Месть Солнцу - Василий Головачев

–Слава богу!

–С другой стороны, если Улей манипулирует вакуумом, от его колебаний нас ничто не защитит.

–Надеюсь,– сказал Терентий,– ты ошибаешься.

Подождали несколько минут, вглядываясь в мерцающие «угли» стен.

–И долго будем так сидеть?– не выдержал молодой человек.

–Если нас пригласили, как ты сам сказал, то должен появиться парламентёр для переговоров.

–Я просто выбрал самый лучший для нас вариант. Улей мог бы запросто нас уничтожить.

–Не думаю, что так уж запросто. «Голем»– не детская коляска. К тому же умный не станет уничтожать слабого, не узнав, чего тот хочет.

–То есть ты надеешься на эмоции Улья, так?

Флора промолчала.

Ждать пришлось ещё полчаса.

Наконец стены «раскалённого желудка» вочередной раз мигнули, и с потолка помещения выпала вниз капля воды величиной с бочку, за пару мгновений превратившаяся в человеческую фигуру. Терентий ожидал увидеть Гришу, но вспомнил, что приятель остался внутри малого Улья – солнечного. Этот посланец был незнаком.

Флора тоже никогда не встречалась с аналогом переговорщика.

Он был высок, выше самого Терентия на голову, массивен, широк и одет в подобие металлического балахона, скрывающего ноги. Затем стало видно его лицо, и мышцы плеч Терентия невольно напряглись: упарламентёра было почти нормальное человеческое лицо и три глаза! Он оглядел катер, вися в центре помещения на высоте двух метров от пола, поманил рукой пассажиров, приглашая их выйти.

–Жди,– встала Флора.

–Пойду я!– возразил он решительно, преграждая путь женщине.– Коммуникатор – моя профессия.

–Тогда пойдём вместе.

–Флора…

–Выполнять!– процедила она сквозь зубы.

Пришлось подчиниться.

Выслали вперёд «кенгурят»– фозмов, выбрались сами, зависая перед парламентёром на той же высоте.

Он оглядел их как обыкновенный человек, не выражая никаких эмоций (Терентий подумал об этом с усмешкой), стал смотреть на Флору, приняв её, очевидно, за главного. В головах обоих космолётчиков проквакал сдавленный, полный металлических щелчков человеческий голос:

–Предлагаем присоединиться.

Терентий покосился на державшуюся чуть поодаль Флору, подумав, что и она, наверно, повернула к нему голову.

–Как тебе нравится?– сказала она.– Ни привета, ни вопроса, ни вводного слова.

–Просто Улей послал для контакта с нами какую-то недалёкую программу.

–Вы знаете, кто мы?– обратилась она к парламентёру.

–Не имеет значения,– равнодушно ответил трёхглазый.

–Представьтесь.

–Не имеет значения,– тем же равнодушным тоном повторил парламентёр.

–Нам нужен представитель хозяина более высокого уровня. Передайте ему, что мы будем разговаривать только с существом не ниже нас по интеллекту.

–Не имеет значения,– в третий раз повторил переговорщик.

–В катер!– скомандовала Флора Терентию.

Оба повернулись и вернулись в кабину.

Виом показал висящего трёхглазого, на лице которого не отразилось ничего, будто он действительно был только роботом уровня автоматического громкоговорителя.

Спустя несколько секунд он исчез.

–Оптимал, защита!

Вириал управления сыграл гамму индикаторного перемигивания. Видимость внешнего интерьера стала хуже, компьютер накинул на «голем» пузырь – дополнительное силовое «зеркало».

–Что-то здесь не так,– покачал головой Терентий.

–Ты про что?

–Почему для контакта с нами Улей посылает такого болвана? Вернее, пустышку с функцией голоса? Почему он просто не включит зомбер, чтобы подчинить нас?

–Я думала над этим. Зомбер, как ты говоришь, или аппарат для внушения, Улей, может, и включал, но это излучение не пробило защиту катера. Другое дело – болван.

Терентий издал смешок.

–А разве нет?

–А ты ни разу не задумывался, почему мы считаем Улей единым организмом? Да, он сформирован миллионами клеток-сознаний живых существ и нанитов, но они всё равно отличаются друг от друга, и прежде всего – интеллектом и психикой. В начале двадцать первого века был создан фильм «Матрица» овозникновении саморазвивающейся компьютерной программы, по сути – первого Улья. И таких систем люди выдумали не одну. Так это на Земле. На других планетах должны были возникнуть свои Ульи, со своими наборами логик и законов бытия, которые потом объединились с нашими в один глобальный – вот этот самый. Он и подключает к решению задач то один узел, то другой. На Солнце сейчас торчит Улей поменьше, а для контакта с нами выбран другой, ещё проще.

–Получается, мы с тобой совсем тупые?– пошутил молодой человек.

–Просто он нас недооценил.

Словно услышав последние слова гостьи, с потолка «желудка» свалилась ещё одна светящаяся капля, но превратилась не в человека, а в чудовище, зависшее перед катером. Оно совмещало в себе черты динозавра: пасть с рядами зубов, ряд пластин на спине вдоль позвоночника, бугры мышц под чешуйчатой кожей. Поворочав головой, чудовище посмотрело на катер ярко-зелёными глазами с вертикальным зрачком и сделало тот же приглашающий жест, что и первый переговорщик.

–Кчмар!– хмыкнул Терентий.– Ещё один интеллектуал.

–Похоже, ты был прав: это представитель какой-то другой диаспоры в мозгу Улья.

–Может, пригласим его сюда?

–Не пойдёт, только потеряем время на уговоры. Он себе не принадлежит. Придётся выходить.

–Одну не пущу!

Флора молча покинула кабину первой.

Вылетели наружу на антигравах, зависли перед контактером.

Он раскрыл пасть, на мгновение высунув длинный раздвоенный язык, и в ушах Терентия раздался шипящий голос:

–Даю последний шанс! Идите за мной! Иначе – деструкция!

Говорил он на русском, и Терентий наконец осознал, что это мыслеречь, а не радиопередача.

–Я ему сейчас врежу!

–Не спеши, сорвёшь переговоры.

–Это очередная тупая скотина, а нам нужен хозяин. Неужели до сих пор не понял, что мы не козявки в древесной коре?

–Представьтесь!– попросила Флора.

Фантом переговорщика уставился на неё, приоткрыв пасть, и выглядело это очень смешно, так, будто обезьяна усиленно соображает, пытаясь понять человека.

Терентий издал смешок.

–Умилительная зверюшка!

–Я человек с планеты Земля,– проговорила Флора,– Солнечная система, галактика Млечный Путь, а кто вы?

«Динозавр» захлопнул пасть с такой силой, что, находись они в воздухе, раздался бы громкий лязг.