За тридевять морей - ТемныйКот

ты думал! — хмыкнула ремонтница, гордо задирая нос.

Пройдясь по комнате и ещё чутка повоевав с настройками (а то поменять ботинки на тапочки можно было лишь подпрыгнув, так как у них разная толщина подошвы) я окончательно понял, что супротив Тумана люди не тянут вообще. Ну, правда, одними только носками, которые не надо искать поутру и которые всегда парные и чистые, человечество можно поработить за неделю (мужики сами в очередь выстроятся). Есть, правда, один момент, не до конца понятный.

— Акаси, а матрицы как изменять? — поинтересовался я, разворачивая облако иконок.

— Тебе… никак.

— Что, совсем? — озадачился я. — Даже цвет сменить нельзя?

— Ты можешь сделать перерасчёт материала? — изобразила удивление ремонтница.

Я в ответ наградил её мрачным взглядом, промолчав. Вот ведь… едва начнёшь себя суперменом ощущать, как непременно выяснится, что не супермен ты, а существо неполноценное. И ведь не поспоришь — сам я действительно могу лишь в иконки тыкать. Но и дёргать кого-нибудь из девчонок просьбами: «рассчитай мне трусы в горошек» — как-то оно…

— Акаси, а можешь добавить мне сюда ещё одну программу?

— Какую?

— Для 3D-моделирования, что-то вроде «3D Max».

— Зачем?

— Ну так если проблема с матрицами в расчётах, то можно же этот процесс автоматизировать. Через программу задаём форму, затем там же подбираем материал…

Акаси покачала головой, закатив глаза:

— Ты представляешь, сколько данных тебе придётся вводить, чтобы описать нужный материал?

— Не так уж и много, — возразил я. — Мне ведь не гравитационный двигатель с нуля собирать. Достаточно двух-трёх десятков усреднённых шаблонов. Например: «сталь», «дерево», «бумага», «стекло»…

— Что значит «усреднённых»?! — ошеломлённо распахнула глаза ремонтница.

— То и значит. То же дерево сделать трёх видов: бальса, бук и… ну, пускай сосна. Первое — лёгкое, второе — прочное, третье — конструкционное. Сталь: пружинная, инструментальная, нержавеющая. Ну и остальное так же, по нескольку видов. И всё, мне хватит.

— Но это же… это… примитивно! Что можно сформировать с таким набором?!

— Да что угодно. Я же объясняю, что мне не космический аппарат строить, а мелочи бытовые.

— Глупость! — упрямо отрезала ремонтница. — Бессмысленная трата ресурсов!

Я с досадой поморщился. Ну да, подход туманниц к материалам своеобразен и в корне отличается от человеческого. Если люди сначала изобретают какой-нибудь суперпластик, а потом долго думают: куда бы его приткнуть, то туманницы просто вычисляют, что им нужно, и формируют композит под заданные параметры. Так что тот же деревянный шкаф в их исполнении только выглядит деревянным (цвет, фактура поверхности, и так далее), но если отдать его на анализ каким-нибудь материаловедам… нервный срыв несчастным учёным обеспечен. Ибо окажется, что материал, из которого он изготовлен, не только с древесиной ничего общего не имеет, но и в законы физики укладывается с трудом. Ограничения у подобного метода конечно есть — танатониум, силовые кластеры, интеллектроника, всё это из наномата никак не сформируешь, но в остальном — полная свобода творчества, лишь бы только вычислительных ресурсов хватило. В итоге, у всех туманниц присутствует некая… зашоренность, что ли. То есть, продвинутый человеческий метод «я тебя слепила из того что было» они в принципе не понимают. Что значит «как-нибудь»?! Должно быть идеально и никак иначе!

— Акаси, даже не самая оптимальная вещь здесь и сейчас, куда лучше, чем идеальная, но когда-нибудь потом, — с нажимом произнёс я. — Как говорится: дорога ложка к обеду.

