Секреты леди - Анна Бартон

Лорд Фоксберн поставил стакан, присел на оттоманку, дождался, пока экономка выйдет, и только после этого сломал восковую печать.

«Мне необходимо поговорить с Вами наедине. Если сможете, спуститесь, пожалуйста, в библиотеку после того, как все разойдутся по своим комнатам».

Граф поднес записку к лицу и глубоко вдохнул. Неповторимый цитрусовый аромат исходил даже от листка бумаги, к которому прикасалось ее перо. Впрочем, не исключено, что все это лишь фантазия, – не больше, чем игра воспаленного воображения.

Встреча с Дафной в библиотеке была по меньшей мере нежелательна.

И все же Бенджамин не сомневался, что, как только коридоры опустеют, он спустится вниз – в заставленную старинными шкафами сумрачную комнату. Хотя бы для того, чтобы попрощаться.

Вечер затянулся до бесконечности: Хью и его школьные товарищи расходиться явно не собирались. Бренди и бильярд казались им прекрасной заменой такого скучного занятия, как сон. Видит бог, лорд Фоксберн вовсе не имел ничего против дружеского общения и чисто мужского веселья, но почему же именно сегодня ночью молодым людям пришло в голову играть партию за партией и опустошать стакан за стаканом? И вот в третьем часу Эдланд и Фогг наконец с трудом вскарабкались по лестнице и, постоянно натыкаясь на стены, с громким смехом поплелись в свои комнаты.

Лорд Фоксберн подождал еще четверть часа, чтобы убедиться, что весельчаки окончательно угомонились, и только после этого осторожно открыл дверь и медленно, стараясь ступать как можно мягче и вообще не издавать ни звука, зашагал по знакомым коридорам.

Дверь в библиотеку была закрыта, но сквозь щель внизу пробивался слабый свет. Граф вошел и для надежности повернул в замке ключ.

С первого взгляда комната показалась пустой, но уже в следующий момент из-за спинки глубокого кресла выглянула Дафна.

– Бен. – Она неловко встала и сжала руки. – А я уже решила, что вы не придете.

Да, ее веру в него трудно было назвать безоговорочной, а приветствие – радостным. Бенджамин, конечно, не рассчитывал, что ему тут же бросятся на шею, но неужели трудно проявить хотя бы каплю дружелюбия?

– И вот я здесь.

– Простите за доставленные неудобства. – Дафна подошла ближе. Простое серое платье выглядело старым – скорее всего она носила его еще до того, как сестра вышла замуж за герцога и жизнь в корне изменилась. Тем дороже и милее показался облик прежней, бедной девушки.

– После вашего ухода с пикника кое-что произошло. – Руки ее дрожали. – И вы – единственный человек, с кем я могу поговорить.

– Давайте присядем. – Бенджамин подвел мисс Ханикот к низкому подоконнику в алькове дальней стены и усадил на бархатную подушку. Принес лампу, шаль и устроился рядом. Пристроил трость к стене, лампу поставил на пол возле ног, а шаль накинул на печально опущенные плечи. Все, что утонуло во мраке за пределами небольшого круга света, сразу утратило значение, стало далеким и почти призрачным. Здесь и сейчас были только они вдвоем – ну и, разумеется, та проблема, которая свела их в столь поздний час.

– Так-то лучше, – заговорил граф. – А теперь расскажите, что случилось. Роуленд Хэллоуз вышел из тени?

– Да. Он все знает. – В глазах Дафны блеснули слезы.

– Даже если он подозревает, что на портрете изображены вы, доказать он все равно ничего не сможет. Чарлтон спрятал картину.

– Мы думаем, что спрятал. Надеемся. Но что, если мистер Хэллоуз начнет искать и найдет? В конце концов, он живет в доме отца.

Справедливо. Лорд Фоксберн успел поговорить о сыне барона с некоторыми из слуг Билтмор-Холла и кое с кем из арендаторов; в итоге сложился малоприятный, далеко не лестный образ человека беспринципного, слабого и алчного. Во время недавнего визита в Лондон он проигрался в пух и прах, потерял все, что имел, и даже больше. Как обычно, вернулся домой и начал настойчиво просить у отца деньги. В этот раз, впрочем, старик отказал, чем вызвал бурное недовольство сына.

С той поры жизнь в поместье окончательно разладилась. Хэллоуз нещадно оговаривал отца, жаловался на него каждому, кто соглашался выслушать. День ото дня здоровье барона заметно ухудшалось. Бенджамин ни на миг не сомневался, что Хэллоузу ничего не стоило присвоить даже личное имущество отца: скорее всего пропавшие вещи он просто-напросто украл.

– Понимаю, что ситуация внушает ужас, но я обязательно найду решение задачи. Для начала надо хорошенько все обдумать.

– Он сказал, что собирается устроить званый обед и выставить портрет на всеобщее обозрение.

– Блефует, – уверенно успокоил Бенджамин, хотя в глубине души и сам не отрицал возможности подлого шантажа.

– И это еще не все. Пригрозил выставить портрет на аукционе в каком-нибудь лондонском клубе.

Что ж, план действительно блестящий. Если второй портрет сохранил хотя бы половину прелести первого, то за него удастся выручить весьма солидную сумму. А если джентльмены заподозрят, кто именно изображен на полотне, то цена подскочит еще выше. Родственница герцога Хантфорда позирует едва ли не в ночной сорочке? Борьба за обладание сокровищем разгорится не на шутку. К сожалению, Дафна думала о том же.

– Я не вижу выхода, – призналась она с нескрываемым отчаянием.

– Выход есть всегда, – невозмутимо возразил граф. – Среди ночи все вокруг кажется совсем черным.

– Остается одно: отказаться и от жизни в Лондоне, в высшем свете, и от надежды когда-нибудь создать семью. Я уже окончательно смирилась с мыслью о переезде в деревню, о простом, одиноком существовании.

Фоксберн покачал головой.

– Неужели вы готовы позволить негодяю выжить вас из города? А где же боевой дух?

– Существуют обстоятельства, бороться с которыми невозможно. Я позировала для портретов по доброй воле; никто меня не принуждал. Значит, обязана принять последствия собственной неосторожной самоуверенности. Но родственники и друзья ни в чем не виноваты и не должны пострадать. Чем быстрее я избавлю их от своего присутствия, тем лучше. – Она заморгала и отвернулась к окну, чтобы совладать с нервами.

Несколько секунд Бенджамин молчал, но потом накопившиеся вопросы посыпались один за другим.

– И как же вы представляете свое будущее? Неужели откажетесь от всего, о чем мечтаете? Насколько мне известно, вы хотите иметь мужа, детей и жить неподалеку от сестры, чтобы как можно чаще с ней видеться. Разве не так?

– Так. Вернее, так было раньше.

– Зачем же вы убегаете?

Дафна с силой сжала руки и упрямо вскинула голову. Даже в полутьме было заметно, как блестят глаза.

– Я не убегаю, а поступаю так, как будет лучше для семьи и друзей. Разница огромная.

– Вы хотя бы слышите, что говорите? – Бенджамин схватил ее за плечи и заставил посмотреть прямо. – Это же полная бессмыслица! Неужели вы всерьез считаете, что без вас родственники будут счастливы? Что сестра сможет со спокойным сердцем танцевать на роскошных балах, в то время как вы будете сохнуть в забытом богом домишке, среди лесов и полей? Что матушка будет крепко спать по ночам, зная, что красавица дочка сидит в деревне, где на всю округу один-единственный паб, а овец в семь раз больше, чем людей?