На волнах оригами. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– Кажется, я зря завел разговор о прошлом, – увидев выражение моего лица, произнес Олег Иванович. Он явно подумал не о том. – Но, думаю, вам не о чем волноваться, Катенька. Все юношеские увлечения Антона остались позади, а к вам – я это говорю с уверенностью – он относится крайне серьезно.

– Нет, все в порядке, просто я немного задумалась, – улыбнулась я через силу, поправляя выбившийся локон.

– Даже и не думал, что Антон найдет себе девушку из творческой интеллигенции, – одобрительно глядя на меня, продолжал Олег Иванович, медленно потирая ладони друг о друга. – Хороший выбор, очень хороший.

Я ничего не ответила, смутившись, и смотрела в лишь свой бокал, надеясь, что Тропинин-старший перейдет на другую тему.

– Знаете, а вы мне чем-то напомнили Аллу… мать Антона, – вдруг прищурился мужчина, все так же рассматривая меня.

– Чем? – даже испугалась я, поднимая на него глаза. Ничего себе сравнение! На мамочку Кея я не желаю быть похожей ни на йоту!

– Судя по вашему голосу, вы с ней уже встречались, – тут же сделал правильный вывод Олег Иванович. – Нет, не характером и не нравом, Катя. У Аллы в юности были точно такие же волосы, как у вас, – он вдруг улыбнулся, и где-то на краешке его губ промелькнула давно забытая мечтательность, которая, впрочем, почти тут же пропала, как будто бы ее, превратившуюся в лесную лань, настигли голодные волки и переломили острыми зубами шею.

– Такие же, как у меня? – недоверчиво спросила я, опуская взгляд на плечи, на которые мои темные волосы, собственно, и падали.

– Ну, цвет был, конечно, другой, – продолжал Тропинин. – Натуральный цвет волос и Аллы, и Антона, и Кирилла – очень редкий: светлый, пепельный. Холодный. Невероятно красивый. А вот прически у вас просто идентичные. И вы одинаково поправляете выбившиеся пряди.

Я провела рукой по своей слегка отросшей челке, несмело улыбнувшись, а он рассмеялся.

– Веселимся? – появился за нашими спинами Антон.

– Конечно, – скорчила ему рожицу я, пока Тропинин-старший не видел. Парень с улыбочкой покачал головой, словно говоря, что я пожалею о содеянном.

– Спасибо, Катя, – нагнулся ко мне Олег Иванович, – у вас получается переубедить его вернуть волосам естественный оттенок. Становится похожим на человека, а не на белокурую куколку.

– Невероятная шутка, – заметил Антон, садясь рядом со мной в кресло и закидывая ногу на ногу. Волосы, честно сказать, у него уже были не такими серебристо-платиновыми, как раньше, но яркий пепельный оттенок сохранялся на них до сих пор.

– Научись уже воспринимать шутки о себе, – по-доброму посоветовал ему отец, после чего умело увел разговор в другую сторону, дабы сын не нервничал из-за явно неприятной ему темы.

В конце ужина Олег Иванович собственноручно принес кофе, сваренное им, и пирожные, которые он специально, как оказалось, для меня заказал в кондитерской.

– Мне даже неловко, – улыбнулась я хозяину дома, помогая на кухне, обставленной по последнему слову техники.

Уютной, однако, ее нельзя было назвать: много стекла и металла. Сверкающая хромированная поверхность привносила холод и даже стерильность. А глянцевый потолок, в котором отражались мебель и окна, добавлял ощущение чего-то ирреально-космического и совсем не домашнего.

– Все в порядке, Катя. Я действительно рад познакомиться с вами. И да, – вдруг сказал мне Олег Иванович серьезно, – если вдруг возникнут какие-то проблемы – смело обращайтесь ко мне.

– Проблемы? – переспросила я, застыв с подносом в руках.

Мужчина очень внимательно посмотрел на меня и почему-то улыбнулся.

– Мало ли что может быть… Семья у нас довольно, – Тропинин-старший замолчал на мгновение, подбирая нужное слово, – сложная. Что ж, идем к Антону? Он наверняка заскучал один.

Но едва только мы устроились за стеклянным столиком, нашему мирному распитию кофе помешали. Раздался звонок в дверь: долгий и настойчивый. А потом еще один и еще. Как будто бы в квартиру звонил кто-то крайне нетерпеливый.

– Ты никого не ждешь? – посмотрел на сына Олег Иванович. Тот отрицательно покачал головой. – Я тоже. Что ж, пойду, открою.

Едва только он скрылся из виду, Антон тотчас нетерпеливо поцеловал меня, одну руку запустив в волосы, а второй обняв за плечи и прижимая к себе. Сопротивляться ему и его желаниям я не могла, однако едва Антон опрокинул меня на подушки, пошла на попятную.

– Ты что, – положила я руки на его часто вздымающуюся грудь, попытавшись отстранить. – Твой папа же здесь… Вдруг увидит.

– Не увидит, – сообщил склонившийся надо мной Антон. Глаза его блестели, как у подростка, дорвавшегося до запретного, а дыхание было горячим. – Катя… – Нежно провел он кончиками пальцев по моим губам.

Антон смотрел на меня так, словно тонул по собственному желанию.

Однако в прихожей послышались голоса, и он вдруг прислушался, отстранившись. Нахмурился. Убрал руку от моих волос.

– Он здесь? – услышала я очень знакомый голос с совершенно незнакомыми интонациями.

– Мы ужинаем, – сказал Олег Иванович. – Присоединишься?

– Не собираюсь! – рявкнули ему в ответ. – Дай пройти!

Через несколько секунд – я едва успела нормально сесть и пригладить волосы, которые Антон успел растрепать, – в гостиную ворвался Кирилл Тропинин собственной персоной. Взгляд его был откровенно злым, губы – плотно сжаты. И хотя одет он был в стильный темно-синий классический деловой костюм, выглядел, как бунтующий подросток. Обиженный, сердитый и жаждущий справедливости.

Кирилл с огромной нелюбовью уставился на брата, тот, впрочем, тоже отвечал ему не слишком добрым взглядом. Здороваться они не спешили.

– Ты, – прошипел молодой человек.

– Что – я? – лениво спросил Антон. Он и не собирался вставать, чтобы поприветствовать брата.

– Решил все испортить? – пнул ни в чем не повинное кресло Кирилл. Кажется, сейчас он пребывал во власти эмоций. Однако ни я, ни Антон, ни стоящий со скрещенными руками весьма недовольный Олег Иванович не понимали, что происходит.

Атмосфера в доме моментально накалилась.

– Все испортить? – приподнял бровь Антон. – Хотелось бы. Но, боюсь, все испортить тебе мне не под силу.

– Нарываешься, козел? – сквозь зубы прошипел Кирилл.

– Полегче со словами, малыш, – посоветовали ему мрачно.

Выражение лица Антона, только что нежное, стало жестким. Он крайне не любил, когда на него наезжали. И моментально становился агрессивным.

– Да пошел ты…

– Хватит! Вы как мальчишки, – вмешался Олег Иванович. – Что опять не поделили? – как к маленьким, обратился к ним отец, явно недовольный тем, как общаются сыновья. – А у нас, между прочим, гостья. Будьте добры, ведите себя адекватно.