Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— Пока нет… Если нет другой информации, до завтра.

— Так ты насчет своего «достоевского» побеспокойся, — сказал Свирид. — И насчет Толяна подумай. Не Мамонт он, а слон в посудной лавке, если Пашку замочил… Даже сейчас не верится, чтоб Пашка вот так дал себя ухандокать. В общем, возьму за тридцать кусков твоего Толяна плюс что остался должен за аренду. Итого сорок набегает… Больше, извини, не могу.

— Договорились, — согласился Николай Григорьевич. — Значит, жду твоего звонка о ремонтной фирме, которая будет перестраивать дачу Портнова. Полчаса тебе хватит?

Отвязавшись на время от вечно жующего Свирида, Николай Григорьевич включил компьютер, подсоединился к Интернету. Быстро нашел адрес газеты «Цюрихе цайтунг», где обычно печатались все криминальные известия, которых в Швейцарии не так уж много. Можно сказать, почти нет. Подключил русско-английский переводчик «Сократ», потом раскрыл виртуальный архив газеты, поскольку это случилось не сегодня… Через несколько минут он нашел заметку о происшествии в горном мотеле «Карлхен», как раз там, где остановились Михайлов с Корнеевым.

Итак, «мерседес» с неким бизнесменом Куртом Топлихом и его невестой сорвался в пропасть. Ну и что? Какое это отношение может иметь к Михайлову и Корнееву? Для швейцарцев — не имеет. А для нас имеет значение то, что Михайлов до сих пор об этом ничего не рассказал. А чего тут на первый взгляд скрывать, если есть приказ сразу обо всем из ряда вон докладывать… Значит, есть что скрывать. Не исключено, рыльце у них в пуху. Черт, за всеми не уследишь. Но, как сказал живой классик, будем решать проблемы по мере их поступления. Начнем с «достоевского». А ребят пока отзовем.

Подумав какое-то время, он набрал соответствующий номер.

— Здравствуйте, Семен Яковлевич! Это Николай Григорьевич вас беспокоит.

— Да, здравствуйте, Николай Григорьевич! — живо отозвался «достоевский»

— Я, кажется, просил вас не называть меня по имени вслух.

— Извините, — смешался тот.

— Как ваши дела, что нового? Что слышно?

— Да, спасибо, все по-старому, хочу поблагодарить за вашу заботу, за те лекарства, что вы передали для нашей Сонечки.

— Не за что. А так новостей никаких? — уточнил Николай Григорьевич.

— Нет, что вы, я обязательно вам бы позвонил, как мы и договаривались, — поспешно ответил «достоевский».

— Вам, кажется, уже пришло приглашение из французской клиники? — помедлив, спросил Николай Григорьевич. — Не помню ее название.

— Да, спасибо, вчера пришло! Это в Лионе, в клинике профессора Дюжена. Совсем забыл, все из головы вылетело…

Еще один забывчивый, подумал Николай Григорьевич. Бывает. Что ж, попробуем напомнить.

— Оно у вас на руках?

— Да, конечно, — вздохнул «достоевский». — Вот осталось только собрать деньги…

— А сам профессор вам не звонил? — спросил Николай Григорьевич.

— Какой профессор? — насторожился «достоевский», он же Семен Яковлевич.

— Ну как какой?.. — Николай Григорьевич снова помедлил. — Тот самый. Уж вам ли не знать, о ком идет речь.

Это тебе последний шанс, подумал он. Посмотрим, как ты его используешь.

— Нет, он только прислал любезное письмо с приглашением, — промямлил «достоевский». — Написал, что у них предусмотрена система гибких скидок.

— Договоримся так, — сказал Николай Григорьевич, сделав новую паузу. — Завтра вы получите деньги на лечение. Все, сколько нужно на операцию и проживание. Пусть ваша супруга с дочкой вылетают завтра же вечером. Билеты им будут заказаны, не беспокойтесь.

Семен Яковлевич издал в трубку нечто вроде нервного всхлипа. Похоже, он не верил услышанному.

— Я сделал для вас все, что в моих силах, — сказал Николай Григорьевич. — Насколько я понимаю, с такой операцией лучше не медлить.

— Да, он это тоже написал, — хрипло сказал «достоевский». — Просто не знаю, как вас благодарить.

— Не надо вам меня благодарить, — раздраженно сказал Николай Григорьевич.

В это время послышались трели сотового.

— Итак, пусть ваши жена и дочка готовятся к завтрашнему отлету, — повторил Николай Григорьевич, взяв в руки трубку сотового. — Завтра вас известят.

— А можно?.. — спросил было «достоевский», но Николай Григорьевич положил уже трубку на рычаг, как крышку на гроб. И сразу включил «сотовый».

— Есть адрес, телефоны и факс фирмы, которая будет перестраивать дачу Портнова, — доложил Свирид.

— Оперативно, — похвалил Николай Григорьевич. — Исправляешься. Завтра же берем их в разработку, не теряя времени. И завтра я буду у тебя, подготовь к моему приходу записи, о которых мне говорил.

Герман Шестаков, прилетев в Москву, связался с Турецким, и тот велел немедленно ехать на службу.

— Ну, что ты там накопал в вечной мерзлоте? — спросил Турецкий, едва он вошел в кабинет. — Показывай свои наработки. Ты смотри мои бумаги, а я — твои. Может, найдешь что-нибудь интересное незамыленным глазом.

— Имеем кое-что, — сказал Гера, передавая Турецкому папку с документами.

— Понятно… — протянул Турецкий, листая его бумаги. — Выходит, стреляли в этого Афанасьева из той же самой винтовки?

— Получается, что так, — кивнул Гера. — Вот это и есть самое непонятное. Возникают вопросы. зачем, во-первых, было убивать этого Афанасьева? второе — только об этом и думаю денно и нощно: зачем было тащить туда, в архангельские леса, дорогостоящего снайпера, чтобы застрелить безобидного зэка, про которого все давно думать забыли? Ведь никому от него ни холодно ни жарко. И третье — зачем было стрелять в него из той же «замазанной» винтовки, из какой убили Артемова, а до этого еще двоих? И тоже ночью.

— М-да… Какой-то ночной снайпер на нашу голову, — сказал Турецкий. — Который не расстается со своей винтовкой! Может, она у него заговоренная?

— Ну, Афанасьева он как раз шлепнул средь бела дня, во время построения. Там сначала не поняли, в чем дело, может, пырнул кто-то сзади? Что, не могли дать ему другую винтовку? Снайпер хорош, когда нужно кого-то чисто замочить, чтобы не осталось следов. И тех парней, которых убили и сожгли в автобусе, наверняка с той же целью зачистили, не иначе… А с другой стороны, будто специально подкинули нам эту пулю, попавшую Афанасьеву в лоб, — сказал Гера. — Чтобы мы лишний убедились, что стрелял тот же самый стрелок! Это что, вызов?

— Давай по порядку, — нахмурился Турецкий. — Я бы обозначил это по-другому: зачем убивать помощников депутата, а потом устраивать покушение на него самого? Нельзя ли было сделать это сразу?

— Все-таки ты хочешь сказать, будто его запугивали, предупреждали, убивая его партнеров-помощников, прежде чем добраться до самого? — спросил Гера.