Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— Да ты чего? — присвистнул Свирид. — Когда это случилось?

— Ну что, отдаешь своего ископаемого?

— Ты о ком? Мамонта, что ли? — догадался Свирид. — Так это он замочил Пашку?

Николай Григорьевич не ответил. Он молчал, едва сдерживая себя.

— Черт тебя поймет, Колян, если начистоту. То он тебе нужен, то не нужен.

— Мне нужен победитель. Я ставил на Пашку, а победил Толян.

— Да бери хоть бесплатно, мне не жалко. У меня не то положение, чтоб таких держать. Это ты — хозяин охранного агентства, а я на службе! Меня спросят: зачем тебе, капитан Свиридов, телохранители? И откуда у тебя такие бабки, чтоб им платить? Нет уж. Забери от греха. Вот смотрел вчера по телевизору на вашу акцию, залюбуешься! — хмыкнул Свирид. — Толян был на высоте. Особенно когда у этой корреспондентки чуть камеру не разбил. Настырная сучка попалась… Так что забирай. Сорок штук, говоришь?

— Информация есть для меня?

— Есть, много чего интересного… Рустам звонил своему министру насчет гарантийного письма. Мол, все условия уже созданы. А тот ему говорит, будто Кольчугин несерьезный человек. Скандал со взрывом еще ничего не значит. Это могли специально подстроить… У них, на Кавказе, в этих делах хорошо разбираются… Нюх у них, или интуиция… И статус у Кольчугина низкий, раз он в высокие круги не вхож. И потом, этот новый зам министра финансов Аркадий Портнов, которого недавно назначили, никогда не согласует такой договор… Молодой, неподкупный, незапятнанный. И не пьет.

— Что, действительно так? — спросил Николай Григорьевич.

— Во всяком случае, у нас ничего на него нет, это точно, — виновато вздохнул Свирид. — Мы его сразу просветили рентгеном, как только назначили. Все-таки право первой подписи. Жена молодая, сын десяти лет, квартира трехкомнатная, тещина дача на отшибе… Ничего такого пока нет. Не подступишься.

— Значит, будет, — непреклонно сказал Николай Григорьевич. — Значит, должно быть. Неужели никакой зацепки?

— На сторону ни ногой… — заверил Свирид. — Если ты девок имеешь в виду. Ребята долго проверяли. Замечен не был. Только домой и на работу. Ну был, правда, разговор, будто собирается эту дачу перестроить. Но вроде за копейки.

— Перестроить? — не понял Николай Григорьевич. — Отремонтировать?

— Расширить, надстроить второй этаж… У тещи руки чешутся, коли зять на виду.

— А говоришь — ничего. Срочно найди фирму, которая будет делать перестройку его дачи. И сразу мне перезвони.

— Все понял, — озабоченно сказал Свирид, хотя по тону можно было понять, что он ни черта не понял. — Да, чуть не забыл… — замялся он. — Тут звонили твоему «достоевскому», какой-то его бывший профессор, что ли… Не подумай чего, — заторопился он. — Мы тоже его слушаем, как ты велел.

— Я это помню, не отвлекайся…

— Назвался этот профессор Петром Арнольдовичем. Спросил, как, мол, дела и не он ли тут написал кое-какие заказные статьи под чужим именем? И зачитал ему вслух статью какую-то под именем Янковского, в последнем номере «Юного коммунара». Что-то насчет депутата Кольчугина. Ну ты небось лучше меня знаешь, это уже по твоей части… И понес: как ты мог, на что променял свой талант? И вроде того, что не отпирайся, я, мол, знаю стиль каждого своего студента. Ну как отпечатки пальцев. Особенно если даровитый. Говорил с ним строго, короче, отчитал, как последнего фраера на толковище. Я уж думал, двойку ему сейчас влепит или из школы выгонит, пока родители не придут. Мне это сразу не понравилось.

Только этого не хватало, подумал Николай Григорьевич. Все та же вечная проблема: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Вовремя мы поставили «достоевского» на прослушку. А ведь и не собирались — кому он больно нужен?

— Чего молчишь? — спросил после паузы Свирид.

— А что «достоевский»? — спросил вслух Николай Григорьевич. — Он-то что ответил?

— А этот, писатель твой, нет чтобы послать доцента куда подальше, стал оправдываться, что нужда заела. Будто дочка у него тяжело больна, нужна операция за границей, а это стоит больших денег.

— Так оно и есть, — подтвердил Николай Григорьевич. — Операция стоит тридцать штук. Это все, что он ему сказал?

— Да, словом, раскололся. Клялся, обещал показать медицинские бумаги… Вот что значит иметь дело с интеллигенцией нового типа. А я тебя предупреждал!

— Ладно. Моя проблема. Что еще?

— А потом самое интересное! Мы профессора поставили на прослушку, а сегодня ему звонил журналист Игорь Залогин, ну ты знаешь, сам про него рассказывал. И спрашивает, каков, мол, результат? Нашли, кто это все написал? Короче, когда ты у меня будешь, дам почитать эту запись.

— А что он ему ответил? — нетерпеливо перебил Николай Григорьевич.

— Профессор говорит, мол, сначала сам хочу разобраться. Ответил ему в том духе, что должен с этим «достоевским» еще раз переговорить, чтобы убедиться на все сто. А кто он — не сказал. И велел перезвонить через три дня. Что скажешь, а?

Кажется, Залогин опять занялся своими журналистскими расследованиями с последующими разоблачениями, подумал Николай Григорьевич. Позвонить через три дня. Значит, время есть. К счастью, профессор Петр Арнольдович оказался достаточно щепетильным.

— Из Швейцарии от ребят ничего не слышно? — спросил он.

— А чего, гастроли проходят нормально, заказчики не нахвалятся, сами пока отдыхают. Полиция ничего не может понять. Следов ведь никаких. А труп — вот он. Деньги на твой счет уже перевели, и я ребятам отстегнул со своего счета, так что все пока нормально. А после акции в казино сразу появились новые заявки.

— Пока не будем спешить. Пусть как следует оценят, а мы подождем, когда поднимутся цены и станут настойчиво просить.

— Разумно, — согласился Свирид.

— Чем, говоришь, они сейчас занимаются?

— Я им велел пока отдохнуть, чтоб прицел не сбился… Михайлов вчера звонил, что все путем, как всегда готовность номер один, ждут только отмашки, а предполагаемые цели мимо так и ходят… Одна дороже другой…

— Договаривай, — холодно сказал Николай Григорьевич. — Что-то случилось?

— Да ничего особенного, не бери в голову! Ну, говорит, произошел в ихнем отеле, где отдыхали, небольшой инцидент. Словом, чуть не попали в историю, но все обошлось. Сменили мотель, и все тихо.

— И без подробностей? — встревожился Николай Григорьевич.

— Без. Но по голосу вроде спокойный. Привет тебе передавал. Спросил, когда можно будет созвониться.

— Еще наговоримся, — недовольно сказал Николай Григорьевич. — Успеем надоесть друг другу… Пока нет такой необходимости. Кстати, как назывался мотель, где они остановились, напомни?

— Кажется, «Карлхен», где-то в горах под Базелем, что ли. Тебя беспокоит что-то?