Желанная беременность - Юлия Рябинина

Но сначала нужно было обезопасить Дашу, да и самого себя от ее непредвиденного сумасбродства.

После того, как Даша уснула, я тихо покинул квартиру. Благо ключи она оставила на видном месте, не пришлось их искать. Запер дверь снаружи и бегом спустился по лестнице, не дожидаясь вызванного лифта.

Объехал близлежащие банкоматы (яндекс-карты мне в помощь). Принял несколько коротких телефонных звонков от сотрудников банка и вот спустя полчаса, на пассажирском сиденье лежит пачка банкнот.

В квартиру поднимаюсь на лифте и стараюсь так же тихо зайти, как и вышел. В квартире тихо. По дороге на кухню, останавливаюсь возле двери ведущей в спальню. Прищуриваюсь в темноте, пытаясь разглядеть силуэт девушки. Даша лежит на боку и подложив ладошки под щеку, тихо сопит. Как бы хотелось сейчас стянуть одежду и забраться к ней под одеяло. Обнять, прижать к себе ее тонкое тело. Но вместо этого перед глазами появляются картинки, как она притворилась спящей. Я видел это, но настаивать на разговоре не стал. Понимал, что это все для нее слишком сложно. Поэтому дождавшись того момента, когда она по настоящему уснет, решил что и мне пора расставить все точки над "i" в своей семье, прежде чем лезть к Даше.

В спальню так и не зашел, не решился нарушить ее покой. Пусть спит, набирается сил, они ей понадобятся. Ведь ее ждет сюрприз в ближайшие дни. Если бы мне еще тогда знать, что сюрприз ожидает ее куда раньше, я бы даже и с деньгами не заморачивался, а сразу поехал домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дорога домой по ночному городу, не занимает много времени. Все нормальные люди отсыпаются в это время суток. Завтрашний рабочий день никто не отменял. Пол третьего ночи редко можно встретить водителей, но это конечно же не относится к таксиста.

Оставив машину во дворе, не стал даже заезжать на парковку, потому как ночевать дома и не собирался. Номер в гостиной все еще оставался за мной. Поднимаюсь на этаж. В груди разливается неизвестная до этого дня, тоска. Странно никогда такого не было. Возможно скучал по сыну? Открываю дверь, вхожу в темную прихожую. И только спустя миг понимаю, что тут происходит какая-то херня. Не разуваясь, пытаюсь пробраться сквозь выстланный на полу слой обуви.

Мля. Откидываю в сторону чьи-то ботинки, еще бы не переломать себе ноги. Чем ближе подхожу к гостиной тем, четче осознаю, что там творится полное бордельеро с гребанным бомондом из театральных подружек Энни. В груди все сковывается предчувствием того, что могу увидеть. Надавливаю на дверную ручку и открываю дверь. Она распахивает бесшумно, и дальше все происходит как в замедленной съемке фильма.

Подружки Элины пьяные в говнище, изображая из себя заправских стриптизерш, оголяя свои прелести, танцуют приваты под зарубежную попсу. Парни (которых я до этого кстати не видел ни разу в труппе у Энни) лапали девчонок, кто куда дотянется. Те взвизгивали, но танцевать не переставали, а кривлялись еще больше. Но тут Марина(одна из подружек) наконец-то заметила меня, и вся краска отлила с ее лица. Она неловко сделала сложное "па" одновременно пытаясь при этом одернуть платье, громко охнула, но ее возглас тут же заглушает музыка и девушка оседает прямо в руки одного из парней. Беглый взгляд по комнате… Энни здесь нет. Гребанное предчувствие воет пожарной сиреной.

— Данил … — вскрикивает Лиза, косой взгляд на девушку и я замечаю, что ее лицо тоже приобрело маску белокожей гейши.

Улыбаюсь одними губами и захлопываю дверь. Ярость затмевает разум. Бля и че квартира сука такая большая. Широкими шагами преодолеваю расстояние до детской. И даже не открывая дверь, слышу детский душераздирающий плачь.

Тварь.

Я ее готов сейчас убить.

Весь мой настрой, с которым я ехал домой летит в мусорное ведро. Не нужно быть Вангой, чтобы понять, где и что делает эта сучка. С глаз в один миг слетают шоры, которыми я старательно прикрывался все эти годы.

Да, Даня ты лох конкретный.

Все чувства приправлены яростью и злостью обостряются. Следую, интуиции и вместо нашей спальне, куда тянуло в первую очередь, я иду на кухню.

Приглушенные вздохи слышны уже на подходе. Дверь приоткрыта и я просто толкаю ее, застывая на пороге.

— Ты, такая горячая киска, — бля не могу поверить, в то, что мою жену трахает директор их театра. Он же мать твою мужик, которому далеко за сорок, а его руки тем временем шарят по молодому телу и сжимают Элинины выпуклости.

— Ну, Паша, подожди, дай этого мелкого монстра успокоить, — шепчет Энни, не понимая, что я стою у нее за спиной.

Перевожу взгляд на ее руки. Она ловко открывает белую капсулу и высыпает в бутылочку наполненную смесью. Закрывает соской и встряхивает ее.

— Как же он меня задолбал, орет день и ночь, сил моих нет.

— Да, ты скажи своему рогатику, пусть своему выблядку няньку ищет…

— Кому, бля надо найти няньку? — не слова, а скорее рычание вырывается у меня изо рта. Мужик разворачивается и удивленно хлопает припухшими красными глазами. Я отталкиваю его в сторону, хватаю Энни за шею, притягиваю к себе.

— Данил, ты придурок… отпусти, — хрипит она, не своим голосом.

Бутылочка выскальзывает из ее пальцев и катиться по полу. Пытаюсь держаться из последних сил. Чтобы не свернуть этой стерве тонкую шею. В кровь, как допинг мгновенно впрыскивается доза адреналина, когда этот престарелый чел, хватает меня за руку.

— Отпусти ее, мужик.

— Мужик? — удивленно выгибаю бровь, — это ты мне?

Толкаю от себя Энни и с разворота прикладываю холеную морду о столешницу. Бля уже второй раз за сегодня слышу хруст ломающегося носа. Чувствую себя Джеки… грёбаным… Чаном.

— Аааааа, — справа раздается визг.

Перевожу взгляд на Энни и она давится собственным криком. Затыкает рот кулаком и выскакивает из кухни пробкой.

— Чтобы через секунду испарился. Иначе за себя не ручаюсь, — хватаю его за шею и толкаю к двери на выход.

— Ты, мудак … — пищит он гнуслявым голосом.

— А ты пошл нахер из моей квартиры, — в холле начинается нездоровая движуха.

— Боже … — девочки прижимаясь к стене пятятся к выходу, зажимая ладонями рот, пялятся то но меня, то на своего директора.