Его птичка - Любовь Попова

Сегодня он за это даже не получит, больно настроение хорошее. Я даже не удержался и с улыбкой напомнил, что его птенец в штанах всегда с ним.

 Когда время перевалило за шесть, я раздраженно посмотрел на закрытую двухстворчатую дверь старинного здания. На крыльце горел свет, что выделяло дверь ярким пятном. И я бы точно не пропустил Аню.

 А нам еще за вином ехать через очередную пробку.

 Я только собрался набрать девчонку, как мне пришло сообщение, разом понизившее отметку настроения почти до нуля.

 «Рома».

 «Я жду уже десять минут».

 Не прошло и минуты, за которые я уговаривал себя не сорваться и просто не забрать Аню силком. Потому что понял, она не выйдет.

 «Я не могу. Репетиция затягивается».

 «Отпросись» — потребовал я, с силой вжимая пальцы в экран.

 Хоть раз в жизни. Потому что я блять, всю неделю только и жил мыслью об этой долбанной пятнице. Ну же!

 «Я не могу. Не сегодня»

 Я резко выдохнул горячий воздух, создавая вокруг себя белое облако. В машине было холодно, а во мне полыхал жар гнева. Я сжал одну руку в кулак, а из другой выбросил телефон на заднее сидение.

 Все. Хватит.

Это категорически неправильные эмоции.

Недостойные ни взрослого мужика, ни тем более опытного врача. Я не должен так переживать из-за неудавшегося свидания. Не должен. Не должен! Она всего лишь девчонка.

Таких, вон целый город! Бери любую Слышишь, Синицына? Любую! И я возьму. Прямо сейчас поеду и найду Ленку или Марину. Нет, только не ее.

Сука! Никого, кроме Ани.

 Я прикрыл глаза, стараясь, успокоить бешено бьющееся сердце. Не хватало еще раз машину менять.

 Ты взрослый мужик Рома, а Аня просто не смогла отпроситься.

Просто, не смогла.

И сейчас репетирует там со своим Веселовым.

Да, хрень собачья! Пошло оно все!

 Я завел двигатель и рывком развернулся. Нет, это ненормально. Я всегда был степенным водителем, а из-за Ани совершенно иррационально начал сходить с ума.

  Новиков ждет. Хорошо, что хоть кто-то ждет, это позволяет не застывать в одной жизненной проблеме, а двигаться дальше.

 ***

 — И я ей такой говорю, у меня с собой такой градусник, что мало тебе не покажется.

 — А что она?

 — А она потекла, как ртуть.

 Заржали почти все, даже Новиков улыбнулся, хотя с беспокойством поглядывал на меня.

Я не был к месту на этот празднике черного юмора и пошлых историй о пациентах, врачах и медсестрах.

 — И мне было стыдно сказать, что я гинеколог, так что я просто ляпнул, что работаю во внутренних органах, — хохотнул блондин.

 Я его не знал. Шутка была забавная, хоть и устаревшая.

 Я болтал лед в стакане с виски, к которому даже не притронулся. Я хотел поехать домой на своих колесах, а не брать такси. Но злость на Аню и ситуацию в целом пьянила не хуже сорокаградусного напитка в моей руке.

 Где-то сбоку завибрировал телефон, и я явственно услышал, что это мой. Новиков забрал его минут пятнадцать назад, так как я без отчетливо пялился в темный экран, почти час.

Не отрываясь. Я все ждал.

Одно извинение я бы сорвался и привез ее сюда, заставив сосать мне по дороге. Заставил бы насаживаться ртом на член, а потом бы выстрелил в горло. Наказал за испорченный день, а ей бы еще и понравилось.

 Я вытянул руку.

 — Дай, я посмотрю от кого.

 — Да на репетиции твоя Аня, скоро закончит и позвонит, — улыбнулся Новиков и сделал глоток из своего бокала.

 — Дай. Долбанный. Телефон, — рявкнул я, испугав Леху, так что-то облил кристально белую рубашку.

 На нас обернулось несколько человек, а гинеколог прервал даже очередную хохму.

 — Вот ты псих, — недоуменно посмотрел на меня Новиков, но мне было уже плевать. Да и чужое мнение меня редко волновало.

  — Мы поспорили, сможет ли он заставить меня облиться. Я проиграл, как видите, — махнул Новиков гостям и все вернулось на круги своя.

 Кроме меня. И моего напряженного состояния. Нервов, по лезвию которых уже ходил Новиков.

  Я не сводил с него взгляда, уже готовый вытрясти насмешливый дух и свой смартфон. Там наверняка написала Аня.

 Леха все-таки достал мобильник, но не отдал, а открыл сообщения Ани Я четко видел ее имя в шапке. Судя по размеру, пришла фотография.

 — Леха, сукин ты сын, отдай сюда.

 Но тот лишь мгновение пялился в экран и тут же провел пальцем, очевидно перелистывая еще одно фото. Сколько их там пришло?

 — Новиков, — уже встал я, но тот тоже вскочил и бросился от меня в сторону, снеся по дороге вазу с фикусом.

 — Прекрати орать, а то я тебе валокардинчика выпишу.

 Он отступал назад и начал искать кнопку, чтобы удалить файл. Тварь! Я уже совсем взбесился.

Резко толкнул его к стене, так что тот ударился об нее и скатился вниз. Я выхватил телефон и с хлопком закрылся в спальне Новикова.

  Получив возможность открыть сообщения, я ею воспользовался… И… застыл, чувствуя сильнейший удар под дых.

 Да, это были фотографии, и на них была сама Аня, и она танцевала.

Наверное, если смотреть в процессе, это красиво и одухотворенно, но мой мозг запечатлил лишь, как рука малолетнего сального щеголя застыла на груди Ани, пока она, откинувшись назад, висела на его бедрах, зацепившись ногами.

 Именно так, как я трахал ее в последний раз.

 — Что за хуйня? — процедил я сквозь зубы и перелистнул фото.

 И снова Аня, и снова этот Артур.

Он держал ее на руках. Сильных разумеется — одной обхватив талию, другую держа между ног, именно там, где должны быть только мои руки.

 — Это что за порнуха?

 Я смотрел балет и, хоть ножом режь, не помню такого. Вообще, не помню, чтобы балет у меня вызывал хоть отголосок возбуждения, сейчас же я заполучил не только железный стоял.

Желание убить Аню и этого ее Веселова, который так лихо лапает мою женщину, было побольше моего немаленького члена.

Уже подъезжая домой, от греха подальше, я остановил машину, прямо перед подъездом и с огромным удивлением отметил белый солярис Афанасьева.

И в темноте салона, за полутонированным стеклом мелькнула голубая куртка.

Меня, как током шандарахнуло.

Я не спрашивал себя, как эти двое оказались здесь вдвоем, и почему они вообще оказались здесь.