Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс

Фотографы получили снимки, которые хотел Холстед: пара, разрезающая торт и позирующая перед фонтаном во внутреннем дворе. Билли выглядел счастливым. Откуда-то далеко, может быть из комнаты наверху, до ушей Норы донеслись грустные звуки фортепиано. Ей показалось, что для такого светлого события подобрано слишком печальное музыкальное сопровождение. Однако никто другой, казалось, мелодию не слышал, либо их просто не волновала красота и боль этой музыки. Нора взглянула на тщательно подстриженные живые изгороди Холстеда. Они выглядели настолько ровными, как будто их стригли по линейке. Рядом с изгородью Нора заметила Билли. Он стоял в глубокой задумчивости, засунув руки в карманы. Нора безнадежно в него влюбилась, и даже зная, что что-то не так, все же надеялась: отныне все изменится к лучшему. Подняв глаза, Билли поймал ее взгляд и улыбнулся. На мгновение Нора подумала, что это был знак. Знак, что они смогут быть счастливы.

Во время церемонии и приема Норе чудилось, что все кругом перевернулось с ног на голову, как будто день шел одновременно и быстро, и медленно. Что-то тянуло ее назад, пока события толкали вперед. В такие моменты она обращала внимание на детали – кружево на свадебной фате, изысканность камина Холстеда, запах полироли для мебели. Ей грезилось, будто она гостья этого времени. В то утро, когда Нора готовилась к свадьбе, она почувствовала слабость и головокружение, и ей даже пришлось ухватиться за туалетный столик, чтобы удержать равновесие. Инстинктивно она понимала, что от этого дня нужно было взять все возможное счастье.

Свадьба закончилась к двум часам дня, после чего Нора и Билли поехали на его «Фаэтоне» до курорта «Горячая вода» в Тихуане, чтобы провести краткий медовый месяц. Билли должен был вернуться на съемочную площадку менее чем через неделю.

Находящийся всего в восемнадцати милях к югу от мексиканской границы курорт весь уик-энд кишел американцами. Расположенный на территории более шестисот акров, он был построен Бароном Лонгом, владельцем «Билтмора». Курорт обслуживал туристов из Сан-Диего и Лос-Анджелеса и предлагал услуги в виде спа-салона, поля для гольфа, казино и главной достопримечательности – ипподрома, пристанища для самых толстых кошельков страны. Это был второй по счету ипподром. Первый был построен в четырех милях к северу, ближе к границе. Новый трек привлек толпы заядлых игроков, которые, похоже, были не против пообщаться с местными жителями, а также со знаменитостями, спортивными деятелями и гангстерами. Ничто иное не олицетворяло этот декаданс так, как бар и казино «Золотой слиток». В казино без окон, с тщательно продуманным кессонным потолком, золотыми были даже фишки.

Прежде чем подъехать к входу, Билли проехал на «Фаэтоне» мимо бассейна и взлетно-посадочной полосы. Гости напряглись, желая скорее выяснить, кто же вышел из машины. Поскольку Билли ни разу не держал Нору за руку с момента их знакомства, она не знала, чего ожидать в медовый месяц – и стоило ли вообще чего-то ожидать. Когда они вошли в номер, Билли заметно нервничал и дергался, настаивая немедленно отправиться на ипподром. Одетая в черно-белое платье с черной шляпой, которую одолжила ей Инес, Нора молча следовала за мужем. Он, в свою очередь, игнорировал супругу большую часть дня. После лошадиных бегов Билли и Нора наблюдали закат со своих шезлонгов, потягивая шампанское. Затем они оделись к ужину, и Билли выпил такое количество порций джина, что Нора сбилась со счета. Ранним утром несколько официантов в белой форме принесли Билли обратно в номер. Нора накрыла его покрывалом на кушетке и провела свою первую брачную ночь в роли миссис Уильям Рэпп одна.

