Шляпа, полная неба - Терри Пратчетт

— Что? Не упиваюсь я никаким горем! — Тиффани решительно шагнула к старой ведьме и встала перед ней близко-близко. — И вообще, кто только что рассуждал о том, как важно быть доброй к людям?

Кроны деревьев у них над головами начали осыпаться.

— Между нами, ведьмами, это не обязательно. Особенно когда приходится иметь дело с такими, как ты! — Старуха ткнула Тиффани в грудь указательным пальцем, твердым, как деревяшка.

— Ах так? И какими еще «такими»?

Олень в панике ускакал сквозь лес. Между деревьями подул ветер и стал набирать силу.

— А такими, что ушами хлопают, деточка!

— И что же я такого прохлопала, что вы заметили… бабушка?

— Может, я и бабушка, но только вот что: роитель все еще где-то поблизости! Тебе удалось вышвырнуть его из своей головы, но вреда ты ему не причинила!

— Я знаю! — взвизгнула Тиффани.

— В самом деле? И откуда же?

— Потому что он унес с собой часть меня! Ту самую часть, про которую я бы лучше не знала! И я ее чувствую, я знаю, где она сейчас. А вам-то про него откуда знать?

— А оттуда, что я чертовски хорошая ведьма, вот откуда! — прорычала госпожа Ветровоск, и кролики поспешно зарылись поглубже в свои норы. — И что прикажешь мне делать с этой тварью, пока ты тут нюни распускаешь?

— Да как вы… да как вы смеете! Я его притащила — мне с ним и разбираться. Обойдусь без вашей помощи, спасибочки!

— Правда? Разберешься, значит, с роителем? Тут одной сковородкой не обойтись! Его невозможно убить!

— Придумаю что-нибудь! Ведьма не отступает перед трудностями.

— Ха! Хотела бы я посмотреть, как ты не отступишь!

— Не отступлю! — крикнула Тиффани.

Пошел дождь.

— Да? Выходит, ты уже знаешь, как будешь с ним сражаться?

— Не городите ерунды! Я не смогу с ним сразиться! Он меня и близко не подпустит, ему ничего не стоит держаться от меня подальше! Он может даже в землю просочиться! Но он явится, чтобы посмотреть на меня, ясно? На меня, не на кого-нибудь! Я точно знаю! И на этот раз я буду готова!

— Что, правда будешь? — Госпожа Ветровоск скрестила руки на груди.

— Да!

— И когда же?

— Хоть сейчас!

— Нет!

Госпожа Ветровоск вскинула руку ладонью вперед.

— Мир этой земле, — тихо сказала она.

Ветер стих. Дождь перестал.

— Нет, ты еще не готова, — продолжала старая ведьма, когда на земле вокруг вновь воцарился мир. — Сейчас роитель не пытается на тебя напасть. Удивительно, да? Он бы отправился зализывать раны, если б у него был язык. И ты еще не готова, что бы ты там себе ни думала. Нет, сейчас у нас есть другие дела, верно?

Тиффани застыла, не в силах вымолвить ни слова. Внутри ее бурлила горячая, обжигающая ярость, аж глаза жгло — а госпожа Ветровоск улыбалась. Одно с другим ну никак не увязывалось.

Она подумала: «Я только что вдрызг разругалась с госпожой Ветровоск! Говорят, если ранить ее, кровь не пойдет, пока госпожа Ветровоск сама ей не позволит! Говорят, когда какие-то вампиры покусали ее, они ощутили неодолимую тягу к чаю с печеньем! Она может сделать все, оказаться где угодно! А я назвала ее бабушкой!»

Задним Умом Тиффани подумала: так ведь это правда, она действительно старушка.

А ее Дальний Умысел заметил: да, это правда, и она — госпожа Ветровоск. Она нарочно злит тебя. Пока тебя переполняет злость, в тебе нет места страху.

— Сбереги эту злость, — посоветовала старая ведьма, словно прочитав ее мысли. — Запечатай ее в своем сердце, запомни, откуда она накатила, запомни очертания ее потока, отложи ее до того времени, когда она тебе пригодится. Но сейчас в окрестном лесу рыщет волк, и тебе надо присмотреть за стадом.

Все дело в голосе, подумала Тиффани. Госпожа Ветровоск и правда разговаривает с людьми точно так же, как матушка Болен говорила с овцами, разве что крепким словечком не прикладывает. Но… на душе у нее стало легче.

— Спасибо, — сказала она.

— И за старым Заткачиком тоже, — напомнила госпожа Ветровоск.

— Да, — сказала Тиффани. — Я знаю.

Это был очень… интересный день. Здесь, в горах, о госпоже Ветровоск слышали все. Если у тебя нет уважения, любила говорить она, у тебя нет ничего. И сегодня госпоже Ветровоск оказали столько уважения, что дальше некуда. Его было так много, что даже Тиффани перепало.

С ними обращались по-королевски — не в том смысле, что пытались затащить на плаху и отрубить голову или самым неподобающим образом применить раскаленную кочергу, а в том, когда люди отходят с затуманенным от восторга взглядом, бормоча: «Она поздоровалась со мной, честное слово! И так вежливо! Я теперь до конца своих дней не буду руку мыть!»

Хотя большинство из тех, с кем они встречались, и так не слишком часто мыли руки, отметила Тиффани, привыкшая ценить чистоту (в молочне ведь без нее никак). Когда они с госпожой Ветровоск заходили в дом, у дверей собиралась толпа, чтобы молча посмотреть и послушать. Хозяйки норовили украдкой спросить Тиффани: «А она выпьет у нас чаю? Я отчистила лучшую чашку!» А еще Тиффани заметила, что в ульях, мимо которых они проходили, всякий раз случался какой-то переполох.

Тиффани аккуратно делала свою работу, стараясь не волноваться и думать только о том, что необходимо сделать вот прямо сейчас. В целительство надо вкладывать все силы, а если при этом из людей что-то сочится, просто подумай о том, как прекрасна станет жизнь, когда ты закончишь. Тиффани чувствовала, что госпожа Ветровоск не одобряет такой подход, но и Тиффани подход старой ведьмы тоже не слишком нравился. Госпожа Ветровоск все время лгала… то есть не говорила людям правду.

Взять, скажем, уборную семейства Рэддлов. Тетушка Вровень много раз пыталась втолковать госпоже Рэддл и ее мужу, что их отхожее место расположено слишком близко к колодцу, крохотные существа оттуда попадают в воду и от этого дети болеют. Рэддлы всегда внимательно слушали ее с начала и до конца, но туалет оставался стоять, где стоял. А госпожа Ветровоск сказала им, что во всем виноваты гоблины, которых привлекает вонь, и к тому времени, когда ведьмы двинулись в путь, господин Рэддл с тремя приятелями уже копали новый колодец на другом конце огорода.

— Но ведь дети на самом деле болеют из-за крохотных существ в воде, — сказала Тиффани госпоже Ветровоск, когда они отошли подальше.

Когда-то она отдала странствующему учителю яйцо за то, чтобы заглянуть в его «Поразительное микроскопичное приспособление! Зверинец в каждой капле грязной воды!». После этого она целый день не могла заставить себя пить. Некоторые из этих тварей были волосатые…