Россия во тьме - Александр Афанасьев

Интересно, почему так? Цена на нефть пробивает все новые и новые минимумы – а на заправках ценники только растут. Говорят, что нефтяные компании компенсируют свои потери на внешнем рынке за счет того, что выжимают последнее из рынка внутреннего. А кто-то кивает, что, мол, цена на нефть то падает – а курс доллара США то растет. И получается, что бензин за рубли продавать все менее выгодно. А вчера читал – что после того, как Правительство объявило о стопроцентной продаже валютной выручки – все экспортеры теперь гонят по максимуму свой товар за кордон и оставляют доллары там. Кстати, про доллары…

– Доллар почем?

– Сто семь – моментально отреагировал таксист – надо?

– Не…

Доллары, наверное, надо будет купить – но только после того, как он получит боевые…

– Оттуда?

– Да – коротко сказал капитан.

Таксист понимающе хмыкнул.

– И чего второй раз туда полезли. Жили бы и жили… они нас не трогают… мы из не трогаем…

Капитан вспомнил ту девчонку. Ее схватили прямо в Сочи – один из чеченских полевых командиров заказал блондинку, ростом метр семьдесят пять, третий размер груди. В плену она побыла относительно недолго, два месяца – и была брошена вместе с домом, после того как чеченский авторитет вместе с законной женой и детьми отъехал на временное место жительства в Турцию. Рассказала она многое… как заставляли садиться на бутылку… как какую-то рабыню наказали, положив ее под собаку… Потом, в госпитале – она разбила в туалете зеркало и осколком полоснула по горлу. Спасти не сумели…

– А теперь… война, блокада… санкции… отдать этим черным Кавказ и пусть живут как хотят.

Капитану стало противно.

– Остановите здесь…

* * *

Все метро – было завешано патриотическими плакатами. Под ними – хлопцы в камуфляже собирали «на помощь участникам КТО»[98]. На что они действительно собирали – оставалось загадкой.

И кругом, везде – на майках, на антеннах машин, на вагонах метро, на скамейках – триколор. В количестве, от которого уже начинало тошнить.

Триколор – начинал пользоваться популярностью лишь после Владика – Ростов им был обвешан чуть менее чем полностью. В самой зоне КТО – самой большой ценностью считался красный флаг. Бойцы берегли флаги… прятали их от командования. Как-то раз он ехал с удмуртским ОМОНом (Соболями) – у них был флаг, который раньше принадлежал пионерской организации – спасли его с помойки за Дворцом пионеров в Ижевске. Суровые мужики – хранили его как самую дорогую вещь в отряде, они скорее согласились бы расстаться с подаренным волонтерами тепловизором, чем с красным флагом ижевских пионеров.

Фронт и тыл жил совершенно разной жизнью – впрочем, это было скорее исключением, чем правилом.

Старый как дерьмо мамонта мытищинский вагон – подрагивал на стыках, скрипел. Он вслушивался в голос диктора, боясь пропустить остановку – после того, как началась кампания переименований – улиц, остановок метро – все так и встало с ног на голову…

* * *

В расчете, который ему выдали ему закрыли на пятнадцать дней боевых меньше, чем ему должны были закрыть. Кто-то в штабах очень хотел кушать… да все хотели. Он воспринял это философски – сил ругаться не было.

– Денег нет… – сообщила ему сотрудница АХО, по хожу подновляя макияж.

– И когда будут?

– Пока неизвестно, бюджетное финансирование не довели…

– И что – ничего нельзя сделать?

Девушка понизила голос.

– Зайдите к Потапову. Там можно договориться.

* * *

Договоренность – стоила ему ещё пяти дней – кушать хотели и тут. Сколько говорили, чтобы боевые перечислять на карточки – но видимо, кто-то был сильно заинтересован в продолжении работы с наличными. Получив расчет, он отправился на базар, менять доллары. Там у него был знакомый меняла, этот, по крайней мере, фуфло не подсунет. В последнее время – Москву наводнили иранские доллары, бороться с ними было очень сложно ввиду высокого качества денег. Подделывало государство[99].

На базаре – был полный хай-х…, как говорили там… откуда он прибыл. Никаких кавказцев – только русские… следы от пожаров ещё не убрали – здесь погромы были, громили диаспору. Цены кусались.

– Сдаю-принимаю… – ткнулся кто-то на дальних подступах.

– Пошел на…!

Ловчила, почуяв, что не в тему – отступил. У знакомой будки – типа обувь починяем – круговорот народа в природе.

– Стоять-бояться!

Капитан – сделал отработанное, резкое движение, уходя с линии огня и выхватывая пистолет. Там – среди террористов были пацаны, их излюбленной тактикой было подскочить со спины вплотную и выстрелить из Макарова или ТТ в затылок.

Ствол трофейной Беретты – уставился на отброшенного на развал запчастей к мотоциклам Иж и ЗИД, стремительно белеющего мента.

– Юра… брат, ты чего…

Капитан – опустил свой Кугуар[100].

– Шутки свои прибери, да…

– Ну, ты крут, в натуре. Пойдем, по пятьдесят капель, что ли.

– Щас. Только доллары поменяю.

– Давай меняй. Так, что уставились?! – вызверился мент на свой контингент.

* * *

Зашли в едальню – тоже недавно сменившего хозяев на русских, но продолжавших подавать шаурму. Хозяин быстро накрыл на стол в уважаемом месте, где потише, денег брать и не подумал – оперу на своей земле все бесплатно.

– Ну чего? Где ты, как ты?

– Откуда набрался?

– Чего?

– Ну этого. Где ты, как ты? Так на Кавказе говорят.

– Э… с кем поведешься, от того и забеременеешь, гы-гы-гы… А ты оттуда что ли?

– Ага.

– За это надо выпить! – оптимистично провозгласил однокашник по Омской милицейской школе – Саня! Саня!

…

– Тащи ноль пять! Только смотри, не паленку! Шею сверну!

– Паленка как была так и есть?

– А… ничего не меняется, брат. Пили, пьем и будем пить. Тут на этой паленке такие бабки зашибают…