Проклятие убийцы - Кевин Сэндс

Я вскочил и принялся мерить шагами комнату.

– Должно быть, она выяснила что-то важное! Салли отправила письмо, желая дать мне понять, что у неё появились какие-то сведения и они не могут ждать до завтра.

– Но если она знает, кто убийца, почему нельзя было так и написать? «Преступник – мясник Франсуа. Пусть его арестуют».

– Думаю, она беспокоилась.

– О чём?

– О том, что письмо может попасть не в те руки, – я понизил голос. – Она ничего не говорит прямо, и это наводит на мысли. Думаю, убийца сейчас здесь.

– Во дворце? – Том был поражён.

Я кивнул.

– Видимо, именно это и обозначает упоминание об Англии. Как и на том приёме, убийца пробрался во дворец, изображая слугу.

– Но… это может быть кто угодно!

Я закусил губу.

– Нам нельзя никуда ходить поодиночке.

Вот теперь Том испугался:

– Мы ведь не собираемся его искать, а?

Я задумался. Если мы найдём убийцу прямо здесь – и опознаем, – то остановим раз и навсегда. С другой стороны, вчера он метнул в меня кинжал посреди улицы. Что он сделает, если мы загоним его в угол во дворце?..

Ещё вопрос: правильно ли я понял Салли? Разумнее всего выяснить, что она узнала, а потом решать, как действовать. Кажется, Том был удивлён и ощутил облегчение, поняв, что на сей раз мы поступим мудро, а не станем вслепую охотиться на убийцу.

Впрочем, всё это не означало, что я буду ждать до вечера.

– Пойдём поищем этого пажа, – сказал я.

Мы, нервно озираясь, бродили по залам, пока не наткнулись на мальчика, нёсшего письмо другому гостю.

– Это послание, – сказал я, показав ему записку Салли. – Где курьер, который его доставил?

– Он ушёл, мсье.

– Ты знаешь, куда он поехал?

– Нет, мсье.

Я потеребил губу.

– Герцогиня сегодня посещает магазины. Полагаю, ты не знаешь, какие и где?

Он покачал головой.

– Она может быть где угодно в городе, мсье. Многие торговцы рады услужить мадам.

– И когда она вернётся?

– Поздно, месье. Мадам – полуночница.

Не повезло. Разочарованный, я отпустил пажа.

– Придётся подождать, – проворчал я Тому.

Я раздобыл на кухне горшочек шоколада. Потом, тщательно подбирая слова, написал письмо, которое планировал оставить на кровати Салли:

Дорогая леди Грейс!

Буду счастлив видеть вас сегодня вечером. Пожалуйста, отправьте кого-нибудь в мои покои, чтобы сообщить, когда вы приедете. Я зайду за вами, и мы отправимся в библиотеку, чтобы выпить шоколада. Будет так чудесно посидеть у огня.

Барон Эшкомб

– Надеюсь, она поймёт, что должна сперва кого-нибудь отправить за мной, – сказал я. – Не хочу, чтобы Салли бродила по дворцу одна.

– А вдруг это прочитает убийца? – спросил Том. – Он узнает, где нас искать. И подстережёт.

– Ну и пусть. На самом деле мы не пойдём библиотеку, а найдём место, где много охраны.

Между тем я понял, что этих телодвижений можно было бы избежать, если б я заранее подготовился получше.

– После того как всё это закончится, – сказал я, – напомни мне, чтобы я придумал секретный код для нас троих. И в следующий раз, когда рядом окажется убийца, мы сможем без опаски передавать друг другу сообщения.

На лице Тома отразился ужас:

– Что значит «в следующий раз»?!

Мы вернулись в нашу комнату и на всякий случай передвинули кровать, чтобы заблокировать дверь. Я улёгся, а Том принялся тренироваться со своей шпагой. Я раздумывал, так и эдак прикидывая, что могла узнать Салли, но в конце концов заставил себя выбросить эти мысли из головы. У меня, как и у Салли, была своя задача – разобраться со стихотворением.

Последняя строфа. «Ты города сердце найди».

Я вынул карту лорда Эшкомба и вперился в неё взглядом. Как сказал Марин, Париж возник из поселения на острове Сите. Многие века он рос и ширился, раскидываясь к югу и северу от реки и врастая корнями в берега Сены.

Сердце города… Я сел у стены и нарисовал на карте круг.

Центр круга оказался севернее острова Сите. Я посмотрел, что находится поблизости. На юге – собор Нотр-Дам. Его я уже отверг. На западе – Лувр. Тоже маловероятно.

Рядом раскинулся Лез Аль – самый большой рынок в Париже да и во всей Франции. Все – от крестьян до королей – что-нибудь там покупали: еду, одежду и прочие вещи, нужные человеку для жизни. Вот это уже интереснее. Рынок в каком-то смысле можно считать сердцем города.

Я задумался, рассматривая карту, и вдруг увидел: местом, которое находилось ближе всего к центру, был не рынок. Это было кладбище.

Кладбище Невинных оказалось почти в самой середине нарисованного мною круга. И, глядя на карту, я словно наяву услышал, как Том разговаривает с сэром Уильямом, въезжая в Париж. Ров вонял, улицы воняли, грязь воняла. И чем дальше мы продвигались, тем сильнее становился смрад – из-за кладбища. Сэр Уильям сказал, что здесь лежат кости парижан, умерших за последние пятьсот лет. И Том спросил: «Кто строит город вокруг кладбища?»

Так делали люди в Париже. И это значило, что когда ты умирал… тебя хоронили в самом сердце города.

Я вскочил с кровати.

Том резко отпрыгнул.

– Если ты вдруг не заметил, я тут размахиваю шпагой.

– Отлично, держи её покрепче, – сказал я, вынимая собственный клинок. – Потому что мы уходим.

– Куда?

Мне не хотелось пока ему рассказывать.

Мы отодвинули кровать, а потом плоской стороной шпаги открыли дверь – на случай, если снаружи окажется ловушка. Ничего не произошло, и я решился высунуть голову в коридор. Никаких убийц поблизости не наблюдалось. По крайней мере, я никого не видел.

– Пошли.

Мы крадучись выбрались из Пале-Рояля, стараясь ни с кем не столкнуться по пути. И только выйдя наружу, вложили шпаги в ножны – не следовало шататься по Парижу, держа в руках обнажённые клинки.

Мы шли по улицам, то и дело оглядываясь, дабы удостовериться, что никто нас не преследует. Наконец убедившись, что позади нет убийцы, Том вспомнил, что до сих пор не знает, куда мы идём. Я объяснил ему – и он остановился как вкопанный.

– На кладбище? Зачем?