Царь, царевич, король, королевич - Сергей Лукьяненко

И вот когда мы совсем уж было собрались, в апартаментыворвался писатель Решилов. Растерянно нас оглядел, подошел к Стасу и тихо-тихо,осторожно-осторожно спросил:

— Стас... Ну, ты чего?

Стас затоптался на месте и, глядя в сторону, отозвался:

— Я ничего... Ухожу. Вот...

— Что с тобой?

— Со мной? — Стас неуверенно улыбнулся. — Всев порядке.

Сцена эта была такая трогательная, что я вмешиваться нестал, а тихонечко сел рядом и стал слушать. ДЗР-овцы и Холмс с Ватсономделикатно отошли в самый конец зала. Лишь Кубатай ревниво сверкал глазами.

— Слушай... Стасик... Я чем-то обидел тебя, да?

— Нет, что ты, — испуганно ответил Стас.

— Тогда почему ты уходишь? — голос Решиловазадрожал. — Может тебя кто-то силой уводит? — и он покосился наКубатая. Тот выпятил грудь. Между двумя кумирами Стаса словно электрическаяискра проскочила. И я почувствовал: Стас заколебался.

— Я понимаю, — грустно сказал Решилов, привлекаяСтаса к себе, — ты молодой маг, а я — просто старый писатель. Но когда тыпришел ко мне за советом, мне показалось, что мы вместе. Ты и я. И мы такогонатворим... Может, даже книжку вместе напишем?

И вот тут Стас, который уже почти было сдался, помрачнел.Замотал головой.

— Нет, Игорь Петрович. Я понял: книжки одно, а жизнь —совсем другое. Нельзя в книжках жить. Неправильно это!

— Да? — как-то очень устало спросил Решилов.

— Да, — грустно подтвердил Стас.

— А как же тогда мы? — И Решилов с укоромпосмотрел на «настоящих» — на меня, на Кубатая со Смолянином. Тепотупились. — Я ведь давно догадывался, Стасик. А сейчас с этими...молодыми... поговорил. Все понял. Как нам жить?

— Очень просто, — вступил вдруг в разговор Ватсон.Подошел ближе, и я поразился, увидев, что он ведь уже совсем-совсем немолодой,и глаза у него печальные и добрые. — Жить — и знать, что наш мир и естьНастоящий. Жить — и создавать другие миры. Какие получатся. Мы ведь умеем,правда, мистер... э... Решилов?

— Вроде бы да, — вздохнул Решилов. Этот диалогдвух Вымышленных писателей был так трогателен, что Смолянин всхлипнул и утерподолом глаза. А я сообразил: если этот Решилов — придуманный, но сочиняеткниги... а их герои — другие книги? Это что же — бесконечность?

— Нам пора, — вмешался Холмс, не склонный кпатетике. И Стас, со вздохом разведя руками, пробормотал:

— Эники-Беники, Урики-Дурики...

Ничего не произошло. Манарбит хихикнул:

— Стас, раз уж проник сюда через шкаф... то обратнопрошу так же! Я заклинание составлял строго, изменить не получится.

Шкаф нашелся рядом. Большой, совершенно пустой. Решиловпечально махал нам, точнее Стасу, рукой. А в последний момент сунул емуавторучку и пробормотал:

— Любимая, я ей автографы надписываю...

Стас, хоть и старался не подавать виду, был польщен. Кубатайпомрачнел еще больше. Мы залезли в шкаф, посидели там... потом Смолянинраспахнул дверцы, и мы оказались в библиотеке Кащея.

— Ой! — неожиданно воскликнул Стас. — Так мыиз Антарктиды так же могли вернуться?

— Если б догадались, — заявил Манарбит, похозяйски пройдясь по библиотеке.

Мы вышли из замка. На полянке, в тени развеститого манговогодерева, стояли два сфинкса... у одного грива заплетена в косички... А рядом...

— Хроноскаф! — завопил Стас. — Новый! Слазерной пушкой! Со спальней! Как тот, фальшивый, что нам на Венере показывали!

— Можете вернуться и с помощью магии, — вздохнулМанарбит. — Чего уж там...

— Нет! — твердо заявил Стас. — Не надо.Хватит с меня магии.

И я, наконец-то, облегченно взял его за руку. Преодолел Стассвои писательско-магические комплексы.

— Что ж, — глухо сказал Кубатай. — Мне труднодо конца довериться сфинксам... но один раз они уже вернули вас домой. Пустьвернут еще раз. Вы торопитесь?

— Да нет... — Стас шагнул к Кубатаю... и вдругприжался к нему. Во! Это мой-то несентиментальный братец! Подействовало на негопребывание в шкуре диктатора-одиночки! Я понял, что вот-вот расплачусь. Ивдруг, в этот торжественный момент, когда Ватсон платочком утирал глаза,Смолянин, сложив руки на животе благостно улыбался, а суровый Холмс нервновыбивал пепел из трубки, в этот момент... из замка вышел огромный,жизнерадостно скалящий зубы негр в золотой короне. На поясе его сиял огромныймеч, тело покрывала тускло-серая кольчуга.

— Ваня! — вскрикнул Кубатай. — Ты ли это?!

— Я? — наморщив лоб, словно вспоминая, кто с нимговорит, вопросом ответил негр. — Я! Вот... вернулся...

— А хоббиты как? — поинтересовался Смолянин.

— Нормально. Крепкие ребята, хоть и кролики. Фродокольцо расплавил!

Я так и не понял, о чем это он. Но видно было, что негр —человек хороший и добродушный. Ватсон выступил вперед и протянул ему руку. Негрпомялся, потом улыбнулся:

— А! Доктор! Привет, привет... Ребятишек-то нашли?

— Вот они...

Даже ойкнуть я не успел, как негр взял меня на руки,приподнял, рассмотрел. Потом ту же процедуру повторил со Стасом.

— Ничего, нормальные ребята, — успокоенно заявилон.

— А что ж ты вернулся-то, Иван? — полюбопытствовалКубатай. — Кто царствовать будет?

— Ара. Ну, Арагорн. Мы его подлечили малость, он почтине пьет. Гэндальф-то, он гипнотизер каких мало! Закодировал Арагорна оталкоголизма. А мне там оставаться — недосуг, интересного ничего уже не будет.Не должно богатырям русским прохлаждаться!

Я понял, что это и есть тот самый Иван-дурак — из книжки.Только почему он негр? Вернусь — обязательно прочитаю!

— Давайте тогда... отходную! — решил вдругКубатай.

— А давай! — улыбнулся Иван-дурак.

...Через полчаса мы сидели в кащеевской трапезной и обедали.Сфинксы, добродушно урча, пожирали вареного тунца. Люди ели бананы и сало. Мысо Стасом, не сговариваясь, питались только фруктами. А Кубатай, выпившийстакан мутной настойки на кокосах, встал и заявил:

— Друзья мои! Сегодня великий день! Встретились пять цивилизаций! —И вдруг заорал: — Мяу!!!

— Прими таблетку, Кубатай! — вскричал Смолянин.