Русская Никита - Эльвира Барякина

Тот бросил на нее беспокойный взгляд.

— О чем?

— Вы будете говорить со мной? Да или нет?

— Ну?

— Значит, да? Тогда слушайте внимательно, что я вам предлагаю. Допустим, мне известны некоторые подробности вашей биографии… Скажем, ответы на загадки, которые вас, без сомнения, мучают по ночам.

— Что вы имеете в виду?

— Я знаю, почему получилось так, что Структура бросила вас на произвол судьбы.

Мэг видела, как краска отлила от лица Матвеева. О, она прекрасно понимала, что он сейчас испытывает!

— Ваши несчастья, Игорь, были выращены в пробирке, — проговорила она жестко. — Вы никогда не задумывались, почему вас засадили за убийство, хотя вы действовали в пределах необходимой обороны? У вас была лицензия на ваш пистолет, и, тем не менее, вам вменили незаконное хранение оружия? Свидетелей той сцены в кафе было предостаточно, однако ни один из них не выступил на суде… В том числе и Огнев, с которым вы туда пришли.

Мэг отчаянно боялась не встретить понимания. Сейчас Матвеев был ее единственным шансом, но она вынуждена была идти ва-банк.

— Потом ваш арест… Структура должна была отгородить вас от всех неприятностей, но разве кто-то пошевелил хоть пальцем? Теперь вспомните, что лишило вас дома и семьи? Журналисты! А вы задумывались, на кого они работали? Какие газеты и телекомпании представляли? Свяжите все случившееся в один узел, и вам все станет ясно: кое-кто положил на вас глаз, потому что вы талантливый профессионал в своем деле. Но этому человеку не нужен был просто профессионал, у которого есть что отнять, который будет переживаться за своих друзей, коллег, семью, наконец. Ему был нужен цепной пес, бросающийся на всех без разбора, и признающий только хозяйскую ласку.

Вас вытащил из тюрьмы адвокат, специализирующийся на защите прав человека. А знаете, кто нанял его? Волков! По сути, это он добился пересмотра дела. А с чего бы это совершенно чужому дяде заботиться о вас? Просто из чувства гуманизма? Вы не первый год работаете с Волковым и прекрасно знаете, что на это ему глубоко наплевать.

Он вас сделал, Игорь! Сначала купил вас у Структуры, потом отнял у вас семью, а потом и приобрел вас самого, кинув вам какую-то подачку в виде зарплаты. Оглянитесь, вы ведь давно уже живете не своей жизнью, а его! Он вас поймал на том же самое, что и меня: сделал так, что кроме как ему, мы больше никому на фиг не сдались!

Мэг замолчала, испытывающе глядя на Матвеева. Ей оставалось только молиться, чтобы он воспринял ее слова.

— Вы пришли, чтобы поделиться со мной этой информацией? — тихо спросил Игорь.

— Да. То есть… — Мэг смешалась. — Я хочу предложить вам поучаствовать в одной небольшой военной акции.

— Против кого?

— Против человека, который лишил нас всего.

Матвеев ответил не сразу. Встав с кресла, он подошел к балконной двери, задумчиво выглянул наружу…

— Хотите еще раз получить по мозгам? — спросил он, как-то криво усмехнувшись.

— Нет. У меня есть глупое, но весьма сильное желание: самой навалять ему как следует. Меня очень злит, когда меня начинают использовать.

— И сейчас вы очень злы?

— Именно.

— И вы не боитесь, что я пойду и настучу на вас?

— Нет. Я понимаю, я была полной дурой… Мне надо было сразу почувствовать, что вы с самого начала… — Она запнулась, не зная, как продолжить. — Вы постоянно оберегали меня и пытались предупредить… Вы знали, что у меня не было ни единого шанса выйти победителем из этой игры. Вы действительно сочувствовали мне…

Подойдя, Мэг схватила за его руку, умоляюще взглянула в глаза… Только бы он помог ей, подтвердил, что она права в своих догадках!

— Я все уже придумала! — проговорила она взволнованно. — Мне просто надо помочь! Одиночке не выжить в такой борьбе… Поэтому Волкова надо стравить с такой же мощной силой, как его «Промхолдинг». И этой силой должны стать Структура и мэр. Я понимаю, после провала с «Красной Звездой» они не очень-то ладят между собой, но я думаю, в случае опасности они могут вновь кинуться друг другу в объятья. Шохину осталось сидеть на троне еще полгода, и если он ничего не будет предпринимать, то он сто процентов вылетит из мэрии. Его надо убедить, что вдвоем с Сергеем Ивановичем они смогут раздавить «Промхолдинг»!

— Структура не пойдет на конфронтацию с Волковым. Макс и Сергей Иванович заключили перемирие.

— Знаю! Но шеф однажды уже нарушал договор с «Промхолдингом». Обещания для него ничего не значат. Стало быть, нам надо вбить клин между ним и Волковым. Создать призрак угрозы, напугать Сергея Ивановича так, чтобы он заподозрил Максима в нечестной игре. И тогда он сам кинется искать союза с мэром. А мы, так сказать, будем корректировать огонь.

Матвеев зло посмотрел Мэг в глаза.

— Кой хрен тебе вмешиваться в это? — процедил он, внезапно перейдя на «ты». — Мы в этой игре даже не пешки! Мы пыль под ногами пешек!

Но она и не думала отступать.

— Именно поэтому! Вернее, только поэтому. Я не пешка! И не позволю никому на всем белом свете вытирать об меня ноги! Я потому и позвала тебя, что ты — такой же, как я. Мы оба будем находиться в плену — уголовник и сумасшедшая — до тех пор, пока существует «Промхолдинг» и его президент!

Она замолчала, пытаясь найти ответ в его глазах. Но Матвеев смотрел на нее как-то странно: зрачки его были расширены, дыхание стало частым…

Внезапно он схватил ее в охапку и, с силой прижав к себе, поцеловал: долго и зло. Никак не ожидавшая этого Мэг забилась в его объятьях, пытаясь высвободиться… Однако Игорь держал ее слишком крепко, слишком надежно, слишком по-своему, по-Матвеевски…

— Отпусти меня… — прошептала Мэг, но ее протест вышел каким-то тусклым и ненастоящим.

Она испуганно смотрела на него, стараясь распознать, что скрывается за этими ищущим взглядом широко раскрытых блестящих глаз, за этим выражением смятения на его лице, за этой жестокой нежностью…

— Отпусти…

Мэг было просто страшно от его силы и собственной слабости. Так не должно было быть, так было неправильно!

— Отпусти…

Матвеев быстро перевел дух, чуть отодвинулся от нее…

— Я никогда не отпущу тебя, понимаешь? Никогда… — сказал он очень тихо и серьезно.

* * *

Мэг так и не осознала, что произошло. Она не могла думать. У нее никогда в жизни не было более безумного вечера, потом ночи, потом утра… Она была пьяна: от того, что Игорь так смотрел на нее, от того, что рассказывал, что с самого начала влюбился как мальчишка, но так и не посмел ничего ни сказать, ни сделать… Она хохотала, вспоминая его неловкие движения и явно сквозящую во всем ревность к Витьке, к работе и даже к Волкову.

Если бы ей кто сказал, что она сможет влюбиться буквально за несколько мгновений, Мэг ни в жизни бы не поверила. Это же чушь собачья, нонсенс, глупое и бездарное вранье! И тем не менее это было правдой.