Если завтра не наступит - Дженнифер Арментроут

– Ух ты! – Дари подняла очки и взглянула на меня с другой стороны стола. – Не помню выходных, чтобы у тебя не было игр и ты не работала.

– Да, – я проследила, как Себастьян разрезает запеченное филе пополам, – все отнеслись ко мне с пониманием и добротой.

– Кто?

– Тренер. Он действительно вошел в мое положение.

Себастьян приподнял тарелку с разрезанными кусочками курицы и переложил их мне в салат. От этого жеста глаза расширились. Он серьезно порезал еду, как будто мне два года?

– Вот, – сказал он, – теперь твой салат кажется почти съедобным.

– Но все еще не жареным, – прокомментировала Дари, улыбаясь. – Однако это самый милый жест, который я видела за долгое время.

Это выглядело нелепо. Но жест действительно был милым, потому что я знала: Себастьян сделал это из добрых побуждений.

Уголки моих губ приподнялись, и я потянулась за вилкой.

– Может, нам еще ее покормить? – вдруг спросила Эбби.

Я резко подняла голову, и мои щеки запылали. Эбби глядела мне прямо в глаза.

– Повтори, – произнес Себастьян.

– Ее нужно возить в школу, она ведь сама не может. В ее присутствии мы должны следить за тем, что говорим. Поэтому мне интересно: может, ее еще с ложки покормить?

Я замерла: сердце, легкие, мозг – все.

– Какого черта, Эбби? – повысил тон Себастьян.

Жесткий взгляд Эбби немного смягчился, совсем чуть-чуть.

– Думаю, это правильный вопрос, и я не единственная, кто им задается.

– Эбби, – внезапно воскликнул Кит, и впервые за обедом я услышала его голос, – перестань.

Дари напряглась.

– Ну а что? Лина ведь взрослая, правда? – Эбби сглотнула, и ее нижняя губа задрожала. – Она за себя говорить не умеет? Не может вмешаться и прекратить это?

Вздрогнув, будто получив удар в живот, я прекрасно поняла, на что она ссылалась. Эбби не имела в виду наш разговор. Она говорила о том вечере.

И мне этого хватило.

Встав из-за стола, я потянулась за рюкзаком.

Я слышала, как Себастьян произнес мое имя, но не остановилась. Выпрямившись, отошла от стола и обернулась, не сказав ни слова, хотя они так и вертелись у меня на языке. Поспешно выйдя из столовой, крепко сжала рот, чтобы не наговорить лишнего. Неизвестно, чем бы это обернулось: яростными криками или полным крахом.

Я уже прошла полпути по коридору, когда меня догнала Дари и схватила за здоровую руку.

– Эй, подожди, – крикнула она. – Ты в порядке?

Мой взгляд устремился к потолку.

– У меня все хорошо, но я уверена, что Эбби потеряет рассудок, если услышит, что ты спрашиваешь меня об этом.

– Эбби просто…

– Стерва? – закончила я за нее, но сразу же почувствовала горечь. Закрыв глаза, я покачала головой. – Нет, это не так. Она просто…

– Ей просто трудно с этим справиться. – Дари сжала мою руку. – Но повела она себя некрасиво.

Я убрала волосы с лица и оглянулась на вход в столовую.

– Эбби что-нибудь тебе говорила?

– О чем?

– Обо мне и вечеринке у Кита.

Дари отпустила мою руку.

– Она говорила о том, что вы с Себастьяном ссорились, и кое-что о них с Китом. – Дари сделала паузу. – А что?

Очевидно, Эбби не говорила с ней обо мне.

– Просто интересно.

– Мне что-то стоит знать о том вечере?

Вот, настал момент, когда я могла рассказать правду. Дари бы поняла, почему Эбби так расстроена. Но, открыв рот, я так и не смогла найти слова.

Спустя мгновение Дари обняла меня за плечи.

– Все будет хорошо. Сейчас это не так, но все обязательно изменится. Я точно знаю.

Я не ответила. Наши желания не всегда совпадают с действительностью.

Дари прислонилась лбом к моей щеке.

– Я просто хочу, чтобы все стало как раньше. Мы не сможем вернуть Меган – никогда ее не вернем, – но мы вернем нас. Я в это верю. Я действительно в это верю.

Понедельник превратился в один из тех дней, когда хочется свернуться калачиком и умереть.

Прозвенел звонок, и я подошла к шкафчику. Сил во мне уже не оставалось, поэтому при виде направлявшегося ко мне тренера у меня появилось желание провалиться сквозь землю. Я убрала учебник по химии и подумала: вдруг тренер просто вышел прогуляться, отдохнуть под звуки хлопающих металлических дверей и громких разговоров?

Я ошибалась.

Я вытаскивала учебник по истории, когда услышала, как тренер произнес мое имя – мое полное имя. А как иначе? Ведь день и так уже пошел насмарку.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, спрятав учебник в рюкзак.

– Идешь на тренировку? – поинтересовался Роджерс.

Я была совершенно не готова к этому диалогу. Мечтая оказаться как можно дальше отсюда, я покачала головой.

– Знаю, ты не можешь тренироваться из-за травм, и все-таки я хочу, чтобы ты присутствовала на тренировках, Лина.

Даже не глядя на тренера, я знала, что он скрестил руки на груди.

– Это пошло бы тебе на пользу: общение с командой.

– Да, но… – я сглотнула, закрыв дверцу шкафчика, – я не могу.

– Тебе нельзя сидеть на скамейке?

Увидев на его лице относительно равнодушное выражение, я собиралась ответить «нет».

– Уверена, что можно, но я… больше не буду заниматься волейболом.

– Уходишь из команды? – Тренер удивленно вскинул темные брови.

Чувствуя, как внутри меня все сжимается, я кивнула.

– Мне жаль, но с учетом травм и постоянных занятий, чтобы нагнать школьную программу, сейчас не самое лучшее время для тренировок.

– Лина, ты – ценный член команды. Мы можем…

– Спасибо за ваши слова. – Я переместила вес с одной ноги на другую, когда нас обогнала группа учеников. – Я ценю возможность, которую вы мне предоставили, но мне придется пропустить слишком много игр. Я вынуждена отказаться от спорта, и это к лучшему.

– Если тебе снимут гипс к концу месяца, у тебя впереди весь октябрь для тренировок и соревнований, – рассуждал тренер. – У тебя все еще есть шанс попасться на глаза селекционеров. Помнишь наш разговор о стипендии?

– Стипендию получила бы Меган, – ответила я, не успев остановиться. – Ей бы она не пригодилась, но она бы ее получила. Она, а не я.

На лице Роджерса застыло замешательство.

– У тебя есть хорошие шансы и…