Жена Тони - Адриана Трижиани

Танцевальное трио принесло масло и багет, Тони нашел у себя в комнате бутылку вина, а тромбонист Кэл дополнил трапезу банкой соленых цукини и маленькой баночкой маринованных грибов.

Чичи наварила еще спагетти. Каждую макаронину поглощали с аппетитом. Стоя за плитой, она познакомилась с Мортом Лаком из Милуоки, игравшем на нескольких разных трубах, с Бобби-трубачом, Биллом-скрипачом и танцовщицами Ширли, Бесс и Руби. После ужина к ним присоединились еще несколько музыкантов – клавишные, ударные, виброфон.

– А я-то боялась, что мне будет одиноко, – посмеялась Чичи, полоща кастрюлю из-под макарон в крошечной раковине.

– О нет, эти ребята тебе понравятся. Они славные, – заверила ее миниатюрная танцовщица Руби.

– Правда, Джимми заставляет нас трудиться до седьмого пота, но что с того? – добавила Ширли, ослепительная блондинка.

Как раз когда Чичи уже начала сомневаться, станет ли она когда-нибудь частью коллектива, она ею стала. SRO-Оркестр развлекался. В углу у окна Тони и Далила были погружены в беседу, близко наклонившись друг к дружке.

– Эти двое уже парочка, – кивнула в их сторону Руби.

– Да уж, – Чичи даже не удивилась. – Тони Арма у нас настоящий южный герой-любовник, пусть он и из Мичигана.

– Да они везде, – сухо заметила Ширли. – Но англичаночку лучше бы предупредить.

– Она справится, – отмахнулась Руби. – Это не первый ее дуэт.

На другом конце комнаты Морт крикнул:

– Эй, ребята! Тут по радио вас только что упомянули. Тони и Чичи… Кажется, называется «Сколько стоят гамаши»?

– «Скалка моей мамаши»! – поправила его Чичи.

– Ну чего ты хочешь, эфир же в Чикаго, далеко – не расслышать, – оправдывался Морт.

Вся компания собралась вокруг радио, чтобы послушать песню в исполнении Тони и Чичи. Далила и Тони тоже к ним присоединились. Чичи посмотрела на Тони и дружески кивнула ему, как партнер партнеру. В комнате стало тихо, и только песня с шипением и треском доносилась из небольшого радиоприемника, выкрученного на всю доступную ему громкость. Музыканты прикрыли глаза и подались вперед, сосредоточившись на мелодии. Бодрый ритм передался изящным танцовщицам. Девушки приплясывали, согнув колени и бесшумно прищелкивая пальцами, пока голос ведущего не разрушил чары:

– Вы слушали «Скалку моей мамаши». Эта шуточная песенка покорила Восточное побережье, а сейчас шествует по Великим озерам и Среднему Западу. Прелесть в ритме свинга – такова песня в исполнении Тони и Кики.

– Чичи, – проворчала Руби.

– Этот шлягер в шуточном жанре, – продолжал ведущий, – идет в гору в хит-парадах и уже вышел на шестьдесят седьмое место. Запись произведена на «Студии Д» в Си-Айл-Сити, штат Нью-Джерси.

Чичи надеялась, что ее отец, где бы он ни был, слышал эти слова.

Тони обвил рукой талию Далилы. Второй рукой он приобнял Чичи за плечи.

– У нас получилось, Чич! Неплохо звучит.

– Да, вполне, – вежливо согласилась Чичи.

Но на самом деле она не была довольна. Пока песня играла в эфире, Чичи только и делала, что подмечала недостатки. Будь у нее возможность, она бы многое изменила в том исполнении – теперь, обкатав песню на гастролях, она это понимала. Оставалось надеяться, что песня окажется достаточно хорошей, чтобы привести к следующему шансу продвинуться, но это был шоу-бизнес, и Чичи не особо ожидала поблажек. Если новый шанс и появится, то лишь благодаря везению, причем крупному, а его могла им предоставить только судьба.

Чичи посмотрела на часы. 4:30. Ей не спалось. Вместо того чтобы все же попытаться уснуть, она зажгла ночник. Подобная бессонница означала, что в голове начинает зарождаться новая песня. Поэтому она поставила на плиту кофеварку, разложила бумажную клавиатуру и приготовила нотную тетрадь. Затем набросила ночной халат и туго завязала пояс.

Чичи приоткрыла окно и, к своему удивлению, обнаружила на подоконнике снег – густой, как мыльные хлопья для стирки «Айвори», лежавшие в ее багаже. Получалось, любимый Барбарой «Альманах фермера» не обманул. Надо будет написать сестре, что ее прогноз погоды сбылся. Чичи взяла с наружного подоконника бутылочку сливок, встряхнула ее и налила немного в чашку.

Комнату заполнил запах свежего кофе. Куда бы судьба ни заносила Чичи, кофейный аромат всегда превращал это место в дом. Она налила дымящуюся темную жидкость поверх сливок и размешала, развернула сверток с оставленной с вечера горбушкой багета и положила ее на тарелку. Усевшись на стул, девушка расстелила на коленях салфетку, намазала хлеб маслом и обмакнула его в горячий кофе со сливками.

Здесь, в Элькарте, штат Индиана, в старом пансионе для приезжих, в чистом, скромно обставленном номере, где для создания уюта в ее распоряжении было не более чем окно, электроплита, кровать, стул и стол, имея лишь самый простой завтрак, Чичи чувствовала себя совершенно счастливой. Счастливее она еще никогда не была в жизни. Впереди ожидало много часов работы. Ей предстояло провести день, занимаясь творчеством – сочиняя песню, которая, хотелось надеяться, окажется хорошей. Все, что ей требовалось, это карандаш и бумага. Остальное зародится в ней самой, в ее обновленном за ночь воображении. Она хорошо отдохнула, выспалась и была готова снова творить. Эти тихие предрассветные часы, когда весь мир еще спит, для писателей просто подарок.

В окне вырисовывался Элькарт, рельефно вырезанный на гладких полях Северной Индианы, такой прекрасный, что щемило сердце. Землю припорошило белым, а путаница старых дорог лежала на этом сверкающем фоне голубой ажурной сеткой. С неба падали будто крохотные алмазные кинжалы, в утреннем свете казавшиеся пурпурно-лиловыми, как королевские одежды. Вид за окном подал Чичи идею, и она начала писать:

Чичи наиграла мелодию на своем пианино из оберточной бумаги, затем записала ноты в тетради. Сунув карандаш за ухо, она снова сыграла на беззвучных клавишах. Припев она тихо напевала а капелла – слова сами приходили одно за другим.

Руки Чичи задержались над клавиатурой, пока не придумались слова:

Она торжествующе вскинула руки, затем снова дотронулась до нарисованных клавиш и допела:

Чичи перечла текст и только тогда поняла, о ком она это написала. Она стерла имя «Далила» и заменила его на «Мария».