Беглянка. Дорога на север - Лили Крис

– Только одно не дает мне покоя, – грустно проговорил мальчик. – Все рыцари имеют свои родовые имена, а я просто Тим. Это как-то неправильно. Я никогда не смогу чувствовать себя наравне с другими.

– Не надо огорчаться, мой мальчик, – сказала на это настоятельница. – Я сама не раз думала об этом. Судя по твоим способностям к обучению и по белью, в котором тебя нашли, твое происхождение достаточно достойное. Кто знает, какие обстоятельства заставили твою мать отказаться от тебя. И, по-моему, она надеялась еще отыскать тебя, потому что оставила на тебе вот это.

С этими словами матушка Ранульфа встала и подошла к высокому бюро, стоящему в углу комнаты. Она открыла маленький ящичек и достала оттуда что-то завернутое в кусочек шелка. Затем подала Тиму на раскрытой ладони серебряную подвеску на цепочке – изящный медальон в форме треугольника и на нем буква F.

– Я не знаю, что это значит, мой мальчик, и никаких сведений больше не имею, – продолжила она. – Но я считаю, что ты имеешь право на эту вещицу и на родовое имя тоже. Однако единственное, что я могу предложить тебе, это имя моей семьи – Эллиот. Возьми его в знак моего признания твоих заслуг и носи с честью.

Тим ничего не смог сказать. Губы его дрогнули, он упал на колени, спрятав лицо в складках темного одеяния матушки, и заплакал навзрыд, не стесняясь своих слез. Вала плакала вместе с ним, но слезы ее были светлы, и даже у Ричарда глаза подозрительно заблестели. А матушка гладила склонившуюся к ее коленям вихрастую голову и тихонько говорила что-то доброе, успокаивающее.

Утром, перед тем как двинуться в путь, Вала еще раз поговорила с матушкой Ранульфой. Она снова выразила глубокую благодарность настоятельнице за свое спасение, а потом протянула ей золотую монету.

– Это совсем немного за ту помощь, что вы оказали мне, матушка, – сказала она, – и за Тима, он стал для меня очень близким человеком. Мы с Ричардом решили, что эта монета из приданого, подаренного мне королем, должна послужить процветанию вашего монастыря.

Матушка еще раз обняла молодую женщину и пожелала ей счастья. Потом она благословила их всех, и отряд тронулся в дорогу. Путь их лежал к поместью Хил-хаус, вернее, к тому, что от него осталось, – Вала хотела еще раз помолиться на могиле дочери и проститься с ней. Доехали быстро. Лето, светлый день и хорошая охрана – как все это отличалось от того зимнего ночного побега, когда мела метель и непонятно было, что ждет впереди.

Ворота поместья оказались закрытыми, однако солдат, которые охраняли его, видно не было. Выглянул дворовой мужик и спросил, чего надобно. Вала велела позвать Симона. Мужик ушел, и вскоре на его месте возник старый управитель. Он с удивлением воззрился на внушительный отряд, стоящий перед воротами поместья, – что может быть нужно людям на этом пепелище? Потом вдруг узнал Валу и расплылся в широкой улыбке:

– Боже мой! Госпожа! Леди Вала! Вы живы. Какое счастье! А у нас тут…

– Я знаю, Симон, – сказала Вала. – Я просто хочу проведать могилу дочери, прежде чем опять уеду на север, где нашла спасение.

– Милости прошу, госпожа! Милости прошу, господин мой! Господского дома-то не осталось. Я себе отстроил домишко в две комнаты и приглядываю за людьми. Проезжайте.

Он открыл ворота, и отряд въехал во двор. Поместье действительно представляло собой мрачное зрелище. На месте дома, где Вала пережила столько унижений и горя, чернели обгоревшие остатки стен, как страшный призрак вздымалась вверх печная труба. Часть строения была разрушена полностью.

Смотреть на это не хотелось, и она попросила Симона проводить их с мужем к могилке Уны. Подойдя к маленькому холмику, Вала долго смотрела на него сухими глазами, в которых застыла боль. Она как будто окаменела. Ричард мягко обнял ее за плечи и притянул к себе. Только тут Вала ожила. Она прижалась к плечу мужа и горько зарыдала. Рыцарь не торопил ее – пусть выплачется, ей будет легче. Когда слезы иссякли, Вала прочла над могилой дочери молитву и прошептала слова прощания:

– Пусть душа твоя будет спокойна, малышка моя. Я помню и люблю тебя. Я никогда не забуду тебя. Твой убийца наказан смертью, девочка моя, и, может быть, это утешит тебя немного. Прощай, дочурка. Я снова уезжаю на север, где нашла спасение для себя. Прощай, маленькая.

Она повернулась и медленно пошла к воротам. Казалось, ноги не слушаются ее, и Ричард поддержал жену. Не оглядываясь больше, Вала простилась с Симоном, и весь отряд, выехав из ворот поместья, двинулся в сторону Уэльса. Ехали быстро, ночевали под открытым небом. Когда до границы оставалось уже не более трех часов пути, решили устроить привал для воинов. Они оставались здесь, в Англии, ибо появление такого большого вооруженного отряда могло вызвать ненужное волнение среди валлийцев и привести к столкновению. Ричард велел своим воинам нести охрану места стоянки днем и ночью, выставляя на дежурство по три человека. Дальше поехали вчетвером: Вала с мужем, Тим и Иста.

Не успели они проехать и двух часов, как их заметили и навстречу им двинулся большой отряд валлийцев. Во главе отряда ехал старый воин с совершенно седой головой, но крепкий и уверенно державшийся в седле. Вала не выдержала и рванулась вперед.

– Брайс! – громко закричала она. – Брайс! Это же я, Вала!

Старый воин остановился на мгновение, а потом весь отряд валлийцев кинулся к всаднице, мужчины окружили ее, радостно что-то выкрикивая. Вала сказала им несколько слов, и Брайс подъехал к остановившимся в стороне путникам.

– Добро пожаловать в Рей, милорд! – приветствовал он рыцаря. – Муж Валы – дорогой гость в доме ее деда. Прошу вас следовать за мной.

И весь отряд устремился вперед. Ричард догнал Валу и поехал с ней рядом. Щеки женщины раскраснелись, глаза сияли. Еще несколько часов пути, и перед ними возник замок, обнесенный высокой стеной. Ворота открылись, и путники въехали во двор. Быстро спешившись, Вала бросилась к крыльцу и, открыв дверь, вбежала в зал.

В большом кресле у горящего очага сидел Мэрил ап Томас. Ноги его были укрыты теплым пледом. Старый лорд дремал. Услышав шум, он открыл глаза и замер в удивлении. К нему, улыбаясь и плача одновременно, шла Вала.

– Дедушка! – вскрикнула она и опустилась на пол возле кресла, спрятав лицо в коленях деда.

– О небо! Девочка! Ты жива. Какое счастье! Мы уж и не надеялись увидеть тебя! – Голубые глаза лорда смотрели на внучку с любовью, рука ласково гладила склонившуюся к нему голову.

В зале стояла тишина, хотя он наполнился людьми. Никто не решался помешать встрече лорда с его любимой внучкой, которую все считали погибшей.

Наконец лорд взял себя в руки и, оглядев зал, увидел чужого воина, по виду англичанина, который с волнением наблюдал за их встречей.

– Кто этот могучий воин, девочка моя? – спросил лорд. – Он ведь прибыл с тобой?

– Да, дедушка, это мой муж, рыцарь Ричард Лорэл с далекой шотландской границы. Он дал мне приют и защиту. А недавно король обвенчал нас в своей часовне в Лондоне.