Самый далекий берег - Александр Бушков

Мухомор остановился, сошел с пунктира, коснулся вершиныневысокой конструкции, словно бы из полупрозрачного синего стекла, подставилладонь. На нее упали два желтых цилиндрика размером с карманный фонарик,Мухомор сунул один Кирьянову, а от второго откусил верхушку. Подбодрил, явнорисуясь:

– Жуй давай. Хорошая шамовка…

Кирьянов осторожно откусил что-то хрустящее, рассыпчатое,сладкое, прожевал – ну, вполне…

– Это бесплатно, – пояснил Мухомор, в два счетарасправляясь со своим цилиндриком. – В обеспечение потребностей. Ну да, аты как думал? У них тут тоже на зарплате живут, куда ни кинь. Есть какой-то тамминимум, который бесплатно, а если захочешь себе позволить что пороскошнее,изволь лавэ доставать. И правильно, по-моему, народишко без стимулов зажрется иразболтается, хоть двуногий, хоть шестилапый… Короче, первым делом пойдем вкабак. Роскошный кабак, я каждый раз слюнки глотал, но не по моим отпускнымбыло. Зато теперь, с аристократическим баблом… Эй, сюда! Во-он по той зеленой!

Улучив момент, Кирьянов протянул руку и осторожно коснулсякончиками пальцев светло-малиновой струи ближайшего фонтана, рассудивлогически: будь это опасно, фонтан непременно огородили бы…

И точно, это была не вода, а нечто вроде света, пальцыпрошли насквозь, ощутив лишь легкое тепло – а может, это просто показалось. Ввоздухе повис сильный приятный аромат. Кирьянов поднес руку к носу. Пальцыпахли, как тысяча кусков туалетного мыла… Где-то он уже то ли слышал, то личитал…

И тут он вспомнил совершенно точно. Покрутив головой,подумал ошеломленно: «Ах, вот оно что… Похоже, до чего похоже! С натуры,выходит, писал классик…»

И заторопился следом за Мухомором, направившимся подблестящую высоченную арку. Менее чем через минуту они оказались под открытымнебом – приятного нежно-сиреневого цвета. На небе сияло желтое солнце, иногда ввысоте проносилось что-то обтекаемое, серебристое, дул слабый теплый ветерок,порой обдававший волной незнакомых запахов, среди которых не было ни одногонеприятного.

Поток живых существ поредел. Они шагали по широкой синеватойповерхности, чистой, гладкой и ничуть не скользкой, определенно тротуару;неподалеку, по центру улицы, проносились разноцветные шары, конусы и нечто,напоминавшее дирижабли – без окон, дверей, колес. А на противоположной сторонепо такому же тротуару неспешно шагали те же разнообразные живые существа.

Трудно было сказать, дома это или просто некие конструкциинеизвестного назначения – не было двух одинаковых, разнообразие форм, высоты ицвета было таким, что глаз опять-таки отказывался воспринимать сооружения, мимокоторых они двигались, как нечто рукотворное.

– Ну, какие впечатления? – ухмыльнулся Мухомор.

– А черт его знает… – сказал Кирьянов потерянно. –Глаза разбегаются, в глазах рябит…

– Ничего, привыкнешь. Ну, ты обратил внимание? Ниединого мента, никто не лезет документы проверять, никто не интересуется,какого черта эти двое тут шляются… Раз идут, значит, так надо, раз едуткуда-то, имеют право… Свобода, кореш! Хочешь, дам по рылу вон тому, хлипкому?На кенгуру похожему? Зуб даю, он мне в ответ не заедет и менты не прибегут –засюсюкает, что я негуманно поступаю, шокирую его, падлу. И всего делов… Хочешьубедиться?

