Падший враг - Л. Дж. Шэн

— Я не встречался с тех пор, как Грейс умерла.И я не хочу.Я никогда не был парнем, который любит отношения.

— Ты былпомолвлен.—Я пронзаю вилкой другого кальмара, направляя ее на него.

— Грейс была женщиной, которая бывает раз в жизни.— Он щедро откусывает асадо.— У меня есть только одна жизнь;поэтому я не ожидаю найти кого-то вроде нее.

— Значит, ты никогда не планируешь двигаться дальше?— спрашиваю я со странной грустью, хотя я не должна заботиться о нем.

— А ты? —Он поднимает взгляд от своей тарелки.

Закусив губу, я думаю об этом.

— Надеюсь, что да. Логика подсказывает, что в какой-то момент я это сделаю. И если честно, с тех пор, как я узнала, что он действительно мне изменил...

— Это должно упростить задачу, — дополняет Арсен.— Акцент на части "должно".

Он понял.То, что они не заслужили нашей любви, не означает, что мы можем перестать их любить.

— Так о чем же была Гвен? — Я настаиваю.

Он машет пренебрежительно рукой.

— Гвен старая подруга.Мы иногда общаемся друг с другом. Я не хотел, чтобы меня сегодня беспокоила команда "Калипсо Холла", а она была буфером между маленькими людьми и мной.

То, как он это говорит,маленькие люди, как будто он не смертный, напоминает мне, что, несмотря на его удивительную нежность ко мне, он все же существо опасное.

Я откидываюсь на спинку сиденья.

— А теперь посмотри на себя.Сидишь здесь с южной деревенщиной, не меньше.О, как пали сильные.

— Мы оба знаем, почему мы здесь.Никакого притворства.Никаких иллюзий о том, кто мы и чего мы хотим. —Он доедает свой последний кусочек, и прежде чем он успевает даже проглотить, между нами прыгает официант, протягивая ему скрученную вручную сигару и зажигая ее для него.

— Хочешь одну? —Арсен указывает на меня зажженной сигарой.

Я качаю головой.Словно прочитав мои мысли, Арсен морщится.

— Да ладно, деревенщина.Попробуй.Разрушение стереотипов должно быть сейчас нашим приоритетом.

Официант задерживается, глядя на меня с нескрываемым любопытством.Я решаю подчиниться, главным образом потому, что я никогда не курила сигары, и потому что Арсен, несмотря на все его многочисленные вопиющие недостатки, готовится стать приятным противником.

Я беру одну, позволяя официанту зажечь ее для меня.

— Не вдыхай, — инструктирует Арсен, внимательно изучая меня глазами.— Ты поглощаешь никотин через слизистую оболочку рта.

Я делаю, как мне говорят, и все равно немного кашляю.

— Боже мой, оно пахнет как горящие носки.

— Масло и деготь. —Он смеется. — Ни то, ни другое не должно потребляться человеческим телом.

— Ты плохо на меня влияешь. —Я косо смотрю на него, держа сигару подальше от лица.Я закончила. Я пришла, я увидела, я выкашляла легкое. Больше нет.

Арсен наклоняется вперед, ловя мой взгляд.

— Хотел бы я, чтобы кто-то давно развратил тебя, и достаточно тщательно, чтобы ты вынюхала ласку вроде Пола Эшкрофта и не дала ему шанса.Знаешь, я мог бы избавить тебя от многих душевных страданий.Если бы я встретил тебя первым.

— Ты был с Грейс.

— Понемногу. — Он поднимает плечо. Я не понимаю, почему мы говорим о гипотетическом сценарии, по которому мы могли бы встречаться. — Предупредив тебя о волках с Уолл-стрит, ты бы спаслась от этого засранца.

— Никто не мог знать. —Я потушила сигару в пепельнице.

— О, я мог. —Он откидывается назад.– Еще в Италии, когда я публично поджарил тебя, а он закрыл на это глаза.

— Ну, и что из этого следует? — Я гневно сверкнула зубами. — Если не еще большим засранцем, чем Пол.

Он кивает, невозмутимо.

— Верно, но моя невеста все это время знала обо мне.Ей никогда не был нужен принц.Всего лишь интересный враг, с которым можно скоротать время.

Всякий раз, когда я думаю об отношениях этих двоих, мне хочется плакать.Казалось, между ними было столько враждебности и печали.Затем я напоминаю себе, что не должна осуждать.По крайней мере, Арсен и Грейс знали друг друга такими, какие они есть на самом деле.Я так и не узнала человека, который делилсо мной квартиру, жизнь,постель.

После того, как мы закончили, мы выливаемся в ночь.Я иду в сторону своей квартиры, и он следует за мной.Наше время подходит к концу, и я одновременно испытываю облегчение и разочарование.Я не знаю, как я отношусь к этому человеку.В какой-то момент я нахожу его присутствие утешительным и воодушевляющим.В другой, я хочу ударить его ножом в шею.

— Ты действительно собираешься продать семейный театр?— спрашиваю я, пока мы идем по улице.

— Да.

Я обхватываю себя руками, чувствуя ночной холод.

— Хорошо.Может быть, следующий владелец действительно приложит к этому усилия.Исправит все, что нужно исправить.

— Не рассчитывай на это. —Он цокает. —Без обид, но это место — настоящая денежная яма.А теперь, как насчет того, чтобы вернуться к обсуждаемому вопросу.Наша сделка.Точнее, кабинет Пола. —Он резко останавливается посреди тротуара, заставляя меня тоже остановиться.Мы стоим друг перед другом.Его лицо серьезно, впервые за долгое время.Я ловлю себя на том, что хочу разгладить складки между его бровями.

— Я хочу, чтобы ты впустила меня внутрь.

— Поэтому ты впустил меня в квартиру Грейс?

Несмотря на то, что мы не друзья, я нахожу разочаровывающим то, что все, что он делает со мной, для меня, со мной, всегда является результатом его одержимости Грейс.

— Да, — честно говорит он.— И я не возражаю против того, чтобы ты пришла в мою квартиру и прошлась по ней.Хотя, должен предупредить тебя, в моем доме повсюду камеры, и шансы, что Пол когда-либо был там, сродни тому, что я спонтанно родил угря.

— Я не могу впустить тебя в его кабинет.Это было бы нарушением доверия Пола ко мне, — медленно говорю я.— Несмотря на то, что он был сертифицированным мусорщиком, я придерживаюсь более высоких стандартов.

— Но разве ты не хочешь знать? —Его глаза озорно блестят.

— Знать что?

— Какие еще карты я держу в рукаве.У меня все еще есть о нем больше информации, — уговаривает он.— Тебе еще многое предстоит исследовать, узнать, ненавидеть.

— Я хочу сначала посмотреть файл, — говорю я.— От частного сыщика.

— Достучись до себя. —Он усмехается.

— И есть основное правило, которое я хочу изложить прямо здесь и сейчас, прежде чем мы продолжим этот путь к разрушению частной жизни наших близких и нашей преданности им.

— Положись на меня, деревенщина.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Никогда,никогдабольше не целуй меня.