Погребенные за мостом - Альбина Нури

В прошлый раз, когда они ехали к «Каменой длани», Илья приметил опасный участок. Дорога лепилась вплотную к нависающей сверху скале, а слева зиял обрыв. Хлипкое ограждение не могло спасти от автокатастроф, и Илья помнил, как Дарко сказал, что они часто случались: не рассчитавшие скорость водители погибали, разбивая автомобили всмятку.

Если он помнил правильно, то место было совсем рядом. Илья немного сбросил скорость: нельзя допустить, чтобы в самом финале его остановила глупая поломка или авария.

Он ехал, напряженно вглядываясь в освещенный фарами участок дороги. Еще совсем чуть-чуть – и он будет на месте.

«Что же потом, человечишка?» – прозвучало у него в голове.

Он подпрыгнул на месте и увидел, что Василина приходит в себя: ресницы затрепетали, глаза готовы приоткрыться. Она, похоже, не могла пошевелиться, лекарство еще действовало, но тот, кто жил внутри нее, уже пробуждался. Голос звучал словно в отдалении, слабо и тихо, но совсем скоро, когда девушка очнется, Вриколакос заговорит в полную силу.

– Ты провалишься обратно в ад, из которого вылез!

«А как же ты? Ты сам? Думаешь, тебе поставят памятник? Все станут проклинать тебя, считать убийцей. Все, что случилось в Бадальской Бане, охотно свалят на тебя! Люди будут плевать на твою могилу, и имя твое навсегда будет связано с преступлением».

– Это не важно.

Илья сцепил челюсти. Километра два до опасного места, не более. Но его решимость таяла, а голос в голове креп:

«Подумай, ты мог бы править вместе со мной. Ночь приняла бы тебя, и ты обрел бы счастье, как другие».

– Замолчи! – прорычал Илья, вдавив педаль газа, но чувствуя, что не хочет, не хочет…

«Разве ты готов умереть? Умереть вот так, глупо?»

Нога, словно сама по себе, переместилась на педаль тормоза.

«Останови машину. Позволь мне помочь. Я могу сделать тебя очень, очень счастливым. Ты будешь жить вечно…»

«Счастливым? Вечно?»

Перед внутренним взором Ильи появился образ Славицы. Она смотрела на него, улыбалась и говорила что-то, но он не мог разобрать слов. Ее волосы падали на плечи бархатной волной, подол светлого платья развевался на ветру.

Никогда еще он не любил ее сильнее, чем в этот миг. Славица была прекрасна и чиста, близка и желанна, и Илья ощутил такую острую, жгучую тоску по ней, что морок, которым оплетал его Вриколакос, растворился, как утренний туман.

– Ты обещаешь мне счастье? – выкрикнул Илья. – Но разве тебе под силу вернуть ее? А на что мне вечность – одному?!

Вриколакос завывал, захлебывался словами, вопил в его голове, но Илья больше не слушал его. Он снова очутился в том сне, который увидел в ночь перед поездкой в Бадальску Баню: он стоял на вершине горы, видел далеко внизу голубовато-зеленую полоску реки, слышал, как поет ветер. Только теперь он ничего не боялся.

Славица стояла рядом, и в этом не было ничего необычного, ведь именно так и должно быть.

– Как же красиво здесь! – сказала она и взяла его за руку.

Илья сжал тонкие пальцы жены, наслаждаясь ощущением ее близости.

Они посмотрели друг на друга, и он с удивлением спросил себя, почему ему было так страшно в прошлый раз, в том сне?

– Я должен прыгнуть? – спросил он.

– Да, любимый. – Славица улыбнулась светлой безмятежной улыбкой. – Поверь, ты не почувствуешь боли и никому ее не причинишь. Ты все делаешь правильно. Я буду с тобой, и ты не упадешь.

Илья поцеловал ее и шагнул вперед.

Его нога до отказа вдавила педаль газа, руки вывернули руль влево. Слетев с узкой дороги, машина рухнула в пропасть, унося за собой и Илью, и Вриколакоса. Далеко внизу она ударилась об огромные камни, и спустя мгновение ночь осветила ярко-оранжевая вспышка.

Лука стоял близ стены. При мысли о спуске начинало мутить.

«Может, до утра подождать?» – пронеслось в голове. Но следом пришла мысль о том, что ночевать рядом с этим не менее жутко. И все же хотелось немного потянуть время, чтобы набраться решимости, поэтому Лука задал вопрос, который давно его мучил:

– Братья лишили Черного Хозяина сил, а мы по всем правилам погребли вдали от освещенной земли, где никто его не отыщет. Почему же братья говорят, что он может восстать, когда сила заклятия ослабеет? Как он восстанет – ведь от него почти ничего не осталось?

Отец Владимир усмехнулся, и Лука подумал, что он не станет отвечать, но ошибся:

– Когда братья совершали ритуал, целью было уничтожить не тело Врага. Ведь он гостит в телах, меняет их, натягивает на себя, как одежду. Его трудно обнаружить, но, когда найдешь, в ком он спрятался, уничтожить тело не так сложно – братья говорят, лучше делать это в субботу, хотя и не обязательно. Гораздо сложнее удержать поганый черный дух внутри мертвой плоти. Как раз это мы и сделали – заперли его в этих костях. Заклинание надолго лишит Врага силы, но рано или поздно он заворочается в могиле, призовет на помощь человека, проберется обманом в его разум и тело.

– Что же будет потом? Как другие люди, которые будут жить после нас, узнают, что надо делать?

– Ты задал хороший вопрос, Лука. – Отец Владимир одобрительно посмотрел на своего юного спутника. – Открою тебе секрет. Не важно, что они не узнают об обряде. Детали его не столь уж значимы. Значение имеет то, кто именно будет пытаться остановить Врага. Соль, кинжалы, святая вода, серебро – это важные атрибуты, но не самые необходимые. Когда Вриколакос понимает, что больше не может оставаться в чьем-то теле и ему грозит опасность, он мечется и пытается овладеть теми, кто рядом. Ведь долго вне тела, живого или мертвого, Вриколакос существовать не может: он слабеет с каждой секундой, и чем больше времени проходит, тем скорее его способность подчинить себе человека ослабевает. Потому в отчаянии он стучится в сердца ко всем, кто окажется поблизости, как его слуги-вампиры стучатся ночами в дома людей. Противиться ему трудно, почти невозможно, но если человек не поддастся искушению, окажется достаточно силен, чтобы сопротивляться, то Вриколакосу некуда будет деваться, и он останется запертым в мертвом теле.

– Что, если у тех, других, ничего не выйдет? Они не сумеют запереть его и противиться его зову?

– Это уж не наша печаль, мальчик. Не твоя забота. – Отец Владимир помолчал и прибавил: – А может, те, кто придет после нас, найдут способ уничтожить его так, что он больше не сумеет убраться. Как знать?

Отец Владимир ответил ему, объяснил все подробно, и больше не было причин медлить.

– Пошли, – вздохнул Лука, приблизившись к отцу Владимиру, все так же стоящему у края обрыва.

В эту минуту он, маленький и слабый, ощутил себя настоящим воином. Лука не знал, что в этом мире идет отсчет последних его секунд, но чувствовал себя бессмертным.