Хвост виляет собакой - Ларри Бейнхарт

– Ты такой старый, что, если у тебя вообще получится, ты наверно умрешь от счастья и удивления до того, как помрешь от СПИДа, – говорит Шейверс.

– Проблема ваша, мужики, в том, что вы настолько потерялись в своих разговорах о мусоре, что забыли о политике.

– Никто не забывает о политической ситуации, – говорит Стив. – Да и об экономической. Мы только хотим забыть.

– В шестидесятые годы чернокожие были на подъеме, – говорит Рэд. – И белый человек не мог этого вынести. Америка не могла с этим смириться. Поэтому они начали работать над тем, как остановить черного человека. Этим занималось ЦРУ. Вот это публичный и задокументированный факт. Даже лживые уклончивые еврейские СМИ, управляемые белыми, признают этот факт. Он заключается в том, что ЦРУ под именем «Эир Америка» стало поставщиком героина номер один на всей планете. Они поставляют опиум из Золотого треугольника, и они заключили союз с итальянской и еврейской мафиями, чтобы продавать его исключительно в черных гетто. Чтобы уничтожить черного человека.

– Это правда.

– Я читал об этом.

– Аминь.

– Окей, – говорит Рэд, – белый человек, будешь отрицать?

– Ты из ЦРУ? – ни с того ни с сего спрашивает Шейверс.

Все смотрят на меня, как будто, может, я правда из ЦРУ и Шейверс что-то нащупал.

– Мой друг, из ЦРУ? – говорит Стив. Он кладет руку мне на плечо. Насколько он пьяный? Что он собирается сказать? Есть вещи, которые он знает, которые не стоит рассказывать этим людям. – Вы не знаете, вы не можете представить себе и половины того, что сделал этот человек. Но вот что я вам скажу. Вы не можете судить о книге, глядя на обложку. Он может выглядеть как красноносый маменькин сынок, пшек – но он любовник. Вот кто он. Мой друг, с которым вы так грубы, – настоящая любовь Магдалены Лазло.

Каждый должен сделать комментарий по этому поводу. Ни один из них не оскорбительный, большинство впечатлено. Кроме Рэда.

– Знаете, я как раз сейчас излагаю свою философскую мысль и хотел бы продолжить, когда вам всем надоест восхищаться тем, какую прекрасную… – Он смотрит на меня и решает не говорить «киску». Я понимаю по этому колебанию – не вежливости, а принятию границы – что это место не опасно. Это всего лишь пять стариков, необязательно сильно старше меня, но стариков. Которые не собираются восставать в своей чернокожести и провоцировать инцидент, чтобы уничтожить этого конкретного белого человека. Пять мужчин, которым нечего делать, кроме как сидеть в баре днем, коротая время, попивая дешевое пиво, с разговорами, которые не означают действий, разговорами, которые просто занимают время, потому что им больше некуда идти. Нет миссии. Нет функции. Нет работы.

Нет работы. Вот, что случилось со Стивом.

– Когда этого оказалось недостаточно, ЦРУ решило атаковать черного человека через его самую сильную сторону. Поэтому они изобрели болезнь, которую можно подхватить через член. Синдром приобретенного иммунодефицита. И они испытали его в Африке. Затем они привезли его в Америку. Видите ли, черный мужчина более способен к сексуальному наслаждению, чем ваш белый мужчина, плюс у него больший, более мощный член, чем у белого мужчины, и он использует его чаще. Разве это не правда? Разве это не правда, белый человек?

– Я не знаю, – говорю я. – У меня никогда не было черного мужчины. Откуда ты столько знаешь о членах белых парней?

– О-о. Он тебя подловил.

– Отлично подловил.

– Аминь.

Они смеются и повторяют мою фразу.

– Стив, – говорю я мягко, – можем мы с тобой поговорить? Наедине. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

Стив оглядывается, видит пустой стол с другой стороны от бильярдного стола. Он берет свое пиво за горлышко и поднимается. Я делаю то же самое со своим и следую за ним. Кажется, ему не нужно ничего объяснять или оправдываться.

Когда мы уходим, я слышу, как Рэд все еще говорит:

– Хорошо. Он сделал забавное замечание. Но я говорю о реальности, а ты выбираешь невежество. ЦРУ создало СПИД. Это был истеблишмент, чванливый, придирчивый, владеющий всеми деньгами истеблишмент, контратакующий свободу и хорошие времена. Почитайте статистику, черт возьми. Забудьте о педиках, это просто дымовая завеса. Дымовая завеса, чтобы отвлечь внимание от настоящей цели. Настоящая цель – это ты.

Мы со Стивом садимся. Он очень гордый, и я могу сказать, что сейчас ему очень больно. Я только догадываюсь, что он потерял работу, но почти уверен, что прав. Когда он рассказывает историю о том, как я вынес его на руках, он не утруждает себя тем, чтобы сказать, что он отплатил мне тем же. Стив – человек со своеобразной гордостью. Он не плачет и не умоляет. Даже когда он был там, в зоне поражения, он мог громко ругаться, но он не плакал и не умолял. Если он не хочет рассказать мне, что он человек с женой и четырьмя детьми, у которого нет возможности заработать на жизнь, я не буду спрашивать. Я понимаю такую гордость.

Поэтому я придумываю, как помочь ему, при этом делая вид, что это не так. Как выяснилось, эта идея должна была прийти мне в голову в любом случае.

– Я надеюсь, – говорю я, – что ты сможешь на некоторое время отвлечься от своей работы. Мне нужна помощь. В мире есть только два человека, которым я доверяю. И Джоуи мертв. – Стив знал Джоуи. Знал, как он умер. Он был там. Джоуи погиб во Вьетнаме. – Так что, если ты сможешь отойти от того чертового конвейера, у меня есть для тебя работа. Я не могу платить тебе 17 с чем-то в час, но могу дать пятнадцать, если тебя это устроит.

– Ну, дружище, тебе повезло.

– Рад слышать.

– «Дженерал Моторс», блин, выходит из бизнеса, твою мать. Конечно, они сокращают не председателя и менеджеров, а ниггеров и красношеих на линии. Сколько лет я собирал «Шевроле»? Сколько лет я создаю и покупаю американское? Сколько лет, Джо? Да пошли они.

– Мне жаль.

– Ты понял, да? Что мне не прет. Ты мой друг. Нелегко говорить такое белому парню. Но пошел ты, Джо. Не надо благотворительностью заниматься. Мне такое не нужно.

– Пошел ты, Стив. Сядь и заткнись. Мне нужна твоя помощь. Садись, я тебе объясню.

Глава двадцать пятая

Бигл вернулся к заранее запрограммированному монтажу. В том, что должно случиться, была какая-то неизбежность. Есть еще и вторая волна фильмов о Вьетнаме. К этому времени они не только создали, но и