Я тебя накажу - Джулия Ромуш

— Тогда я думала, что и тебе плевать. — Наверное, то, что я расслышала в словах Глеба, мне показалось. Не было в них никакого более глубокого скрытого смысла. Это меня расстроило.

— Признаться честно? — он вроде бы спросил, но я понимала, что мужчина все равно продолжит говорить, поэтому просто ждала, — мне было плевать. В самом начале. И я сам не понял, как все зашло так далеко. Когда все, что между нами происходит — это уже не только потому, что о тебе заботиться попросил твой отец.

***

Как могло звучать признания в чувствах от Чернова? Наверное, именно так. Лучше просто не придумаешь, потому что я когда-то даже не подозревала, что у него они вообще есть. Это я о чувствах….

И, тем более, я никогда не думала, хотя и очень надеялась, что у него есть хоть что-то ко мне.

Хотела бы я соврать, что мне было плевать на его слова, но это было не так.

Наверное, я могла простить этому человеку многое, зная как он ко мне относится. Не внешне, а на самом деле.

Я настолько сильно хотела это услышать, что все, что мне говорил Чернов дальше, я пропускала сквозь уши. Не придавала значения тем словам, которым стоило бы.

В груди словно затрепетал рой бабочек, превращая меня в глупую и влюблённую идиотку. Бросая меня на амбразуру. В клетку ко льву.

В тот момент, меня спасло одно — лев наелся, не представляя для меня угрозы. К тому же, Чернов был умным мужчиной. Он все видел и понимал. Моё отношение к нему. Реакцию.

Он сканировал все мои чувства и эмоции. Прекрасно знал, что и когда нужно сказать, чтобы получить нужную реакцию.

Господи, ну почему я была настолько наивной?

Это я наивно прислушивалась к чувствам, а он никогда не забывал о расчете.

Я допускала ошибку за ошибкой, лелея розовые мечты… пока он позволял мне это делать.

Но пока что я не узнавала себя. Меня так впечатлило происходящее, что превратилась в одну из тех, которых презирала всю свою жизнь.

Во влюбленную дуру.

— Тогда что происходит между нами? — спросила с замиранием, и ждала… ждала… ждала…

— Ты не понимаешь? — мужчина поставил бокал на столик и, немного наклонив голову, посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание.

— Нет…, - мне нужно было получить еще какие-то подтверждения своим выводам. Не знаю, на сколько это прозвучало убедительно, но мой ответ заставил Чернова подойти ближе.

Пока я следила за тем, как он мягкой поступью приближался ко мне, я не могла сдержать свое напряжение.

Этот момент был достоин того, чтобы запечатлеть его в своей памяти. Он был переворотным. Для меня лично.

Я буду еще это вспоминать. Именно этот вечер. Именно тот момент, когда я разрешила ему сделать это со мной.

Мужчина подошел ко мне, и возвышаясь рядом скалой, сделал неожиданное.

Аккуратно взял из моей руки бокал с шампанским. Нечто такое совершенно не вязалось с его образом.

Галантно подал мне руку, после чего я пребывала в первичном шоке.

До боли закусила губу, чтобы понять, что я не спала. Подобное должно было меня отрезвить, но сделало только… лучше.

Чернов понял моё состояние по-своему.

Притянул меня к себе. Резко. Властно. Пока я не забыла, как дышать, пока его руки скользили по моему телу. Пока его взгляд не приковывал, заставляя тонуть в его глазах.

Пока он говорил, а я все наивно пропускала между ушей, потому что боялась разрушить самый волшебный момент в своей жизни.

Как могло звучать признания в чувствах от Чернова? Наверное, именно так:

— Я тебя ненавижу, — внутри словно разорвался снаряд. Сердце остановилось, переставая прокачивать кровь по венам, — за то, что ты заставляешь меня поступаться своими принципами… ради тебя.

Наверное, только такие слова могли превратить меня в статую. Замереть от неожиданности. Шока. Чувственности момента. Слепо начать верить в то, что именно с этого вечера между нами все станет по-другому. Потому что Глеб знал наверняка, он должен был знать, что чувствовала я… и он… Тоже мне открылся.

Иначе что это было?!

Словно понимая мой транс, мужчина осторожно приподнял мой подбородок так, чтобы я смотрела в его глаза.

И я с замиранием сердца ждала того, что он мне скажет.

— Если ты хочешь быть со мной…, - черты его лица заострились, словно Чернов принимал волевое решение, — … Тебе это не понравится. Но ты вытерпишь. Ты же сильная девочка.

Я тогда не понимала на сколько он был серьезен. Считала его слова высокопарными и не предала им должного смысла.

— Тебе очень не повезло встретить меня, — он поднял руку и пальцем надавил на мои губы, с силой ведя к щеке.

— П-почему, — от откровенности момента слова давались мне с трудом.

— Мы слишком разные. Тебе не выжить в моем мире, — мне хотелось верить, что Глеб меня недооценивал.

— Я выживу везде, — сказала с упертой уверенностью. Я была готова сейчас поклясться во всем, лишь бы он не отступил от своих слов. Потому что я не собиралась.

Мужчина только усмехнулся.

— Я ведь… не прощу тебе ошибок, — в какой-то момент он резко стал очень серьезным.

— Я их не допущу…

Эти слова мне ничего не стоило произнести, потому что я была уверена, что именно так и будет.

И тогда я не сомневалась, что сказанное — истина. Что будущее — красочно. Что жизнь моя превращается в сказку… которой суждено встретиться с реальностью.

Если бы я только знала, на сколько болезненной окажется его любовь, бежала бы сейчас. Плыла. Летела.

Позорно сбегала бы, лишь бы не сломаться так, как сломает меня Чернов… уже очень скоро.

И проблема была в том, что винить его я не могла. Мужчина меня предупреждал — его любовь меня убьет.

Но… что, если не только меня?!

Окрутившись возле зеркала, я улыбнулась собственному отражению. Мои глаза блестели, а улыбка не сходила с лица. И я прекрасно знала имя моего хорошего настроения.

— Тебе еще долго? — я подпрыгнула на месте и не сразу поняла, что Глеб зашел в мою комнату.

— Нет, — какой-то странный он задал вопрос. Ничего такого никогда раньше не интересовало, а тут на тебе, — я почти готова…

Я думала сегодня пойти прогуляться по магазинам, раз у нас с ним наступил долгожданный “мир, дружба, жвачка”, но что-то не припомню, чтобы звала его с собой.

— Ты собираешься пойти в этом? — мужчина злился.

И на что? На закрытый сарафан чуть ли не эпохи Средневековья? Или он боялся, что я своими щиколотками начну возбуждать всех подряд?!