— Пф! — отмахнулась ремонтница пренебрежительно. — Человечьи предрассудки.

— Не предрассудки, а пословицы. И поверь, они не на пустом месте родились. Так что, можно сюда, — я похлопал себя по импланту, — программу 3D-моделирования подселить или нет?

— Да что там подселять, примитив же! — поморщилась Акаси, на мгновение прикрывая глаза. — Готово.

Торопливо коснувшись появившегося в окне импланта значка, я благодарно кивнул:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отмахнулась ремонтница снисходительно. Но уже через секунду придвинулась вплотную, с любопытством заглядывая мне через плечо, — типа, давай, продемонстрируй, как ты с этим убожеством работать будешь.

Не став её разочаровывать (да и самому жутко попробовать хотелось), я быстро пробежался по функционалу и, плюхнувшись на кушетку, принялся творить.

Так, берём прямоугольник, материалом бумагу, толщину ставим… ставим толщину… Чёрт, а сколько у него толщина должна быть? Одной десятой миллиметра хватит? Вроде у тетрадного листа столько. Теперь размножить… Нет, надо размер больше брать и сворачивать…

Минут десять понаблюдав, как я конструирую (точнее, пытаюсь сконструировать) в этом редакторе обычную книгу, Акаси скривилась, словно от зубной боли, язвительно прокомментировав:

— Душераздирающее зрелище.

— Что бы ты понимала, — с досадой огрызнулся я. — Слушай, а сканер сюда прикрутить нельзя? Ну, чтобы хоть образец был?

— Люди добрые, дайте воды напиться, а то до того есть хочется, что даже переночевать негде, — проныла Акаси жалостливым тоном. Затем, полюбовавшись на мою откровенно офигевшую физиономию, многозначительно воздела указательный палец, пояснив: — Поговорка. Народное творчество. Не на пустом месте придумано.

Захлопнув челюсть, я лишь головой покачал — эту бы энергию, да в мирных целях…

— Так что насчёт сканера?

— Хм, — ремонтница почесала кончик носа, задумавшись, — тогда надо вносить изменения в структуру твоего имплантата.

— Это долго?

Акаси чуть повела плечами:

— Три часа двадцать семь минут на расчёты и пятьдесят две секунды на операцию.

— Пойдёт, — кивнул я.

— Отлично, — ремонтница довольно потёрла ладони, оглядываясь. — Прямой доступ есть, транспортировать не надо…

И раньше, чем я, озарённый ужасной догадкой, успел открыть рот, последовал знакомый до боли щелчок, сопровождаемый уже ненавистным запахом эфира, и приказ: «Спи».

Да сколько можно в конце-то конц…

Додумать я не успел, так как сознание стремительно погасло.

Примечание к части

1) Корпускулярно волновой дуализм в примере https://youtu.be/Qnywl9mnI_M

Интерлюдия II

«Минимум ума и максимум апломба» — скривился Фудзивара, наблюдая за сидящими напротив людьми. Скривился мысленно, разумеется, не хватало ещё терять лицо перед подобными… экземплярами. Вот чуял же, что зря связывается с этими отморозками, чуял, но очень уж тогда деньги были нужны.

— Кобоси-сан, здесь вся сумма, что я у вас занимал, плюс оговоренные проценты, — спокойно повторил он, передвигая по столу пухлый конверт. Абсолютное плебейство, конечно — в наше-то время расплачиваться ворохом смятых купюр — но эти… люди признавали только наличные.

Сидевший прямо напротив него Кобоси Хико, оябун банды, что держала южный квартал Верхнего города, даже не взглянул на конверт, презрительно процедив:

— Это было тогда, а сейчас я сказал: золотом. — При этом он ещё чуть подался вперёд, оскалившись, отчего его рассечённая шрамом верхняя губа разошлась, обнажая крупные желтоватые зубы.

Выглядело это жутко. Наверное. Для какого-нибудь обывателя. Но Фудзивара лишь мысленно поморщился. Сколько этот