображая, как справиться с дверью. Маргарет сжала его руку, и он взглянул на нее. Белая, как полотно, она неотрывно смотрела на дверь. Питер быстро посмотрел туда же и увидел, что заслонка медленно, дюйм за дюймом, отходит назад.

– Беги! – скомандовал Питер, но сестра не пошевельнулась.

Казалось, она не слышала или была скована страхом. Он встал впереди, закрыв ее своим телом. Отойти к стене она бы уже не успела. Заслонка задвигалась быстрее, и за решеткой возникло лицо, скрытое капюшоном. Сквозь прорези блеснули глаза. Питер стоял неподвижно, во рту у него мгновенно пересохло.

Страшное лицо исчезло; послышался скрежет отодвигаемых засовов, и дверь распахнулась. На пороге стоял Монах с пистолетом в руке. Подняв другую руку, он откинул капюшон.

– Боже! – вскрикнула Маргарет. – Это вы!

Перед ними стоял Майкл Стрейндж.

Они молча смотрели друг на друга, а затем Стрейндж изумленно произнес:

– Как вы сюда попали, черт побери?

Увидев испуганное лицо Маргарет, он быстро шагнул к ней:

– Пожалуйста, не смотрите на меня так! Вам нечего бояться, мисс Фортескью.

Питер решил, что последствия полученного удара дают о себе знать.

– Как мы сюда попали? – усмехнулся он. – Вы еще спрашиваете, господин Монах? Не знаю, какую игру вы затеяли, но…

– Я не Монах! – перебил его Стрейндж. – Да, я в таком же одеянии, но не принимайте меня за него!

Маргарет радостно подалась вперед:

– Вы не Монах? Я всегда была в этом уверена!

В глазах Стрейнджа промелькнула нежность.

– Вы мне верите, мисс Фортескью? Несмотря на мой вид?

Она кивнула.

Стрейндж хотел взять ее за руку, но сдержался и лишь произнес:

– Спасибо. – Потом повернулся к Питеру: – Я же говорил вам, что у вас возникнут неприятности, если не перестанете совать нос в мои дела. Я не Монах и зовут меня не Стрейндж. Разрешите представиться: инспектор Дрейкот из отдела уголовного розыска. – Он сунул руку за пазуху. – Если не верите, могу показать вам визитку.