Тит Антонин Пий. Тени в Риме - Михаил Никитич Ишков

– Пожрать так пожрать! – согласился император.

Мальчишка влез на ложе и с ходу запустил руки в блюдо с нарезанными куриными ломтями.

– Так на чем мы остановились? – спросил император.

– На женских обязанностях, – отозвался Бебий.

Император погрозил ему пальцем:

– Не увиливай, Бебий.

Маленький Луций закричал:

– Он увиливает? В карцер его! А лучше в ссылку! Например, в Испанию.

Император задумался, потом поинтересовался:

– Почему именно в Испанию, малыш?

– Потому что наместник Ближней Испании Секст Барбар совсем распоясался.

– Откуда ты знаешь?

– Префект города Катилий Север пожаловался моему дяде Цивике на нерешительность и слабоволие властей. Он сослался на наместника Ближней Испании Секста Барбара. В который раз наместник задерживает доставку золота и серебра с местных рудников, а в последнее время Секст совсем распоясался – подати вообще перестали поступать в Рим, а центральная власть словно не замечает…

Тит Антонин и Марк Аврелий переглянулись, потом император спросил:

– Что еще заявил префект?

– Что еще он заявил, я не слышал, а вот мой дядя возмутился попустительством, с которым высшая власть – то есть мы с вами – относится к своим любимчикам, хотя карать следует всех одинаково. Отец, что значит «распоясался»?

Марк попытался втолковать Луцию, что с подобными вопросами не следует обращаться к императору. Мог бы спросить у него, однако Тит жестом остановил старшего наследника.

– Почему он не может обратиться к императору? «Распоясался», Луций, означает, что человек, который позволяет себе распоясаться, ведет себя непотребно, дерзко нарушает все мыслимые и немыслимые установления.

– Тогда его тоже в карцер!

– Правильно, Луций. А что Север ответил твоему дяде?

– Он заявил, что, кажется, на Палатине решили разобраться с Секстом. А мой дядя сказал, что такое непростое дело нельзя поручать мелким магистратам. Потребовать отчет у наместника провинции может только кто-то из представителей высшей власти – например, наследник. Север согласился и заявил, что его воспитанник может справиться с любым порученным ему делом, но это неслыханная дерзость – отправлять цезаря по такому пустяковому делу в качестве легата. Тогда Цивикка спросил: кого бы еще принцепс мог бы послать?.. И ответил сам себе: разве что молодого Лонга, но он уже «обделался» в Египте и вряд ли сумеет навести порядок в Испании.

Император обратился к Бебию:

– Слыхал?

Бебий кивнул.

– Сможешь навести порядок в Испании? Безрукая, бездеятельная верность не может считаться полноценной.

– Я выполню все, что мне прикажут.

– Вот и хорошо, а то действительно наместники провинций вконец распоясались! Может, они забыли о дисциплине, так ты им напомнишь. Конечно, об этом не стоит распространяться. Ты слышал, Луций?

Мальчик кивнул – рот у него был забит куриным мясом.

Император обратился к Бебию Лонгу:

– Если тебя не прельщают государственные должности в Риме, отправишься в Испанию в качестве императорского посла. На месте разберешься со сбором налогов и их доставкой в Рим. Императорский эдикт тебе выдадут на днях. В нем будет указано, что ты вправе сместить наместника, а также всех магистратов, кроме военных – они подчиняются префекту Корнелию Присциану, – и назначить временных управляющих. Заодно проведешь инспекцию по серебряным рудникам и золотоносным шахтам.

– Я тоже хочу в Испанию! – заявил Луций. – Там хорошо, там горы. Можно побегать, поиграть в войну. Там можно спрятаться, что никто не поймает, правда, Бебий?

Лонг почесал в затылке:

– Спрятаться-то можно, а вот насчет «поймать» не уверен. Твой старший брат Марк кого хочешь отыщет, заставит вернуться в Рим и управлять государством.

– Он может! – гордо заявил Луций. – Он очень суров. Я тоже.

Все засмеялись.

Когда Тит Антонин и Марк Аврелий остались одни, цезарь поделился своими сомнениями с императором – справится ли Бебий с такой важной миссией после провала в Египте?

– Именно поэтому он лучшая кандидатура на поездку в Испанию.

– Мне не по душе игра с Бебием втемную, ведь…

Тит предостерегающим жестом заставил наследника помолчать.

– Марк, мы сами бродим в потемках, а время уходит. Как бы нам вообще не опоздать. И вот что еще – пора подключать Лупу и его осведомителей. Волчонка достаточно долго продержали в тени. Полагаю, злоумышленники перестали брать его расчет.

Тайно свяжись с Лупой и поставь ему задачу – пусть выведает, кто мог бы пролить свет на замыслы негодяев? Нам нужны письменные доказательства и свидетели. Я уверен, что заговорщики не смогут обойтись без Корнелия Присциана. Во-первых, он – племянник Аттиана, во-вторых, воинский начальник в Испании, а им не обойтись без военной силы. Аттиан каким-то образом должен связываться с ним. Пусть Люпусиан выяснит, кто из доверенных лиц Аттиана чаще других посещает Испанию.

И пусть Лупа не тянет…

* * *

Императорское «на днях» растянулось почти на три недели, в течение которых Бебий как добросовестный приверженец разумного и дотошного отношения к миру не только придирчиво изучил все доступные и недоступные прелести Матидии, но и досыта натешился ею. Та в свою очередь ловко отшила набежавших на правительственный заказ посредников, настаивавших на передаче им того, этого… доставки кирпичей, пробивание сделки, ублажение местных властей и тому подобные хитрости.

Женщина не поленилась сама съездить на завод. Местные магистраты с первых же минут попытались поставить на место свалившуюся им на голову молоденькую хозяйку уже давным-давно приглянувшегося им заводика. Матидия действительно выглядела как девочка, причем взбалмошная и глупенькая. Кто-то из нижних чинов не без надменной снисходительности поделился с ней: «Решить твои проблемы просто. Я подскажу, кому и сколько надо заплатить. Конечно, взаимообразно».

Эвтерм, сопровождавший Матидию, предостерег молодую женщину от подобных советчиков: «Не вздумай совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Веди себя с достоинством. Они не рискнут пойти наперекор воле цезаря. Постарайся привести их в чувство», – что она с достоинством сенаторской внучки и сделала. Стоило Матидии после очередной серии пустопорожних разговоров покинуть преторий, предупредив при этом: «Я так и передам хранителю империума, что местные власти отказываются выполнять его решения», – как все магистраты вслед за ней выскочили на улицу и наперебой стали уверять Матидию в своем совершеннейшем почтении к императору, наследнику и к ней, внучке прославленного сенатора Матидия.

Воду на кирпичный завод дали в тот же день.

Подряд на продажу оливкового масла и винá с плантаций Лонгов Матидия передала своему старшему брату, имевшему надежные связи с оптовыми перекупщиками.

* * *

Из родного дома Бебия Корнелия Лонга сорвали на ночь глядя.

Присланный за ним императорский вольноотпущенник, явившийся в сопровождении двух преторианских гвардейцев, потребовал поторопиться, как будто и не было никакой трехнедельной задержки.

Эвтерм встревожился, но перечить не стал, а у Матидии уже все было готово и собрано, даже