Россия во тьме - Александр Афанасьев

– У меня отсрочка. По учебе.

– И где учишься?

– Физ…

– Вратарем почему кличут?

– В футболе на воротах стою.

– За кого болеешь?

– Спартак.

Воробьев забрал фотографию.

– Факультет физвоспитания, значит. Кем быть хочешь?

– Жизнь покажет.

– Ну, пока жизнь тебе показывает лет пятнадцать в местах не столь отдаленных. Согласен?

– Не.

– Что – не?

– Не виновен я.

– Ты признательные показания подписал.

– Заставили.

Вор кивнул. За свою карьеру в МУР он видал немало тех, кто сначала признавался, потом шел в отказ. Обычное дело.

– Как заставили?

– Противогаз надели, шланг передавили. Сказали – подписывай, а то замордуем.

– Кто?

– Синицын. С района.

Вор снова кивнул.

– За что? Почему именно тебя к этому делу подписали.

– Он давно у черных на подсосе. С рынка кормится. А мы порядок наводим, черных гоняем. Черные ему и проплатили, чтобы он нас под статью подписал.

Вор достал из папки лист бумаги, одноразовую ручку. Передвинул это все на другой конец стола.

– Пиши.

– Что писать?

– Как провел День России. Поминутно. С кем был, где, что пили.

– Мы не пили.

– А чего так?

– Русский, не пей.

– Хорошее дело. А телки были?

– Были.

– Помнишь, кто – или так, на улице сняли?

– Не… знакомые.

– Вот и пиши. Пишите, Шура, пишите…

Оконников посмотрел на бумагу, на опера, снова на бумагу. Придвинулся поближе.

– Чо писать то?

– В правом верхнем углу. Генеральная прокуратура Российской Федерации. Следователю по особо важным… успеваешь?

…

– Особо важным делам… старшему советнику юстиции…

* * *

Оконников писал минут сорок – писал медленно, иногда спрашивая, как пишется то, или иное слово. Вор – доброжелательно отвечал, не торопил. Потом, Вор, прочитав написанное – снова положил листок перед Оконниковым и задал несколько вопросов. Оконников – написал и это. Вор – заставил подписать заявление, спрятал его в папку.

– Вот и хорошо, Максим. Проверим, правду ты сказал, или нет. Да, кстати, ты в курсе, что за человека убили?

– Жид какой-то.

– Это не жид. Это секретарь посольства.

Вор нажал кнопку, появился конвой.

– Какого посольства?

– А какая разница, какого? Как думаешь, за дипломата сколько дадут?

Появился конвой.

– Это не я! – вскочил со своего места Оконников.

– Я скоро вернусь, Максим. Подумай хорошо, что рассказать мне на этот раз.

– Это не я!!

– Уведите…

* * *

– Капитан…

Закрывающий дверь БМВ капитан районного угрозыска Синицын – дернулся, повернулся, рука нырнула в карман.

У подходящего к нему человека – была знакомая карточка удостоверения.

– Вы кто?

– Воробьев, моя фамилия. Майор Юрий Воробьев, МУР.

– В чем дело?

– Разговор есть.

– О чем?

– Дело Кацмана. Меня в оперативное сопровождение определили, от МУР.

Синицын посмотрел недоверчиво и зло.

– Что, палка мимо пролетела[104]?

– Хамишь, капитан? Кстати, тачка у тебя что надо…

Майор подошел вплотную, пола куртки у него шевельнулась, и капитан увидел пистолет, заткнутый за пояс.

– Руку из кармана достал. Медленно только. Доставай, что там у тебя есть. Только не дури, все равно – не успеешь.

Когда Вор хотел быть убедительным – он был убедительным. Синицын прикинул муде к бороде – и решил не связываться. Медленно достал руку, там был короткий Хорхе. У капитана был точно такой же, но – боевой[105].

Вор забрал пистолет.

– Садись вперед, на пассажирское. И без глупостей.

Сам Вор сел назад. Если потом дело будут разбирать – юридически, он не угрожал коллеге оружием.

– Машину бабушка на день рождения подарила?

…

– Или Абхаз?

– Какой абхаз?

– Лашба, Константин. Криминальная кличка Абхаз, из стремящихся[106]. По документам – грузчик, на универсальном рынке Деганово, фактически – хозяин рынка. Ну, что, вспомнил? Или в прокуратуру поедем вспоминать?

Семенов явно испугался.

– Вы чего, товарищ майор…

– Ты мне, пургу главное не гони – сам шесть лет на земле отпахал. И отлично понимаю, что на нашу зарплату – нормально не прожить. Но одно дело – когда закрывают глаза на нелегальных мигрантов на стройке или базаре, или на левую торговлю. И совсем другое – когда фальсифицируют дело об убийстве дипработника. И ещё колют на убийство заведомо невиновного. Это залет, капитан. И серьезный залет. Ну, что? Кто тебе Оконникова сдал? Абхаз?

Синицын лопнул – он не был внутренне стойким, как и многие, кто пришли в милицию ради левых денег и возможности творить все что угодно, прикрываясь мундиром и удостоверением. Отвечать за содеянное – он не хотел.

– Не. Не Абхаз?

– А кто?

– Угол.

– Кто?

– Угол… Углов.

– Это кто?

– Подполкан наш.

– Из райотдела?

– Нет. Из министерства.

Вор был удивлен до крайности – но вида не показал. Достал из кармана миниатюрный диктофон и незаметно включил.

– Давай, подробнее…