Воля к власти. История одной мании величия - Альфред Адлер

гиперкритическая манера поведения таких индивидуумов является выражением достаточно распространенной черты характера. Мы назвали ее комплексом порицания. Этот комплекс ясно демонстрирует то, что основной мишенью тщеславного человека является значимость и достоинство других людей. Необходимость признать ценность другого человека честолюбец воспринимает как личное оскорбление. Из этого факта мы можем сделать далеко идущие выводы и понять, насколько глубоко укоренено в личности этого человека чувство собственной слабости и неполноценности.

Поскольку никто из нас не может считать себя полностью лишенным тщеславия, мы можем подойти с той же меркой и к самим себе, даже если нам не удастся за короткое время искоренить те склонности, которые укрепились и за тысячелетия вошли в традицию. Тем не менее признание того, что наши предрассудки таят в себе ловушку и потому опасны, — это уже шаг в верном направлении.

У нас нет искреннего желания чем-то отличаться от других человеческих существ, и мы не выискиваем вокруг тех, кто чем-то отличен от других. Мы считаем, что закон природы требует от нас протянуть руку помощи и сотрудничать с себе подобными. В нашу эпоху, когда непроходимая глупость тщеславного отношения к жизни особенно очевидна, поскольку мы ежедневно наблюдаем, что гордыня до добра не доводит, так как она заставляет честолюбца вступить в конфликт с обществом или вынуждает его искать у этого общества сочувствия. Никогда еще тщеславие не было таким предосудительным, как сегодня. Самое меньшее, что мы можем предпринять, — это поискать лучших форм выражения тщеславия и его применения с тем, чтобы, если уж нам не под силу от него избавиться, мы могли бы по крайней мере использовать его на общее благо!

Описанная ниже история болезни отлично демонстрирует динамику тщеславия. Молодая женщина, самая младшая из нескольких сестер, была очень избалована с первых дней жизни. Ее мать готова была прибежать к ней по первому зову и днем, и ночью и исполняла любое ее желание. В результате такой заботы требования этой младшей дочери, которая также была очень болезненной, выросли непомерно. Вскоре она сообразила: когда она болеет, ее малейшее желание становится непреложным законом. Юной леди не потребовалось много времени, чтобы понять: болезнь может быть весьма ценным качеством.

Нормальные люди не любят болеть, но ей быстро удалось преодолеть эту неприязнь, и она стала просто наслаждаться любой выпавшей на ее долю болезнью. Вскоре она научилась заболевать в любой момент, когда ей этого хотелось, а особенно когда страстно желала чего-то добиться. К несчастью, такие желания обуревали ее постоянно и в результате для окружающих она стала хронической больной. Симптомы такого «комплекса болезни» весьма распространены среди детей и взрослых, которые чувствуют, что их власть растет, и пользуются своими болезнями, чтобы привлечь к себе внимание своей семьи. Возможности, которые предоставляет подобный путь к власти нежным, слабым индивидуумам, огромны, и неудивительно, что именно такие индивидуумы начинают им пользоваться, почувствовав однажды, как обеспокоены родные их здоровьем.

В такой ситуации индивидуум, чтобы добиться своего, может также прибегать к различным другим трюкам. Прежде всего он может отказываться от еды; в результате он начинает хуже выглядеть, и семья лезет из кожи вон, чтобы приготовить такие деликатесы, перед которыми он не устоит. При этом у больного развивается желание, чтобы кто-нибудь все время ходил перед ним на задних лапках. Такие люди не выносят одиночества. Всего лишь сказавшись больными или заявив, что находятся в опасности, они получают то внимание, которого хотят.

Способность отождествлять себя с каким-либо предметом или ситуацией называется эмпатией. Примером образной эмпатии являются наши сны, во время которых нам кажется, что какая-то конкретная ситуация происходит на самом деле. Стоит жертвам «комплекса болезни» обнаружить подобный путь к власти, как им начинает легко удаваться вызвать у себя настолько реальное чувство недомогания, что говорить о лжи, искажении реальности или работе воображения невозможно. Нам известно: самоотождествление с ситуацией может производить тот же эффект, как если бы эта ситуация имела место в реальности. Нам известно, что подобных индивидуумов может рвать или у них могут появляться тревожные симптомы, словно бы их на самом деле тошнило или им угрожала какая-нибудь опасность. Как правило, их выдает способ, которым им удается вызвать подобные симптомы. Например, та молодая женщина, о которой мы говорим, заявляла, что у нее временами возникает страх, «будто со мной в любой момент может случиться удар». Есть люди, обладающие настолько живым воображением, что они действительно теряют душевное равновесие и говорить о самообмане или симуляции уже нельзя. Все, что необходимо для такого профессионального инвалида, — однажды суметь уверить других, будто у него имеются симптомы какой-либо болезни или по крайней мере так называемые «нервные» симптомы. После этого всем, кого удалось в этом уверить, придется оставаться рядом с «больным», заботиться о нем и печься о его благе. Болезнь себе подобного взывает к социальному чувству каждого нормального человека. Индивидуумы только что описанного нами типа злоупотребляют этим чувством и манипулируют им для того, чтобы тешить свое властолюбие.

Их неприятие законов общества и жизни в коллективе, которые требуют в значительной степени учитывать интересы окружающих, при таких обстоятельствах становится самоочевидным. Обычно оказывается, что эти индивидуумы неспособны разделять боль или счастье себе подобных. Им трудно не нарушать права своих ближних; помогать другим не в их интересах. Иногда путем невероятных усилий и мобилизации всего своего умственного и культурного багажа они могут добиться в жизни успеха, однако чаще их усилия будут направлены лишь на создание видимости своей заинтересованности в благополучии других. В конечном счете, основой их поведения является самовлюбленность и тщеславие.

Это безусловно относится к той молодой женщине, которую мы только что описали. Заботливость ее родных по отношению к ней не знала границ. Она начинала нервничать, если мать на полчаса опаздывала принести завтрак к ней в комнату. В таких случаях она успокаивалась, только разбудив своего мужа и послав узнать, не случилось ли что-нибудь с матерью. Спустя некоторое время мать этой женщины стала очень пунктуально приносить ей завтрак.

Примерно то же случилось и с ее мужем. Будучи коммерсантом, он обязан был до некоторой степени подчиняться интересам своих клиентов и компаньонов, однако всякий раз, когда он приезжал домой с опозданием на несколько минут, он обнаруживал жену едва ли не на грани нервного срыва, дрожащей от беспокойства, обливающейся потом и выслушивал ее горькие жалобы на то, как она нервничает и беспокоится о его безопасности. Бедному мужу ничего не осталось, как последовать примеру ее матери и быть пунктуальным любой ценой.

Некоторые могут сказать, что поступки этой женщины