Собака, которая спасла мир - Росс Уэлфорд

– Да тут всё совсем никто не тестировал, – отвечаю я. – Мы тестируем это прямо сейчас. И прямо сейчас у нас нет выбора. Давай, Рамзи. Сейчас!

Это отчаяние. Я проделала ужасно долгий путь и не собираюсь позволить какому-то воображаемому забору – каким бы реалистичным он ни был – стать мне помехой. Я оглядываю дорогу – нет ли машин; не увидев ни одной, я хватаю Рамзи за запястье, и мы бежим на забор.

– Опусти голову, закрой глаза! – кричу я и, в тот миг, когда мы пересекли дорогу и вот-вот столкнёмся с забором, чувствую, как Рамзи выдёргивает запястье из моей ладони.

– Нет! – вопит он, но я бегу слишком быстро и не могу остановиться. Я со всей силы ударяюсь о забор и ощущаю, как всё моё тело пронзает шок, словно внутри меня открыли разом миллион баночек с газировкой. Я чувствую удар о твёрдую землю и ору от боли, и шока, и столкновения, но…

Я знаю, что забор не помешал мне. Я продолжила двигаться, хотя должна была остановиться.

Я никак не могу сфокусировать взгляд, а в ушах у меня звенит, но я сажусь, оглядываюсь и вижу Рамзи по ту сторону забора.

Сердце бешено колотится в груди, а за глазами начинается боль, но у меня получилось! Я захожусь смехом:

– Давай, Рамзи: ты тоже сможешь. Будет больно, но ничего страшного!

– Я не могу, – говорит он. – С моим шлемом что-то не так. Всё то и дело чернеет, будто я снова в Куполе.

– Просто сделай это! – настаиваю я.

Он прикусывает губу и кивает, а потом делает шаг назад, чтобы разогнаться. И тут раздаётся голос:

– Эй ты! Ты чего делаешь? С кем ты разговариваешь?

Я оглядываюсь – с моей стороны сетки появляется солдат, на груди у него висит большой чёрный автомат. Он говорит с Рамзи – меня он не заметил. Я юркаю за нефтяную бочку и пригибаюсь.

– Это охраняемый государственный объект, – говорит солдат. – Какого чёрта ты тут делаешь?

– П… просто смотрю, – мямлит Рамзи.

– Просто смотришь? Ты чокнутый? На что тут смотреть, пацан?

– Эм… ни на что.

– Вот именно. Не на что тут смотреть. Так что проваливай. Давай – катись.

Я слышу топот Рамзи, а потом крик в отдалении:

– Удачи, Джорджи!

– Нечего хамить! – вопит солдат. – Пошевеливайся, пацан. До самого дома не останавливайся! – Я слышу, как он разговаривает с кем-то по рации. – Какой-то ребёнок у периметрального забора, сэр… Нет, забор цел, угрозы нет… Есть, сэр…

Он уходит туда, откуда пришёл, и я выжидаю несколько минут, прежде чем прошептать:

– Доктор Преториус? Вы меня слышите?

Ничего.

Я повторяю, немного громче:

– Доктор Преториус? Рамзи?

Я трясу наушники, но ничего не меняется. Я по-прежнему слышу окружающие звуки, а доктора Преториус или Рамзи – нет.

Меня пробирает страх, и я говорю себе: «Всё нормально. Ты всё ещё в павильоне в Куполе…»

Но без связи я не могу чувствовать уверенности. Я велю себе расслабиться, сохранять спокойствие. Убеждаю себя, что доктор Преториус уже решает эту проблему. Это всего лишь незначительная техническая неполадка: я пробежала через забор, и из-за этого… что-то произошло.

Но ещё я знаю, что осталась сама по себе. Сама по себе, в будущем, в окружении вооружённых солдат, и время на исходе.

Обычно, когда у тебя неприятности, видеть кого-то знакомого – большое облегчение. Но это совсем не то, что я чувствую, когда смотрю на отделение имени Эдварда Дженнера и вижу идущую ко входу женщину.

Я с усилием сглатываю. Низенькая, с костлявыми конечностями и колючей причёской.

Джессика.

А следом за ней идёт мальчик… нет, девочка. Девочка, которую я узнаю.

Я.

Окей. Тормоз. Стоп-кадр.

Стоп! Серьёзно, стоп.

Из всего того, чего я не ожидала, этого даже нет в списке, потому что даже думать о таком невероятно.

Я снова пригибаюсь за нефтяной бочкой и быстро и неглубоко дышу.

«Это невероятно, – говорю я себе. – Бред какой-то».

Я осторожно высовываюсь из-за бочки. Эти двое остановились в нескольких метрах от входа в отделение. Стоят они слишком далеко, чтобы я могла их расслышать, но это точно, точно Джессика.

Джессика и?..

Честно говоря, я почти не осмеливаюсь взглянуть на человека с ней рядом. Но когда я снова решаюсь выглянуть – её ни с кем нельзя спутать. То есть меня. Те же короткие, вьющиеся волосы. Она выше? Может, немного, но нас разделяет год, не забывайте, и – как папа сказал – у меня впереди скачок роста. Любимая клетчатая рубашка. Джинсы? Новые. Мне нравятся. И ботинки новые. Через плечо свисает классная сумка на ремне, которую отдал мне Клем…

«Постой-ка, – говорю я себе. – Тут не показ мод». Думаю, меня просто очень потряс вид самой себя, и я пытаюсь впитать каждую деталь. Они стоят у входа и разговаривают. Скоро они зайдут внутрь, и я упущу свой шанс, так что…

Я продумываю, как бы подобраться ко входу, чтобы меня не заметили. На лужайке рядом с забором стоит низенькая хозяйственная постройка, за которой можно спрятаться, но в какой-то момент мне придётся попасть внутрь отделения, а что я буду там делать, я ещё не придумала.

У двери в отделение двое вооружённых солдат только что проверили пропуск, висящий на шее у вошедшего внутрь мужчины в белом лабораторном халате. Джессика следует за ним, оставляя меня – Другую Меня – стоять снаружи рядом с низкой стеной.

У Другой Меня на шее тоже висит пропуск, но внутрь она не идёт. Вместо этого она вытаскивает из кармана джинсов наушники. Она вставляет их в уши, касается своих умных часов («Клёво! – думаю я. – Наверное, на день рождения подарили…») и присаживается на стену, покачивая головой в такт музыке.

Прямо как я.

У меня появляется идея. Она очень рискованная, но просто обязана сработать. Она включает в себя взаимодействие с самой собой, и я знаю, что времени у меня осталось немного.

Полуползком, полубегом я выбираюсь из-за нефтяной бочки и пересекаю метров двадцать до хозяйственной постройки, а там прижимаюсь к её стене. Я жду, что меня в любой момент могут окликнуть: «Эй, ты! А ну стой!», но пока меня никто не заметил. Это хорошее укрытие: солдаты у входа меня не видят, а Другая Я сможет расслышать моё шипение.

– Пс-с-с! – шепчу я. – Пс-с-с! Эй! Джорджи!

Внезапно я вспоминаю папу.