Поднявшись рано, Нора отправилась прогуляться по территории курорта. Она шла по аллеям, обрамленным пальмами; мимо фонтанов, выложенных декоративной мозаикой и переполненных желтыми и розовыми цветами в терракотовых горшках. Садовники уже приступили к работе, подстригая изгороди и начищая стулья. Топот копыт во время утренней тренировки на ипподроме смешивался с цоканьем рабочих лошадей, которые везли телеги, нагруженные цветами. Солнце пекло все жарче, и гости постепенно начали выбираться из своих номеров.

Когда Нора вернулась в номер, Билли сидел на террасе, пил кофе и курил сигарету. Он пребывал в задумчивом настроении и выглядел раздраженным.

– Где ты была?

– Гуляла. Ты спал, и я не хотела тебя беспокоить.

Он постучал сигаретой о пепельницу.

– Сегодня придут ребята. Мы хотим поиграть.

Нора фыркнула.

– Ты против?

– Это наш медовый месяц, Билли.

Затушив сигарету, Рэпп опустился чуть ниже на стуле. За распахнутым халатом Нора впервые разглядела очертания его тела, которое до сих пор оставалось для нее загадкой. Оно почему-то показалось ей знакомым, хотя этого быть не могло. Она ощутила странное дежавю, отголоски другой жизни, которую не могла понять. Возникло ощущение, что брак рушится, даже не успев начаться. Нора никогда не умела молчать; она всегда пыталась заполнить тишину разговором, но на этот раз слова подобрать не получалось. Между ними повисло неловкое молчание.

– Я не могу, и ты это знаешь.

– Не можешь чего?

– Спать с тобой, как ты этого хочешь. В детстве я перенес корь, и теперь мое тело не работает должным образом.

– Что? – Нора подумала, что неправильно его расслышала.

– Прости. Я должен был сказать раньше. Я не могу с тобой спать.

Нора выдохнула. Значит, дело в этом? Она вспомнила все поцелуи в щеку перед прощанием. Не зная, что сказать, девушка несколько раз начинала свою фразу, но тут же замолкала.

– Да, тебе следовало быть честным. – Нора села в кресло напротив. – Это же не твоя вина.

Произнеся эти слова, Нора подумала об уготовленной ей жизни. Внезапно ей стало плохо. Все это – свадьба, медовый месяц – просто фикция.

– Мне стыдно, что я тебя обманул, – признался Билли. – Ты идеальная женщина, но я ничего не могу поделать. Мне следовало рассказать до того, как мы поженились. Это бы изменило ситуацию.

Билли разговаривал с таким безразличием, что Нора начала постепенно приходить в ярость. Она видела, что он даже не сожалеет.

Нора обдумала его слова.

– Я бы хотела выйти замуж, зная все это.

Билли рассматривал чашку с кофе, которую держал в руках.

– Холстед решил, что так будет лучше…

– Держу пари, без него здесь не обошлось, – перебила она, чувствуя себя дурой.

Нору охватило непреодолимое чувство предательства. Она вспомнила тот первый день, когда встретила Билли в офисе Холстеда. Тогда она решила, что между ними возникла странная связь. Но так ли это?

Днем Нора брала уроки гольфа, чтобы меньше думать о дальнейшей жизни. Она не была до конца уверена, что сможет жить в браке без любви, не говоря уже о сексе, но поспешных решений принимать не хотела. Замужество с Билли само по себе было глупой затеей, ведь она знала, что однажды он разобьет ей сердце. Тем не менее, если посмотреть с другой стороны, она стала женой самого влиятельного режиссера киностудии «Монументал», поэтому решила не ставить под угрозу карьеру. Работа – это единственное, что у нее оставалось. Никогда она не вернется к жизни в грязной однокомнатной квартире с таким человеком, как Клинт, и не будет ездить по городу на вечеринки в качестве девочки по вызову. Нора стала «Монументал-версией» Нормы Ширер.