Один за другим - Рут Уэйр

Я съедаю обе порции, затем на ощупь бреду в кухню, чтобы ополоснуть миски холодной водой. Мы уже не пытаемся нормально мыть посуду, нет смысла. Просто выживаем. Я поворачиваю кран, вода не бежит. Пробую другой — та же история.

Возвращаюсь в гостиную. Эрин, сгорбившись, глядит в огонь. Я сажусь рядом, опасливо сгибая колено, хотя оно болит уже гораздо меньше.

— У нас проблема, — говорю.

Эрин вздрагивает.

— Что? Что вы сказали?

— У нас проблема, — повторяю. — Воды в кране нет. Думаю, трубы замерзли.

— Черт!

Эрин закрывает глаза и энергично растирает лицо, словно хочет пробудиться от кошмарного сна. Подозреваю, что так оно и есть.

— Ну, сделать мы ничего не можем. Остается ждать. Дэнни с группой уже должны быть у цели. Нам нужно только продержаться до утра — и не замерзнуть до смерти.

От ее слов мне еще тревожнее, тем более что в шале действительно невыносимый холод. Я ощущаю его даже сквозь лыжный комбинезон. В кухне я выдыхала белые облака пара. На втором этаже, наверное, минусовая температура.

— Может… будем спать тут, внизу? — предлагаю.

— Пожалуй. Да. Разумно.

— Схожу за постелью, — решаюсь я.

Эрин кивает.

— Я разложу диваны.

Уже у выхода слышу:

— Лиз?

Выжидательно оборачиваюсь.

— Да?

— Лиз, я хотела вас поблагодарить. Спасибо, что вы со мной. И мне жаль, что все вот так…

— Ничего страшного. — Мне почему-то трудно произносить слова, мешает непонятный комок в горле. — Ничего. Вы не виноваты.

Я торопливо выскакиваю в вестибюль и кидаюсь вверх по лестнице, пока Эрин не увидела моих слез.

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

Шаги Лиз стихают в глубине коридора. Я со вздохом откидываюсь на спинку кресла и провожу рукой по лицу. «Мне жаль», — сказала я… Что мною двигало? Наверное, сочувствие: из всех снуперов именно Лиз вызывает во мне самую большую жалость. Даже не знаю почему. Может, потому, что Лиз совершенно не хотела сюда ехать? Это было очевидно с самого начала. Да, для Евы с Тофером отпуск в шале тоже обернулся кошмаром, но они в определенной степени сами виноваты: оба ехали сюда по собственному желанию, оба боролись за контроль над «Снупом» и манипулировали людьми, точно шахматными фигурами.

Однако Лиз… Лиз просто заложница, как и я, против собственной воли втянутая в нечто странное и страшное.

Тем не менее она ни разу не пожаловалась. Тофер жаловался на дрянную еду; Карл топал ногами, ревел и угрожал судебными исками; Рик кипятился по поводу техники безопасности и коллективной ответственности; Миранда швырялась обвинениями… Лиз же просто брела дальше, все терпела и привычно держалась в тени, хотя наверняка была напугана не меньше других.

Хотя в ноге пульсирует боль, я встаю и начинаю убирать подушки. Надо разложить диван. Под последней подушкой — как раз там, где сидели мы с Лиз, — в свете огня что-то блестит. Брошь? Ювелирное украшение? Я поднимаю вещицу. Надо же — ключ. Очень знакомый ключ.

Служебный.

Видимо, выпал из джинсов. Я машинально ощупываю задний карман — нет, ключ на месте, в целости и сохранности. Большое облегчение.

Стоп… совсем не облегчение.

Ведь если мой ключ на месте, значит… о боже, значит… это ключ Дэнни!

Тот самый, украденный.

Ключ, который взял убийца.

Я надолго застываю, буравя взглядом лежащую на ладони вещицу. Кто-то завладел этим ключом — надо полагать, во время переполоха у дверей Тайгер, когда мы ломились в ее номер после исчезновения Иниго. Этот человек, воспользовавшись случаем, осторожно вынул ключ из замка, а ночью отпер ту же самую дверь, вошел в номер и убил Ани. Затем, уже позже — видимо, сегодня утром, пока мы обсуждали планы лыжного похода в деревню, — ключ выскользнул из кармана убийцы и провалился между диванными подушками.

Вопрос — кто взял ключ? Кто утром сидел на этом месте? Не помню!

Я закрываю глаза, восстанавливаю в памяти картину: Тайгер рыдает, лежа на диване, Миранда ее успокаивает, Рик разливает виски… Нужно поместить всех действующих лиц в комнату, одного за другим, нужно вычислить.

Мы с Дэнни стояли, это я помню хорошо. Тофер… Тофер прислонялся к печи. Миранда была на коленях возле журнального столика. Лиз — в кресле у огня. Рик и Карл… они сидели на диване, да, но на каком? Я зажмуриваюсь и вдруг отчетливо вижу, как Рик наклоняется вперед и наливает виски в стакан на дальнем конце столика. Это был другой диван, который под окном! Значит… Я открываю глаза.

Значит, на диване, где я нашла ключ, лежала Тайгер, бедрами как раз над щелью между подушками. Вроде бы логично — ключ мог легко выскользнуть из кармана Тайгер, пока она рыдала на диване. Вот только… совершенно нелогично. Тайгер — единственная, кому для убийства служебный ключ не требовался. Она и так имела доступ в свой номер. Для алиби Тайгер было бы достаточно сказать, что она забыла запереть двери.

Не понимаю. После пропажи ключа никто ведь больше не сидел на том месте, кроме меня…

…и Лиз.

Словно под гипнозом, я перемещаю взгляд наверх, к потолку, где этажом выше Лиз ходит по своему номеру, собирает одеяла и подушки. Чуть поскрипывает пол, хлопает дверь.

Доносится негромкое «ш-ш» — Лиз волочет одеяла по коридору.

Затем я слышу ее прихрамывающие шаги на ступенях, она спускается осторожно, не хочет вновь упасть.

Наконец Лиз вырастает в дверном проеме, нагруженная постельным бельем. В полумраке ее лицо непроницаемо, отблески огня трепещут в стеклах больших совиных очков, и я вдруг с легким уколом грусти вспоминаю первый день: Лиз тогда напомнила мне сову, застывшую в свете автомобильных фар.

Она по-прежнему смахивает на сову, хотя это сходство вызывает теперь совсем другие ассоциации, и меня пробирает мороз, никак не связанный с температурой в шале. Я с самого начала была права — но как же сильно ошибалась!

Нам кажется, мы знаем сов. Безобидные, дружелюбные, моргающие создания из детских стихов и сказок. Обычно мудрые, а еще медлительные и растерянные.

Только все это неправда. Совы не медлительные. Наоборот, быстрые, как молния. И ни капли не растерянные. В своей стихии — темноте — они стремительные и безжалостные охотники.

Совы — хищники.

Вот что я увидела в Лиз в первый день. Увидела, но не сумела распознать, ослепленная предрассудками.

Ночью совы не жертвы, а охотники. Сейчас же как раз ночь.

— Привет, — говорит Лиз с обычной невыразительной улыбкой, глаза прячутся за отблесками пламени в очках. — Как вы тут?