Прямая и явная угроза - Том Клэнси

Во время службы в Юго-Восточной Азии Пи-Джи работал с ударными бомбардировщиками А-1 «Скайрейдер», последними поршневыми боевыми самолётами, прозванными «Сэндиз». Никто не знал, кто будет поддерживать их сейчас. Для собственной защиты помимо пулемётов на борту находились подвесные контейнеры с осветительными ракетами и мелко нарезанной алюминиевой фольгой, приборы инфракрасного и радиолокационного глушения и... команда безумцев.

На лице Джоунса, скрытом шлемом, появилась улыбка. Вот это настоящий полет, и таких осталось не так уж много. У них была возможность лететь на автопилоте — радар позволял вести вертолёт над самыми вершинами деревьев и холмов без участия человека. Однако сегодня тренировочный полет проходил под управлением пилотов — имитировался выход из строя автоматической системы.

Впрочем, не имело значения, на автопилоте совершался полет или нет, — в любом случае ответственность за пилотирование несли люди, и сейчас Уиллис делал всё возможное, чтобы «прижать» вертолёт к верхушкам деревьев. Джоунс то и дело удерживал себя, чтобы не вздрогнуть, когда ветка, казалось, вот-вот хлестанёт по фюзеляжу. Однако молодой капитан Уиллис был превосходным пилотом и удерживал вертолёт на малой, но не слишком малой, высоте. К тому же Пи-Джи на долгом опыте убедился, что верхушки деревьев, тонкие и гибкие, в худшем случае только поцарапают краску. Ему не раз доводилось возвращаться домой на вертолёте, исполосованном зеленью, словно извоженные джинсы.

— Расстояние? — спросил Уиллис.

Полковник Джоунс посмотрел на показания навигационных приборов. Он мог ориентироваться по системе Допплера, спутниковой или инерционной, вдобавок к обычной навигационной карте, на которой велась прокладка курса, и настаивал на том, чтобы все его подчинённые тоже овладевали этим.

— Две мили, курс ноль-четыре-восемь.

— Ясно. — Уиллис сбросил газ.

Принять участие в этой тренировочной операции «вызвался» добровольно настоящий лётчик-истребитель. Его доставили на автомобиле в глубь леса, там ещё один вертолёт сбросил на вершину дерева парашют, имитируя выбросившегося из падающего самолёта лётчика. Лётчик-истребитель, в свою очередь, включил спасательный радиомаяк, который входит в снаряжение каждого пилота. Одним из усовершенствований, которое предстояло проверить на практике, была краска на куполе парашюта — она светилась в ультрафиолетовых лучах. Джоунс, выполняя обязанности второго пилота, в поисках ответного сигнала включил низкоэнергетический ультрафиолетовый лазер, сканирующий пространство перед вертолётом. Изобретатель этого метода, думал Джоунс, явно заслуживает награды.

Самой тяжёлой и самой страшной частью любой спасательной операции, которая кажется всегда особенно продолжительной, являются визуальные поиски пострадавшего. Ведь противник, находящийся на земле, тоже разыскивает выбросившегося с парашютом лётчика и, услышав шум вертолёта, решает, что совсем неплохо захватить вместо одного два экипажа, причём в один день... Почётная Медаль конгресса украсила грудь Джоунса именно за такую операцию в Восточном Лаосе, когда экипаж истребителя-бомбардировщика F-105 «Вайлд визел» привлёк внимание взвода северовьетнамской армии. Несмотря на активную поддержку со стороны ударных бомбардировщиков «Скайрейдер», сбитые лётчики не рискнули обнаружить своё местоположение. Однако Джоунс принял твёрдое решение не возвращаться обратно пустым, и его вертолёт получил в отчаянной перестрелке двести пробоин, прежде чем удалось спасти обоих лётчиков. Джоунс часто задумывался о том, хватило ли бы ему теперь храбрости — или безумия — совершить ещё одну такую попытку.

— Вижу парашют на два часа.

— «Эксрей два-шесть», вас вызывает «Папа Лима»; обнаружили парашют. Можете указать своё местоположение?

— Да, зажигаю дымовую шашку, зажигаю зелёную дымовую шашку.

Лётчик следовал установленным правилам, сообщив команде спасательного вертолёта, какую дымовую шашку он зажигает, но рассмотреть в темноте цвет шашки не удалось. Однако тепло, излучаемое пиротехническим устройством, светилось на инфракрасном экране подобно маяку, и вертолётчики увидели пилота, которого искали.

— Засекли?

— Да, — ответил Уиллис и бросил старшине экипажа:

— Приготовиться, мы нашли его.

— Готовы, сэр. — В хвостовом отсеке механик вертолёта главный сержант Циммер — они с полковником давно летали вместе — взглянул на рычаги управления лебёдкой. На конце стального троса находилось стальное приспособление, которое называлось проникателем. Достаточно тяжёлое, чтобы пробить любую крону, оно раскрывалось на конце подобно лепесткам цветка, образуя сиденье для спасаемого.

Затем проникатель поднимали через листву, и, что казалось самым удивительным в этом манёвре, при подъёме ещё никто не погиб. На случай, если спасаемый окажется ранен, сержант Циммер или санитар, находящийся на борту вертолёта, должен спуститься вместе с проникателем, усадить пострадавшего на сиденье и подняться вместе с ним. Иногда приходилось искать раненого лётчика под огнём противника. Вот почему пилоты спасательных вертолётов относятся к членам своего экипажа с особым уважением. Ничто так не пугает пилота, как мысль о том, что можно оказаться на земле, да ещё под вражеским огнём.

Но не на этот раз. В мирное время соблюдаются правила безопасности тренировочный это полет или нет: подъем спасаемого лётчика осуществляется с небольшой поляны. Циммер потянул рычаг управления лебёдкой. Находившийся на земле лётчик раздвинул лепестки проникателя, просунул ноги в сиденье и постарался держаться как можно крепче, зная, что последует за этим. Механик начал выбирать слабину лебёдкой, убедился, что спасаемый надёжно закреплён, и сообщил об этом пилоту.

Капитан Уиллис тут же на полную мощность включил турбину и начал подъем.

Через пятнадцать секунд спасённый лётчик оказался на высоте трехсот футов, удерживаемый стальным тросом толщиной в четверть дюйма, и впервые задумался над тем, каким нужно быть идиотом, чтобы вызваться для такого задания. Ещё через пять секунд сильная рука сержанта Циммера втащила его внутрь вертолёта.

— Эвакуация закончена, — доложил Циммер. Капитан Уиллис подал вперёд рычаг управления шагом, и вертолёт нырнул к земной поверхности. Пилот знал, что во время эвакуации поднялся слишком высоко, и теперь пытался продемонстрировать полковнику Джоунсу, что может очень быстро вернуться под прикрытие леса. Он успешно закончил манёвр, хотя и чувствовал на себе взгляд командира. Уиллис понимал, что совершил ошибку, а Джоунс ошибок не допускал и ежедневно твердил, что от них гибнут люди и ему надоело видеть это.

— Вы не могли бы на минуту взять управление на себя? — спросил Уиллис.

— Управление принимает второй пилот, — тут же отозвался Джоунс, кладя ладонь на рычаг управления и опуская «Сикорского» ещё на фут. — Не надо было так высоко подниматься при приёме спасённого на борт — внизу могут оказаться ракеты «земля — воздух».

— Ночью следует больше опасаться стрелкового оружия, чем зенитных ракет.