Злая Москва. От Юрия Долгорукого до Батыева нашествия - Виктор Зименков

– Вячеслав удрал оттуда и возвращаться не собирается, слаб он.

– Зато я силен!

– Тебя не пустят.

– Кто?

– Ольговичи.

– А Мономашичей со счета сбросил?

Изяслав понял, что союза не получится, дядя не собирается биться за него, как делал это за своих братьев.

– Из Мономашичей только вы с Вячеславом остались.

– А вы, значит, Мстиславичи и Мономашичами себя не признаете?

– Мы Мстиславичи!

– Изяслав, запомни одно: сам на тебя не полезу, Мономах так завещал, я его слова до гроба помнить буду, но и себя в обиду не дам, поперек не вставай, не посмотрю, что племянник. И Залесье не трогайте, Всеволод уже получил по зубам, это же и других ждет, даже если вы все вместе соберетесь. За мной не просто дружина, за мной все они, – Юрий показал на видневшиеся вдали дома какой-то деревеньки, лес за полем, за которым наверняка еще много деревень и городов, в этом Изяслав уже не сомневался. – В Залесье люди лучше живут, чем во многих других местах, и знают, что мне многим обязаны, а потому стоять за себя будут особо крепко. Запомнил?

Изяслав фыркнул:

– Посмотрим!

Глядя вслед пришпорившему коня племяннику, Юрий даже плюнул в сердцах! Всеволоду Ольговичу удалось отделить Мстиславичей от Мономашичей, и это было главной его победой, потому что можно завоевать города и земли, но, объединившись, князья могли отбить все обратно, а вот если меж собой дружбы нет, то и завоевывать не обязательно. Всеволод просто передавит Мстиславичей по одному, даже этого заносчивого и уверенного Изяслава.

Догнал племянника, поинтересовался еще одним:

– Ты с Всеволодом на чем сговорился? Небось, ежели меня уломаешь его Великим князем признать, то он тебя своим наследником назовет?

Изяслав мысленно ахнул от такой Юрьевой прозорливости, но не ответил, только головой дернул непонятно. Уже не радовал ни прекрасный зимний денек, ни яркое солнце, ни голубое небо.

– Пусть будет Великим князем, если Вячеслав усидеть не смог, право Всеволода, он старший из Ольговичей. Только ты зря надеешься, что станешь Великим князем вслед за ним.

– Ты не позволишь? – все же запальчиво выкрикнул Изяслав.

– Нет, Ольговичи не дадут. Мешая мне стать Великим князем, ты отсекаешь всех Мономашичей. Изяслав, запомни: есть Мономашичи и Ольговичи, Мстиславичей Ольговичи по отдельности передавят.

Изяславу надоело слушать поучения дяди, и он спросил в лоб:

– Станешь крест Всеволоду на Великое княжение целовать?

– Нет. Он и без моего целования Великий князь. К чему тебе-то за него стараться?

– Ты не боишься остаться один против всей Руси?

Наконец он выказал настоящую угрозу! Юрий даже коня остановил, пришлось встать и Изяславу.

– Всей Руси? Я никого не задеваю и впереди законных наследников не лезу. Всеволод рад бы со мной заратиться, да только повода нет и силу мою ведает. Я тебе не зря суздальские окрестности показал, ныне почти вся земля такова, не пустынна она, уже богата и деньгами, и людьми. Думал, увидишь главное, но ты ничего не понял. Нет, я не боюсь остаться один, потому как не один, со мной вон они, – князь снова кивнул на деревеньку.

– Скажешь, тебе и до Киева дела нет?

– Есть. Но эту землю никому не отдам, своим сыновьям и внукам оставлю. И несправедливости в Киеве тоже не потерплю, когда смогу – вмешаюсь, будь уверен. А пока я никого не задеваю, чего со мной воевать?

Он заметил, как у Изяслава даже кулаки сжались. Ясно, племянник приехал к дяде за поддержкой, а о том не подумал, что у самого дяди прав куда больше на Киев, чем у племянника. Э-эх… свернет тебе шею Всеволод и не поморщится!

Но все произошло немного не так…

Вечером Изяслав, трезво рассудив, что ссориться с сильным суздальским князем ему не резон, попробовал зайти с другой стороны.

– Ты вот о Мономашичах твердишь как о едином целом, а мы ведь врозь. Кабы объединились Мономашичи с Мстиславичами, так и сподручней против Ольговичей выступать.

Юрий вздохнул:

– Сам все время о том думаю. Да только как объединяться? Ты вон на Киевский стол стремишься, а очередь Вячеслава, потом моя…

Изяслав неожиданно вскочил из кресла, в котором сидел, почти забегал по горнице:

– То-то и оно, что сами с дядей не сидите и меня не пускаете! Одного под зад пнули, сбежал из Киева, точно вор от собак, второй очереди ждет, а Ольговичи тем временем всю Русь под себя взяли! Не моя очередь… Очереди ждешь? Ну, жди! Тогда мне не мешай!

Юрий только головой качал сокрушенно. Но кроме него в горнице были еще два слушателя – сыновья Юрия, Ростислав и Андрей. Смотрели они по-разному, Андрей – с легкой усмешкой, зато Ростислав так впился глазами в Изяслава, и только уважение к отцу заставляло его сидеть на лавке, а не бегать рядом. И все же не выдержал:

– И верно, отец, надо супротив Ольговичей всем вместе выступить и Киев отобрать у Всеволода! Дед же не в очередь правил. И Мстислав тоже.

– Не в очередь, говоришь? Для того надо быть Мономахом, чтоб самого позвали, или Мстиславом, чтоб одного имени боялись и уважали. А я в Залесье сижу, меня Киев и знать не знает, а Изяслав вон по всей Руси мотается, то там, то тут. Против Всеволода выступать не смогу, он вместо Вячеслава по лествице сел, он меня старше. И против Игоря, его брата, тоже не буду, а вот дальше моя очередь, тогда никого не пропущу. – Он вдруг поднял глаза на Изяслава, и племянник почти содрогнулся от твердости взгляда. – И тебя тоже. А дедину и отчину нарушать нельзя, стоит один раз нарушить, снова Русь кровью захлебнется. Станем меж собой биться, те же половцы снова придут. Киев должен передаваться по праву и безо всяких захватов.

Неожиданно из своего угла откликнулся Андрей, фыркнув:

– Дался вам этот Киев!

– Как это? – не понял его старший брат. – Там Великое княжение. Киевский князь Великий.

– Назови и себя Великим, кто тебе мешает?

Но Изяслава не интересовало то, что скажет сын Юрия, он гнул свое:

– Но и тебе, чтобы на великокняжеском столе усидеть, помощь сородичей будет нужна. Не боишься один остаться?

– Ты уж спрашивал. Не боюсь, у меня вон они есть, – кивнул в сторону сидевших сыновей. – А ежели все по правде делать буду, то кто меня укорить сможет? Кто против встанет?

– Я! Правды ищешь? Так вот, правда в том, что ныне Киев у сильнейшего, а не у старшего!

Суздальский князь остался спокоен:

– Вот я его и возьму, но только когда время придет.

Убедившись, что никакого сговора с дядей не получится, Изяслав только рукой махнул. Разговора и тем более уговора не получилось. Юрий желал все делать по лествице, а значит, сесть на великокняжеский стол после Всеволода и Игоря сам. Но Изяслав слишком хорошо знал Ольговичей, чтобы не понимать, что те будут держаться за Киев зубами, да и сам не собирался уступать дяде это княжение. Лествица… да этот дедов обычай – ровно железная чушка на ногах у утопленника, не дает воли никому!