Причины для брака - Стефани Лоуренс

— Ну, моя дорогая женушка, я готов вас выслушать. Что настроило вас на столь серьезный лад? — Джейсон говорил слегка иронично, желая ее приободрить. — Позвольте предположить, вы обнаружили, что большая часть книг в библиотеке ненастоящие? Нет? Только не говорите, что вынашиваете идею переделать весь дом в романтическом стиле и просите моего разрешения задрапировать весь передний холл ярдами розового шелка.

Ленор в ответ даже не улыбнулась, Джейсон всерьез встревожился. Он выпрямился и перестал улыбаться:

— Ленор, в чем дело?

— Я… — Она беспомощно посмотрела на него. — Я беременна. — Несмотря на все старания, ее слова все равно прозвучали как катастрофа.

Но, как выяснилось, Джейсон этого даже не заметил. Новость буквально его сразила. В первый момент он испытал прилив невероятного восторга, за которым последовала волна радости, гордости и благодарности судьбе за благословенный дар. Когда первые эмоции улеглись, он осознал, что глупо улыбается, и перевел взгляд, желая увидеть глаза Ленор, но обнаружил, что она сидит, опустив голову, и пристально смотрит себе на руки, нервно сжимая и разжимая переплетенные пальцы.

— Дорогая, вы сделали меня счастливейшим человеком на земле.

Ленор подняла глаза, пораженная искренней радостью в его голосе:

— Ну… в общем, да. Но это… — Ленор растерянно запнулась. Не могла же она сказать, что это не только ее заслуга — он только над ней посмеется. Поэтому вздохнула и заставила себя сделать следующий шаг. — В данных обстоятельствах, полагаю, вы скоро вернетесь в Лондон?

Как ни намеревалась она выдержать его взгляд, не смогла ничего с собой поделать, опустила глаза. И не увидела, как помрачнел взгляд Джейсона.

На мгновение ему показалось, что он ослышался. Но потом грохот разрушившегося мира все же достиг его ушей. Она хочет, чтобы он уехал. Он сыграл свою роль в ее брачных ожиданиях и может отправляться на все четыре стороны.

— Да, думаю, я так и сделаю. — Он услышал собственный голос будто со стороны.

Глупый ответ. Он не хочет никуда уезжать, но что ему еще делать? Остаться и выставить себя дураком перед женой, которой не нужен?

Он откашлялся.

— У меня есть дела, которыми надо заняться, но, думаю, я вернусь через день или два.

У Ленор перехватило дыхание, через мгновение она все-таки собралась с силами. Посмотрела ему в глаза и улыбнулась:

— Милорд, я подумала, что вы могли бы привезти мне кое-какие книги от «Харчарда». Есть пара трудов по каталогизации, с которыми хотелось бы ознакомиться, прежде чем заниматься библиотекой. Я была бы вам очень благодарна, если бы вы прислали мне их как можно скорее.

Он хотел совсем не благодарности. Но если это все, что она предлагает, пусть так. Ошеломленный и растерянный, Джейсон пристально посмотрел ей в глаза. Его лицо приняло холодное выражение.

— Буду счастлив вам услужить. Если вы дадите список необходимых изданий, я поручу секретарю отправиться на их поиски сразу по приезде в Лондон.

Ленор с трудом удалось удержать на лице маску. Ее захватила врасплох мысль, что он передаст ее просьбу секретарю. Это так больно.

Не переставая улыбаться, она вежливо склонила голову.

— Благодарю вас, милорд. Я немедленно отправлюсь составлять список. Вам не придется из-за этого задерживаться.

Джейсон потерпел сокрушительное поражение. Он поднялся вслед за Ленор. Она величественно кивнула и проследовала мимо к двери. Взялась за дверную ручку и чуть помедлила:

— Доброй ночи, милорд.

— Доброй ночи, мадам.

Он говорил холодно и отстраненно. Ленор закрыла за собой дверь, с трудом сдержав тоскливый вздох по тем отношениям, которые им никогда уже не обрести.

Джейсон рухнул в кресло и, сжав руку в кулак, другой прикрыл глаза. Долгое время сидел неподвижно, разум бесцельно скользил по прошлому, воссоздавал и отвергал возможные картины будущего. Наконец он выпрямился и потер лицо руками. Что же делать?

Несколько часов спустя он поднимался на второй этаж, так и не придя ни к какому решению. Он разделся, накинул халат и по привычке направился в покои жены, но перед самой дверью вдруг резко остановился. Она беременна и практически заявила, что ожидает его отъезда. Его супружеский долг выполнен. Не то чтобы он к этому склонялся, но если бы поставил на кон что-то иное, например, объявил о своем желании превратить их брак в нечто большее, чем простая договоренность, имел бы он тогда право требовать большего? Если он к ней войдет, примет ли она его в постели? Или, не желая устраивать сцену, просто уступит?

Джейсон со сдавленным стоном отвернулся и отошел к окну, уставился в темноту. Ленор не оставила ему выбора, кроме принятия определенного решение. Чего он действительно хочет — брака, жизни, Ленор?

Раньше он думал, что ответ ему известен, а привычки давно устоялись. Но она очень изменила его, он не узнавал сам себя. И уже не мог быть уверен в том, куда направляется и что для него лучше. После тридцати восьми лет абсолютного гедонизма он почувствовал себя нерешительным идиотом, который не может избавиться от растерянности и сделать твердый шаг. Неуверенность буквально парализовала, разрушая привычную уверенность там, где нрав призывал действовать. А запутанный клубок эмоций рвал изнутри на части.

Наверное, он должен уехать в Лондон. Вне зависимости от желаний, Ленор ясно показала, что не хочет его видеть. Выбирая жену, он хотел такую, чтобы придерживалась в браке всех его требований, и получил, жаловаться не на что.

Однако есть способ смягчить боль. Ничто не мешает ему принять предложение и уехать, оставив ее жить в деревне. В Лондоне достаточно женщин, которые будут счастливы согреть ему постель, так всегда было, и, если он хоть сколько-то разбирается в женщинах, его брак лишь разожжет их аппетит.

Уставившись в темный пол, Джейсон представил, как сообщает ей, что уезжает. Что она сделает? Неужели радостно улыбнется и побежит за своим списком?

С проклятием он скинул халат и забрался в постель. Он уедет завтра же утром. Рано. Без ее несчастного списка. Пусть пошлет его по почте. Так, по крайней мере, не придется лицезреть ее улыбку, когда она помашет ему на прощание.

Джейсон переступил порог салона леди Бошан, и его тут же окатило волной светской болтовни. Проведя две ночи в менее высоких кругах, он снова оказался среди сливок общества. Он бесцельно бродил в толпе, кивал знакомым и уже не в первый раз за три дня думал, что он здесь вообще делает. Приехав в свой городской дом, он обнаружил на столе в библиотеке стопку приглашений и вот уже третью ночь проводил в шуме и духоте, чтобы отыскать… Заскрежетав зубами, он заставил себя закончить мысль, которой с ловкостью научился избегать. Он искал способ стряхнуть чары своей жены.

Он не мог подобрать иного слова к тому, что испытывал. Поэт, может, и подобрал бы, но он никогда не был в ладу со словами. Колдовские чары его более чем устраивали.