Четвертый курс - Денис Кащеев

С другой стороны, Эмма… Он-то будет в безопасности, но вот Маклеуд без него совершенно беззащитна перед схаргами! Девушка находилась где-то в этом же здании (об этом между делом упомянули полицейские), может быть, даже в соседней камере, но вряд ли достаточно близко, чтобы в случае чего Сила «Исполнителя Желаний» могла ее прикрыть… Схарги не будут схаргами, если не попытаются этим воспользоваться!

А значит, увы, отсидеться в комфорте — не вариант!

С этой минуты Иван приступил к составлению планов побега.

Звук шагов за дверью — сигнал «на старт».

Щелчок замка — команда приготовиться.

Эх, жаль нет «Шилка»! С бластером в руке он прошел бы эту опереточную тюрьму насквозь, затем вернулся бы и прошел бы еще раз — контрольный. Впрочем, будь у него при себе «Шилк», так бы он и позволил полиции захватить себя на катамаране! Нет, все-таки, их поспешное решение разоружиться было ошибкой. Серьезной ошибкой!

Но теперь уже ничего не поделать, остается работать с тем, что имеется под рукой.

А под рукой благодаря беспечности местных правоохранителей найдется не так уж и мало чего полезного. Вот, например, часы на стене. Тяжелые, наверное! Упадут на голову охраннику (случайно, конечно!) — мало не покажется. Или, вот, к примеру, стул. Настоящий, деревянный. Такой бы к полу привинтить — так нет, стоит себе спокойно, бери — не хочу. Ну, или хотя бы та вазочка с цветами. Маленькая, конечно, но зато как удобно ложиться в руку! Опять же, грани острые…

Конечно, все это под пристальным надзором камер наблюдения. Лезть на стену, снимать часы — заметят (хотя можно, наверное, изобрести благовидный предлог). Да и просто встать за дверью, когда ее открывают снаружи — подозрительно будет выглядеть. Поэтому ничего подобного делать мы, разумеется, не станем. Просто вежливо поднимемся из-за стола навстречу гостю…

То, что вошедших оказалось двое, явилось для Ивана неприятным сюрпризом — в прошлые разы, когда охранник приносил ланч и затем забирал посуду, он был один — но менять планы было уже поздно. Распрямившись, Голицын вроде бы неспешно шагнул вперед, и в следующее мгновение, подцепив ногой заранее установленный в нужной точке стул, швырнул его под ноги первому из охранников. Тот еще только начал падать, когда Иван уже стоял рядом со вторым, занеся над его головой граненую стеклянную вазу. Еще миг, и…

…и запястье курсанта сжато, словно стальными тисками, рука завернута за спину, вазочка со звоном падает на пол.

— Я понимаю, что вы безумно рады меня видеть, Голицын, но, как говорится, зачем же стулья ломать? Вон, человек споткнулся, мог же и ушибиться ненароком… Поднимайтесь, месье, — это уже охраннику. — И ради Бога, извините моего юного друга: он так спешил меня поприветствовать, что мчался, не разбирая дороги. С вами все в порядке? Отлично! Нет, Голицын, это я не вам! Что до вас: обещаете впредь вести себя прилично? Да? Вот и хорошо. И никаких дурацких вопросов, пока не выйдем отсюда!

С этими словами полковник Сергей Владимирович Боголюбов ослабил хватку, позволяя Ивану опуститься на пол.

На серые коридоры полицейского управления терпения у Ивана еще хватило, но едва они с Боголюбовым оказались на улице, Голицын не выдержал.

— Как вы меня нашли? И как вам удалось меня оттуда вытащить?!

— Второе как раз оказалось несложным, — усмехнулся полковник. — Развитая судебная система имеет свои преимущества: я внес за вас залог. Что же до вашего первого вопроса — то не здесь и не сейчас.

— Да, конечно, я понимаю… А Эмма? Ее тоже освободили?

— Эмма? Что еще за Эмма?

— Курсант Маклеуд из австралийской делегации.

— Маклеуд? Она что, тоже здесь?

— Да.

— Так это она была той самой девушкой, с которой вас задержали на озере? — понял Боголюбов. — Я не знал, что это курсант Маклеуд — она не называла в полиции своего имени, а на более тщательную проверку не было времени.

— Ее надо освободить! — Иван резко остановился.

— Боюсь, данные действия выходят за рамки моих полномочий, — сухо проговорил полковник. — Все, что я могу для нее сделать — это известить о ней австралийские власти. И то только после того, как мы с вами… переговорим. Подробно, — он сделал попытку вновь двинуться вперед, но Голицын схватил его за руку, останавливая.

— Нет! Вы не понимаете! Она в опасности! В страшной опасности! Если немедленно ее не вытащить, может оказаться поздно! Если вообще еще не поздно!.. — Иван осекся, сам испугавшись своих последних слов. — В любом случае, нельзя извещать австралийцев! — продолжил он тут же не менее горячо. — Ни в коем случае! Вообще никого не следует извещать. Чем меньше народу в курсе происходящего — тем лучше! Это правда… Я вам все объясню! Но сначала надо спасать Эмму!

— Не думаю, что ей может что-то угрожать, пока она в швейцарской тюрьме, — в голосе полковника, однако, уже не было былой убежденности. — Вы сами видели, условия там санаторные.

— Дело не в условиях! Ее хотят убить! И меня тоже, кстати, но это к делу не относится… Только мое присутствие рядом способно ее защитить! Звучит нелепо, да, я понимаю, но это именно так! Поверьте мне!

Несколько секунд Сергей Владимирович пристально смотрел Голицыну в глаза.

— Хорошо, — кивнул он затем. — Я сделаю это. Но если ваши объяснения окажутся неубедительны…

— Тогда можете переправить меня отсюда сразу на Лубянку, — заявил Иван.

— Возможно, в конце концов так мне и придется сделать, — без тени улыбки проговорил полковник.

— Я полагал, что за время службы на Икс-факультете окончательно разучился чему бы то ни было удивляться, — задумчиво проговорил Боголюбов. — Но эта ваша история… Извините, но это уже что-то совершенно за гранью…

— Вы нам не верите? — тихо спросил Иван.

Они с Эммой сидели напротив полковника за большим круглым столом в гостиной на первом этаже напоминающего небольшой замок коттеджа где-то на окраине Женевы («Здесь раньше был мини-отель, в прошлом году, из-за кризиса, он разорился, и его купили мы», — вскользь объяснил полковник, не уточняя, кто это — «мы». Впрочем, едва ли имелась в виду семья Боголюбовых). Несколько минут назад Голицын завершил рассказ о событиях, произошедших с ним, начиная с отлета карантинно-пограничной станции Ынх. Сергей Владимирович слушал очень внимательно, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов, но прочесть на лице полковника, как он относится к услышанному, было абсолютно невозможно.

— Я верю, что вы сами верите в этот свой рассказ, — ответил Боголюбов после короткой паузы. — Но, к сожалению, само по себе это еще не может быть гарантией его достоверности.

— То есть вы думаете, что кто-то применил к нам психотехническое воздействие? — ахнул Иван. — Кто? Ранолцы? Или… Альгер?

— Не обязательно. Инопланетяне могут быть здесь вообще не при чем — у нас на Земле есть и свои специалисты, и свои методы… Но нет, я не думаю, что ответ на загадку окажется столь прост. К тому же, он не объясняет того, как вы, Голицын, оказались на Земле. По моим данным, прилететь сюда вы должны были несколько позднее и вполне официальным путем.