– Да ладно, – сказал Кирьянов. – Пусть его…

– Хотя, конечно, оборачивается по-всякому… Видишь во-онту вывеску, желтую, с черной каймой, с синими загогулинами? Хороший бар,бесплатный. В прошлый отпуск мы с ребятами там малость поцапались с какими-тофраерами, черт их ведает, кто они и откуда, на собак похожи, вроде тогогенерала, что ордена нам вешал, только поменьше и другой породы. Тоже выпить недураки, тоже были в форме. И, что характерно, насчет гуманизма ни хрена нечирикали. Мигом просекли, что к чему – ну, мы с ними и похлестались добре,во-он за тем углом, там скверик, место подходящее… Собаки они там или кто, а вторец заезжали умеючи и с большим удовольствием. Так мы чавки друг другуначистили – вспомнить приятно. И опять, что характерно, ни единого мента непримчалось. Я себе прикидываю, что это были орелики вроде нас, не зажравшиесягалакты, а дикие… Видно птицу по полету, а борзого по плюхам… Нет, туда мы непойдем. С нашими ксивами да ошиваться по бесплатным забегаловкам? Бери выше,кореш! Прямым ходом в ресторацию для белых людей…

Он свернул направо, к сооружению, больше всего напоминавшемупчелиные соты – только высотой с десятиэтажный дом, со множеством шестиугольныхячеек медового цвета. Посреди каждой горели огоньки, зеленые и розовые. Выбравячейку с зеленым, Мухомор проворно подтолкнул к ней Кирьянова, вытянул руку,коснулся огонька, словно кнопку надавил. И уверенно шагнул в клубившуюся вглубине ячейки желто-золотистую пелену.

Они оказались в небольшом помещении кубической формы, сзолотистыми стенами, больше всего напоминавшем кабину лифта. Перед нимивспыхнула в воздухе цепочка разноцветных символов.

– Во-от, – Мухомор бесцеремонно ткнул пальцем вближайший, – это-то я знаю. Написано, что заведение весьма дажекоммерческое, и всякой шушере с тощим лопатником не хер заглядывать…

Послышался приятный голос:

– Уважаемые гости, ресторан считает своим долгомпредупредить, что наше заведение относится к разряду полноправных и отличаетсяварьированным в высокой степени эквивалентом…

– Слышал? – обернулся Мухомор к Кирьянову. –В точности, как я тебе толкую. Говоря по-простому, кабак дорогой… Ну и хрен сним! Нас нынче не испугаешь!

Он коснулся одного из символов, и пелена перед нимираспахнулась.

У Кирьянова перехватило дух.

Они стояли в центре огромного белого круга, окаймленногополосой столиков, напоминавших светло-коричневые шляпки грибов. Иные из нихтонули в полумраке, едва озаренном колышущимися язычками свечей, иные яркоосвещены. Добрая половина занята самыми разнообразными существами.

Но не это было самым удивительным. Помещение более всегопоходило на исполинский стеклянный колпак, лишь кое-где пересеченный тоненькимипрожилками золотистого металла – и по ту сторону высоченных широких оконоткрывался прекрасный вид. Полнеба занимал бело-зеленый диск неведомой планеты– туманные струи облаков, завивавшиеся причудливыми спиралями, меж ними назеленом фоне проглядывают буроватые, четко очерченные полосы, похожие нанаблюдаемые с неимоверной высоты горные хребты. А над диском чернелокосмическое пространство, где ярко светили огромные звезды, складывавшиеся внезнакомые созвездия.

Кирьянов словно к земле прирос.

– Оценил? – самодовольно спросил Мухомор с такимвидом, словно это он спроектировал и построил все это или был полноправнымвладельцем. – Это мы с тобой на орбиту запрыгнули. Лучший кабак напланете, так и называется «Орбиталь» или что-то вроде… Для начала мы с тобойпожрем и выпьем от души, а потом не спеша выберем приличный курорт, опять-такидорогущий, и махнем развеяться по полной. Могу тебе по секрету сказать, чтонасчет баб тут обстоит, как и везде, если опять-таки умеючи… Гляди веселей ишагай за дядькой!