Месть Солнцу - Василий Головачев

Для убедительности момента он подговорил присоединиться к нему ещё нескольких «земляков», и началась операция с того, что у чаши «стадиона» вцентре «города» началась натуральная драка. Григорий как бы нечаянно задел группу полосатых инопланетян, олицетворявших собой сознания агрессивных, быкообразных и зубастых существ, и после «словесной перепалки» (мыслеязык «быков» оказался образным, но простым, как человеческий мат) образовалась «уличная ссора», охватившая до сотни сторонников с той и с другой стороны.

Отряд Климука численностью в шестьдесят два бойца в этот миг находился в соседнем «мавзолее», и как только в небе полыхнула синеватая зарница, пойманная чашей «стадиона», рванул к нему плотным языком пламени, окрашенным преимущественно в цвет угрозы – алый.

Лаврентий Павлович не знал, как выглядит главный опорный девайс Улья, принимающий решения. Никто из его спутников никогда там не бывал и ничего о нём не слышал. Даже Григорий, который «принял веру» Улья, то есть добровольно присоединился к нему при крушении яхты, не мог ничем помочь, потому что не задумывался над проблемами «восстания сознаний». Его с собой «на абордаж» Климук брать не стал из боязни утечки информации.

Полёт был коротким.

Солитон призрачного света пробил слой «атмосферы» над «городом» ивонзился в не менее иллюзорный, но более сложный мир, резко отличающийся от нижней «зоны ожидания», которая, по сути, была для пленников резервацией.

Глаз у Лаврентия Павловича не было, вернее, роль системы обзора играло всё световое тело полковника, и его едва не ослепила игра световых композиций, составленных кристаллическими на вид фигурами. Это тоже был «город», но иных пропорций и пересечений, порождающих судорожную реакцию «желудка». Ни одной плавной линии, ни одной округлости, сферы, гиперболических изгибов и парабол. Одни шипы, зеркальные углы, кристаллические сколы, острые лезвия и гребни самых неожиданных конфигураций! Это был мир потрясающей геометрии, явно не трёхмерной базы, неподвластный человеческому осмыслению, но гипнотически влияющий на психику человека. Лаврентий Павлович едва не растворился в разнообразии кристаллов света, и лишь присутствие соратников уберегло его от зомбирующего взгляда «города» ипаралича воли.

Отряд диверсантов метнулся с оси луча «прожектора», соединяющего «мозг» Улья с нижним его отделом, и Климук, сбросивший оцепенение, увидел в центре «города» красивый готический замок, сформированный теми же острыми шипами и углами кристаллической вязи.

Он понял, что это и есть центральный «девайс» Улья, в то время как «город» вокруг представлял собой «кору» его «головного мозга».

«Туда!»

Язык диверсионной группы, получившей способность летать благодаря объединившей людей энергии, метнулся к «замку».

Интуиция подсказала, что действовать надо быстро, без колебаний и обсуждения вариантов, пока «мозг» Улья не осознал катастрофических последствий атаки. Поэтому Лаврентий Павлович крикнул, чтоб услышали все:

«Действовать как я! Единым тараном! Предельно сконцентрироваться, не отвлекаться! Штурмуем замок!»

Весь полёт занял несколько мгновений, но полковнику удалось рассмотреть «город» под ним, состоящий из тысяч остроугольных конструкций, по «улицам» которого текли реки светящихся облачков и рои светлячков всевозможных форм. Они представляли собой первичные «нервные узлы» Улья, из которых и был создан его мыслящий субстрат. Это могли быть и «пчёлы», и«муравьи», и какие-то другие существа, объединившиеся в рои и стаи, а также наноформы, используемые и человеческой цивилизацией в начале эры нанотехнологий.

Мысли свернули к реальности: отряд достиг цели. И здесь его наконец встретили очнувшиеся от шока защитные системы Улья.

Навстречу «торпеде» отряда вдруг вывернулась ажурная «акула» размером с земное такси. Она разинула пасть, словно собиралась проглотить приближавшуюся «торпеду», и Климук крикнул:

«Идём на таран! Плотнее!»

«Торпеда» сжалась в острый форштевень, каким снабжались земные морские корабли.

Увернуться «акула» не успела. «Торпеда» вонзилась в кольцо её глотки и пробила навылет от носа до хвоста!

Как оказалось, она состояла из сотен фрагментов – «клеток» нейросети, которые от удара посыпались во все стороны, как счищаемая ножом рыбья чешуя. Что это были за «клетки», каким существам эти сознания принадлежали, Лаврентий Павлович не понял, да и не до того было. В данный момент надо было пробиться в центр «замка» иоглушить хозяина, а как это сделать, он ещё не знал. И тут ему пришёл на помощь Остроумов, следовавший вплотную «за спиной» командира отряда.

«Язык!»– крикнул он.

Лаврентий Павлович понял.

«Торпеда» притормозила.

Они всё ещё находились внутри «акулы», продолжающей осыпаться по мере движения «торпеды», и как раз приблизились к светящемуся органу наподобие человеческого сердца.

«Забираем!»

С десяток призраков, в том числе бойцы Климука, одним броском облепили «сердце» ивырвали его из «груди акулы», вылетая вместе с добычей через хвост.

«Веди к хозяину!»– рявкнул Лаврентий Павлович, толком не понимая, где этот самый хозяин находится.

Едва ли «сердце» выполняло функции настоящего органа, питающего тело кровью. Однако этот узел в конструкции «акулы» тоже имел сознание, и ментальная команда агрессора – в данном случае пилота «торпеды»– подействовала на него как приказ самого Улья. Он испустил тонкий испуганный писк и рванулся к центральному шпилю «замка», похожему на ажурный бивень мамонта, сияющий пурпуром и фиолетовым накалом.

«Торпеда» устремилась за ним, вонзилась в звездообразный стык пяти «зубов» побольше размером. Стык ознаменовал начало тоннеля, светящегося в жёлто-оранжевой гамме, и, продавив вуаль световой мембраны, язык диверсантов промчался по тоннелю, обдирая «шкуру», то есть то и дело теряя призраков, играющих роль внешней оболочки «торпеды». В зал в центре «замка» пробилось уже заметно похудевшее тело отряда, насчитывающее на десяток сознаний меньше.

Зал был невелик – по первому впечатлению. Его стены, сложенные из красных и фиолетовых шипов и кристаллических пирамидок, всё время плыли и пульсировали (меняется мерность пространства, мимолётно подумал Лаврентий Павлович), поэтому на самом деле оценить его размеры было трудно.

Продолжавшие жить по своим оценкам и логике диверсанты ожидали увидеть в центре зала нечто вроде пульта управления или современный вириал с креслами для операторов, однако ничего такого не увидели. Зал был пуст, напоминая огромный круг подсолнечника, утыканного чёрными семечками. Правда, семечки здесь имели форму цилиндров диаметром до одного метра, которые то вырастали в высоту вразнобой, то опадали. Климук вспомнил, что точно такую же конфигурацию имела поверхность солнечного пятна, получившего название «лимба», хотя круг в зале был намного меньше.

Метнувшись по сотрясавшемуся в конвульсиях залу в поисках противника (Лаврентий Павлович сравнил его с лёгкими человеческого организма, постоянно пульсирующими своим объёмом), десантная «торпеда» зависла у основания стены, образующей шипастый вал перед кругом «подсолнечника».