Принц Генри - Эмма Чейз

Сара смотрит мне в глаза и тихонько шепчет:

– Я люблю тебя, Генри.

И этот миг – самый чудесный в моей жизни.

* * *

– Мы ничем не пользовались.

М-да, наверное это – самое романтичное, что я когда-либо говорил сразу после соития. Но презервативы – золотое правило аристократии, и впервые я это правило нарушил.

Сара, лежа на моей груди, кивает.

– Знаю.

– Моя вина. Я должен был это учесть.

– И я должна была. Я – девственница, но не идиотка же.

– Я сдавал анализы. Беспокоиться не о чем.

– А я и не беспокоюсь.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– О чем ты думаешь сейчас?

– Сейчас не то время моего цикла для ребенка. Но я читала, что есть одно слово, обозначающее людей, которые используют только календарный метод контрацепции.

– Какое?

– Родители, – Сара усмехается.

Тихо смеюсь, потом вздыхаю, глядя в потолок.

– Если бы ты вдруг забеременела – я бы к этому отнесся нормально. В смысле… это не было бы прям идеально, и моя бабушка бы откладывала кирпичи. Ну и это было бы прямо в духе всей моей хаотичной жизни, которая стала бы еще более хаотичной. Но я позаботился бы о тебе. И я бы правда отнесся к этому спокойно… даже был бы по-своему счастлив, взволнован. Звучит безумно, да?

Некоторое время она размышляет над моими словами.

– Если это безумно, то в таком случае в сумасшедшие можно записывать нас обоих. Потому что я с тобой согласна, – Сара прижимается ближе ко мне, вырисовывая кончиком пальцев узоры на моей груди, и мне нравится это чувство – ее близость. – Думаю, так и бывает, когда любишь кого-то. Ничто не пугает, не кажется непреодолимым, потому что знаешь, что ты не один.

Чуть позже я поднимаюсь, мочу полотенце под теплой водой в ванной, возвращаюсь и нежно вытираю розоватую жидкость с бедер Сары. Она немного краснеет, но не возражает. Вытеревшись сам, возвращаюсь под одеяло и обнимаю ее снова.

Целую ее волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, и вскоре она начинает засыпать – дыхание, щекочущее мне шею, выравнивается. Но я не могу уснуть – любуюсь ею. Такая красивая, такая хорошая. Моя милая девочка.

У меня никогда не было того, кто был бы только моим – телом и душой. Кого я должен был бы защищать, обнимать, любить. Вот чем стала для меня Сара… она – моя. Мы принадлежим друг другу.

* * *

Рано утром я одеваюсь и собираюсь поговорить с Ванессой, сообщить ей, что я ухожу из шоу. Признаться, ухожу не сразу, потому что губы Сары чертовски отвлекают – никак не могу перестать целовать их.

В итоге все-таки заставляю себя дойти до двери.

Но не проходит и пяти минут, как я возвращаюсь, на ходу расстегивая штаны и стягивая с себя одежду. В любых обстоятельствах нужно быть практичным.

– Что такое? – спрашивает Сара.

– Раздевайся, прямо сейчас. Все отравились.

– Что?

– Прошлой ночью все что-то не то съели и отравились.

Продюсеры, съемочная группа, Пенни, Лаура, Корделия… все, кроме нас с Сарой.

Сбрасываю ботинки, штаны, боксеры. Член уже в боевой готовности, затвердел и чуть покачивается с каждым моим шагом, словно здоровается.

– Почему ты до сих пор одета? – приближаюсь к ней. – Давай-ка я тебе помогу, – раздеваю ее, целуя. – У нас в распоряжении не один час. Может, даже не один день, – склоняюсь к ней и целую, глубоко проникая языком в ее ротик, как скоро смогу проникнуть в нее саму.

– Можем целыми днями заниматься только этим.

Быстро расстегиваю рубашку, но когда пытаюсь высвободиться из рукавов, застреваю в манжетах. Дергаю сильнее, и пуговицы отлетают. Сара смеется надо мной, над моим нетерпением. Да, я не просто нетерпелив – я уже на грани отчаяния, так хочется коснуться ее, трахнуть, а потом обнять, быть рядом. Я потерял контроль в самом лучшем смысле этого слова, а она – словно наркотик. Моя позитивная зависимость. И я что угодно отдам за эту дозу.

Скинув рубашку, улыбаюсь, подхватываю ее на руки и пристраиваю ее на комоде, не в силах думать больше ни о чем. Ей, наверное, еще немного больно со вчера, и черт возьми, я как какой-то зверь, жаждущий с ней совокупляться, даже если мы оба умрем с голоду.

– Скажи, чтобы я сбавил обороты, – говорю я, замерев между ее бедрами, обхватив ее лицо ладонями. Склонившись к ней, целую ее, легко, нетерпеливо. – Скажи, чтобы я остановился.

Нахмурившись, она качает головой, словно в моих словах нет никакого смысла.

– Нет, пожалуйста, – она обнимает меня, обхватывает бедрами, притягивая ближе. – Никогда не останавливайся, Генри.

Генри

У Сары есть крошечная рыжая веснушка в паре сантиметров под пупком, и еще две – на внутренней стороне локтя. И маленькое созвездие веснушек – на левой лопатке. Тонкий бесцветный шрам на правой голени, длиной с мой указательный палец, один – на внешней стороне левого бедра. Я подмечаю каждую отметину, каждое совершенное несовершенство, пока мы прячемся в нашей комнате и я могу исследовать каждый дюйм ее кожи. И спустя много часов уже не осталось места на ее теле, которое я бы не поцеловал, не облизал или не приласкал.

А сейчас она лежит на спине, опустив взгляд, наблюдая за мной своими темными, полными соблазна глазами, и от этого взгляда у меня пульсирует член. В очередной раз.

Но… пока нет… мой рот пока не насытился. Чуть прикусываю нежную плоть ее бедра, и ноги Сары раздвигаются шире, словно сами по себе. Целую ее мягкие полные внешние губы, и ее грудь, а потом и вся она покрывается румянцем, до самых кончиков пальцев ног.

Я был прав – она и правда краснеет абсолютно везде.

Провожу пальцем по разгоряченной щели, потом, касаясь влажных колечек волос, добираюсь до ее клитора, обрисовывая круги. Восхищаюсь:

– М-м, ты такая влажная.

Она прячет лицо в ладонях, смущенно бормоча:

– Да, знаю.

Беру ее за запястья, отводя руки, ловлю ее взгляд.

– Никогда, никогда не стесняйся этого. Это же так прекрасно, – провожу кончиком языка вверх-вниз, пробуя ее влагу на вкус. – Разве нет? Мне очень нравится. Это значит, что я смогу трахать тебя часами, дорогая… столько, сколько захочу.

Ее сладкая киска увлажняется еще больше, и я тихо смеюсь.

– Тебе определенно нравятся мои слова, не так ли?

* * *

Я беру ее в душе. Ее мокрые волосы кажутся длиннее и темнее, и водяной пар покрывает кожу мерцающими капельками росы. Подхватываю ее на руки, прижимая спиной к холодной плитке, и погружаюсь в нее ровными размеренными движениями. Чуть перемещаюсь, чтобы потереться членом о ее напряженный клитор, которому так нужны мои касания.