Надежда смертника - Дэвид Файнток

Он слушал с перекошенным лицом.

– Продолжай.

Я постарался принять самодовольный вид. Все равно меня прикончат, так нужно напоследок чем-то поразить.

– Может, Халбер, главарь сабов, не читает и не знает истории, но из него вышел бы хороший генерал. Территория сабов идет вокруг Парка. Вот сабы и захотели захватить середину города. Но парки таятся в кустах, их чересчур много. Да и Парк чересчур большой. Людей из племени сабов не хватит, чтоб окружить весь Парк. Разве только…

Сердце у меня страшно колотилось. Мне пришлось остановиться, чтобы передохнуть.

– …Разве только Халбер обойдет парков. Но ему придется быстро перемещать сабов с одной стороны на другую, с одного конца к другому, потому как парки-то в середине. Вы не сможете бегать вокруг Парка то туда, то сюда, да еще чтоб хватило сил сражаться. А вот если наладить вагоны в туннелях и выбираться наверх там, где вас не ждали…

Все молчали.

– Как ты узнал?

Я прищурил глаза и, глядя на Халбера, начал делать всякие знаки, которые чертил, чтоб миды и броды побоялись забраться в магазин.

Он моментально отступил:

– Не колдуй меня, нейтрал.

Я сплюнул:

– Кого хочу, того и колдую. От моих знаков биться вам будет труднее. Умрет на тридцать сабов больше.

Он злобно заворчал:

– Ничего не случится, когда Чанг уже умрет.

Я сказал громче:

– Это пустяки по сравнению с тем знаком, который я сделаю после того, как вы пришьете меня. Давайте, сделайте это, потом увидите. Еще вспомните старого Чанга, когда племя погибнет, а туннели сабов обрушатся. Когда младенцы начнут рождаться без пальцев, а исты примутся разгуливать по территории сабов. Помните, это сделал мертвый Чанг!

Мой голос набирал силу.

– Не достанется вам перм, значит, и Парк захватить не сможете. Но все это забудется, такой будет стоять плач.

Грудь мою сдавила жуткая боль, но я как-то сумел удержаться на ногах и громко продолжал:

– А когда сабов смоет водой и вагоны разобьются, когда дети ослепнут, а миды сжуют кости Халбера…

– ПЕРЕСТАНЬ!

Я, не дрогнув, глядел на его ужас.

– Чанг, не нужно… – хрипло проговорил он. – Пожалуйста.

Я заморгал. Значит, они не убьют меня. Только что толку, если всю грудь сдавило?

Сердечные таблетки в аптечке, а аптечка – в задней комнате магазина. Но туда еще нужно добраться.

– Отведите меня домой, – с достоинством произнес я. – Чанг слишком стар, чтоб дойти самому.

– А колдовской знак?

– Если до завтра доживу, заклятие исчезнет. Сегодня уже слишком поздно. Ничего не могу сделать.

Халбер стоял жутко бледный.

– Чако, Мер, Барт! Все идете наверх! Быстро доставьте Чанга домой. Захватите мзду для прохода.

Было тяжело дышать, но я заставил голос звучать спокойно:

– А как встреча?

– Отдашь в обмен пермы?

– После, – кивнул я. Он устало пожал плечами:

– Когда ты захочешь. Можно завтра, если не умрешь.

Не знаю, как мне удалось живым добраться до магазина. Сабы усадили меня на носилки и понесли. К тому времени, как мы дошли до 34-й, я немного отдышался – хватило сил отправить сабов назад и отпереть магазин. Я зашел в заднюю комнату, открыл аптечку и проглотил таблетку. Сел и принялся ждать, когда она подействует. Постепенно грудь отпустило, боль утихла. Старый ты дурак, так и помрешь в другой раз. Теперь всегда носи таблетки с собой.

Напоследок я сказал Чако:

– Передай Халберу, чтоб назначил встречу завтра в полдень.

Или я выживу и захочу устроить встречу, или помру, а тогда мне уже будет все равно.

Когда меня отпустило, я упаковал в пачки мзду, потом вышел на улицу и отыскал мидов, которые согласились передать весточку про завтрашнюю встречу другим племенам. Было еще светло. Если действовать быстро, можно всем успеть передать. Даже паркам.

Ночью я слонялся по магазину, гадая, как убедить племена объединить усилия. Если сумею уговорить главарей действовать сообща, можно послать представителей нижних к юнитам. А если правительство не станет слушать, можно поговорить с «Голографическим миром». На племена им наплевать, но какую-нибудь историю, про то, как главари племен собрались вместе, напечатать могут.

Стук в дверь.

Сердце сильно забилось.

– Закрыто. – Я зашаркал к двери.

– Эт я.

Пуук.

Я прислонился лбом к двери. Напомнил себе: он тебе не родня, глупый ты Чанг, просто дикий мальчишка, оставшийся без племени. Нечего так радоваться.

– И дальше что? Уходи. Я не пускаю в дом мальчишек, которые грязно ругаются.

Ворчание, а потом очень вежливый голос:

– Пожалста, мистр Чанг.

Я забеспокоился:

– Тебя порезали?

– Не.

– Проголодался? Ничего не поделаешь. Сначала ты кричишь, чтоб я помер, а потом приходишь просить помощь…

– Хочу торговать.

– Ты? И у тебя найдется то, что мне надо? Грязный спортивный костюм? Куски старого провода? Не, Пуук.

– Хороший товар. Дайте покажу.

– Торгуют днем. Ночью спят. Если племена увидят, как я открываю ночью, скоро придет беда.

– Днем не могу. – По голосу было слышно, что терпение у него кончается. – Миды увидят, что я принес, попробуют отобрать. Хочешь, чтоб Пуука прирезали?

Я улыбнулся. Не было у Пуука ничего такого хорошего, чтоб бояться принести днем. Но пока он не стал полноправным членом племени мидов, и Карло все еще злится. Так что риск действительно есть.

– Ладно, ладно. Но не вздумай мошенничать.

Я медленно отпер дверь, надеясь, что Пуук завелся не настолько, чтоб сразу, как войдет, вытащить нож и прикончить старого Чанга. Распахнул.

– Входишь или нет?

Его глаза быстро оглядели вокруг, и он проскользнул внутрь. Я быстро запер дверь.

– Ну, что у тебя… где ты их достал?

Я понимал, что говорю как чокнутый нижний, который не смыслит в торге, но не удержался.

Пуук держал пару отличных ботинок, какие носят верхние. Очень дорогие, и сносу им нет.

Он раздулся от гордости:

– Говорил же те, Пуук не пропадет.

Я оглядел их со всех сторон. Почти не ношенные.

– Где взял?

Он нахмурился, будто я в уме повредился.

– Какая разница?