Особенности магической любви - Виктория Задорская

— Моя мышка устала, — ласково сказал он.

— Я тебе не мышь, — ответила, сжимая в руках зелья.

— Ты — моя мышка, я — твой котик. Ты — моя курочка, а я — твой хозяин. Сейчас поймаю и буду щипать перышко за перышком, пока ты будешь плакать от боли и унижения. А когда не останется перьев, то займусь коготками, затем клювиком, и в конце концов выберу глаза. А потом… О, нет, я еще не убью тебя, не буду облегчать страдания. Нет, сделаю несколько проколов так, чтобы кровь медленно вытекала из твоей тушки. Так, чтобы ты, моя любимая сестричка, получила как можно больше боли и страданий…

Ярость, горячая, как лава, наполнила мои вены и растеклась по телу. Мир приобрел багровый оттенок, а из горла вырвался рык. Стиснув зубы, я хорошенько размахнулась и швырнула бутылку с зельем прямо в лицо урода.

Раздался взрыв, меня отбросило куда-то в сторону, а Ярик исчез. Я не слышала ни смеха, ни голоса, ни его ужасных угроз. Просто лежала на камнях. Сил встать не было. Но чувствовала огромное наслаждение и облегчение, от того что избавилась от Ярика навсегда…

Не знала сколько времени провела в таком амебном состоянии. Мне было хорошо и легко, и неважно, что в ушах все еще отдавался звон от взрыва.

Небо окрасилось в розовые тона — очевидно, что скоро солнце начнет заходить. Где-то неподалеку пролетела ворона, а Злата Октябрь наплевала на весь мир. Она носом вдыхала холодный воздух, упивалась этой энергией и восстанавливалась…

Прошло около получаса, прежде чем почувствовала в себе силы, чтобы подняться и пойти искать Кая. К счастью, это было не слишком сложно, ведь, пока неслась по лесу, расчистила неплохую тропу с поломанных веток и протоптанной травы. Удивительно, что я неслась и вовсе не чувствовала боли. Бьюсь об заклад, если бы попыталась повторить такой марафон, то без травм не обошлось. Но через страх, я бежала ничего не замечая.

В голове блеснула гениальная догадка. Страх! Всех этих чудовищ объединяло именно это инстинктивное чувство. Ведь змей я боюсь с детства. У нас в городе их хватало, особенно летом. Часто гадюки выползали на дороги, чтобы погреться на солнышке, иногда даже заползали в дом и в поисках пищи. Поэтому фобия в меня возникла небеспричинно. А Кай в свою очередь видел летучих мышей. Вероятно, тоже имеет какую-то историю связанную с ними.

Потом я увидела Ярика. Но здравый смысл подсказывал, что это невозможно. Ведь брат стал незрячим и процессы старения должны были ускориться. Но он не выглядел бы таким, каким его запомнила. И попасть на заколдованную территорию тоже бы не смог. Поэтому очевидно, что это был не Ярик, змея или летучая мышь, а лишь иллюзии наших страхов, поэтому и уничтожить их было настолько просто…

Чем больше я обдумывала эту теорию, тем более реальной она мне казалась. Кто-то очень умело манипулировал нашими страхами. И этот кто-то, очевидно, и олицетворяет первый магический барьер. Что ж, это вполне логично. Проверка на смелость. Чар-гора не позволит осуществить желание трусливого человека…

Когда добралась до того места, где Кай разрубил змею, нашла парня, который свернулся клубочком и безутешно рыдал.

— Я ее убил… У меня не было выбора… Я ее убил…

Я присела на корточки рядом с ним и крепко обняла, пытаясь утешить.

— Не беспокойся, все хорошо. Это была только иллюзия, ты никого не убивал.

— Убивал… Я ее убил.

— Кого ты убил?

— Луизу, мою сестру.

Парень еще громче зарыдал, и я прекратила расспросы. Качала его у себя на руках и успокаивающе гладила по голове. Когда человека столь сильно поглощает горе, стоит просто выплакаться. Кто бы что ни говорил, но сопротивляться боли бессмысленно. Пока ты не примешь потерю, пока не выплачешь все слезы, легче не станет.

Только когда Кай успокоился, я ему все объяснила. О страхе и первом барьере. Между тем уже совсем стемнело, поэтому продолжать путь было бы настоящим безумием. Поэтому мы молча собрали сухих веток и устроили зону отдыха. К счастью, у нас были хлебцы и спальные мешки, а воду нашли неподалеку. Утолив жажду и голод, мы забрались в мешки и, рассматривая звездное небо, наконец решили поговорить.

— Луиза была моей младшей сестрой. Мы — двойняшки, она родилась на две минуты и позже. В детстве все было, как в обычных семьях: драки, дружба, общие тайны. Однако, когда ей исполнилось десять, все резко изменилось.

Лу часто устраивала истерики, с причиной и без. Вела себя агрессивно, даже жестоко. В школе постоянно на нее жаловались: то она кому-то испортила учебники, то толкнула одноклассницу, то наколдовала какую-то болезнь. Каждый раз становилось все хуже, поэтому родители решили перевести ее на домашнее обучение. А чтобы Лу было не так одиноко, то и меня забрали из школы. Сначала я обижался и злился, но потом смирился.

Тогда ее состояние начало ухудшаться не по дням, а по часам. В конце концов все дошло до того, что Луизу не просто закрывали в комнате, а поили специальными снадобьями, которые заглушали силу, и привязывали к кровати. Только так и мы, и она жили в безопасности.

Через несколько лет, когда мне исполнилось шестнадцать, родители уехали в важные командировки. У деда тогда появились срочные дела, и мы с Луизой остались одни. Поскольку наша прислуга заходить к ней не решалась, в тот вечер пришлось мне самому прийти к ней с ужином. В детали вдаваться не буду, но она как-то освободилась от пут. В тот вечер сестра чуть не убила меня, но я успел выставить щит и нанес смертельный удар в ответ.

Иногда она мне снится, кричит, проклинает меня за то, что я сделал. За то, что мы все с ней сделали…

— У вас не было выбора, — ответила я. — Каждый на твоем месте поступил бы так же.

— Возможно да, а возможно нет.

Больше мы с Каем не разговаривали… Каждый погрузился в свои воспоминания и мысли. В конце концов я почувствовала безумную усталость и уснула, вслушиваясь в треск костра и шелест деревьев…

Открыла глаза — и меня ослепило золотистое сияние. Солнце уже взошло и пробивалось сквозь зеленые ветви. Вверху просматривалась чистая бесцветная ширь неба, которая ужасно угнетала. Кай крепко спал, поэтому решила его пока не будить. Я села возле давно потухшего очага и глубоко вдохнула свежий воздух.

Удивительно, что где-то за пределами этих многочисленных скрытых магических территорий живут обычные люди. У них, наверное, зима, идет снег, у детей — каникулы, у взрослых — рождественские праздники. А я сижу и смотрю на траву, покрытую росой.

Удивительно, насколько маги научились подчинять мир своим потребностям. Надо дождь? Вот тебе, пожалуйста. Хочешь зиму посреди лета или лето среди зимы? Держи, хватит лишь нескольких заклинаний. Морионы были против подобных вмешательств в природные процессы. Их целью было оберегать, а не вмешиваться. Наблюдать, а не менять. Направлять, а не указывать. Современная магия настолько далека от их, как наша планета, от другой галактики.