Не небом едины - Виктория Стальная

первый, не он последний. Они же для него ничего не значили. Девицы для утех. А с ней, — прохрипела она навзрыд, — у него любовь. Я видела, видела, видела, как Леонид смотрит на эту Элину!

— Марта, — замялся я, ситуация выходила из-под контроля, и такая истерика Марту накрыла впервые, — я не знаю, что тебе сказать. Милые бранятся — только тешатся. Тебе надо успокоиться. Хочешь водички?

— Платонов, я не хочу водички! Я не хочу браниться! И не успокаивай меня! Скажи, что со мной не так? Ну?! — воскликнула она и сдавленно зарыдала.

— Марточка, — вздохнул я и опустил юбку Марты вниз, дабы не соблазниться ненароком, — с тобой не так только одно.

— Что, Платон? Что?! — медово-карие глаза Ильинской наполнились слезами и безысходностью, будто она ждала от меня услышать приговор.

— Не что, а кто! — заорал я и с силой бросил деревянный стул об стену. — Лезет под каждую юбку, изводит тебя, на деньги Юрия Георгиевича позарился. Сколько можно его терпеть, Марта?! Ты же! Ты же, Золушка, нежная, хрупкая и ранимая. И тебе нужен принц, который и полцарства подарит, и любовью окружит, и на руках будет носить.

— Плутоний, ты чего? — любимая испуганно заморгала, переводя взгляд с разбитого стула на меня, и затихла.

— То-то же, — прошептал я и опустился перед ней на корточки, — эффект неожиданности. Зато ты перестала плакать, — смахнул застывшую слезу с щеки, убирая руку.

Марта перехватила мою ладонь и нежно поцеловала мокрыми от слёз губами.

— Мне не нужен принц, Плутоний, — любимая потянула меня на себя, и под нами заскрипела кровать, — достаточно будет одного волшебника, чтобы я стала счастливой.

От сладостных воспоминаний, усталости и выпитого виски я поплыл и плыл бы себе, и плыл радостно, неторопливо, но настоящее грубо меня вырвало из прошлого к моему неудовольствию.

— Это она? — равнодушно спросила Лейла у мужа, глядя неотрывно на Элину.

— Лейлушка, солнышко, — Степан обнял жену за талию, но она попятилась назад, — не устраивай сцену. Здесь же люди.

— Я ничего не устраиваю, Калинин, — отчеканила сухо всегда звонкоголосая Лейла, — я задала один единственный вопрос. А людям, коих ты заметил, не до нашего с тобой развода. Они Марту ищут, если ты не забыл.

— Лейла?! Ты, ты, — мой совладелец покраснел и потерял дар речи, — никакого развода.

— Дома поговорим, — отрезала наш администратор и обратилась ко мне, — до вас тщетно пытается дозвониться психиатр Изольда Гурьянова.

— Психиатр? — удивился я и прыснул со смеху. — Весьма актуально. Он нам всем здесь не помешает. Зачем я понадобился ей?

— Пункт 6.2.4 регламента «Платонов и партнёры», — отрапортовала Лейла и развернулась к выходу, — перезвоните ей, как освободитесь.

Лейла гордо, как натянутая струна, продефилировала мимо мужа, не удостоив его внимания. А я начал вспоминать регламент собственной компании, чтобы понять, о каком пункте мне сурово заявила администратор. Я вернулся за стол Алёны и озадаченно посмотрел на полную налившуюся светом луну, будто она могла мне дать ответ.

— Что за конфиденциальная информация, о которой мне нельзя говорить? Платонов, что за дела? Я совладелец или где? — Степан оставил амбалов у дверей и воинственно проследовал ко мне.

— Чего? Переведи с русского на русский. Я ваших с Лейлой загадок не разумею.

Глава 43

Пока Калинин наступал на меня и пыхтел недовольно, играя желваками, чему я напрасно не придал значения, в рядах моих оккупантов началось заметное оживление. Юрий Георгиевич о чём-то шептался с Марьей Тимофеевной, при этом поглядывая на меня заговорщически.

— Больше двух говорят вслух, — пошутил я, за что сразу же поплатился.

— Почему тебе названивает какая-то психиатр? — разгневанно хором спросила парочка, спевшаяся меж собой. — Ты опасен для общества?

— Не какая-то, а какой-то психиатр. — пробурчал я. — И, уважаемые, у меня назрел тот же вопрос, что и у вас. Не замечал как-то за собой проблем с психикой, хотя после ваших нападок мне, пожалуй, стоит пройти психиатрическое освидетельствование. — хохотнул я и не успел открыть сообщение от Лейлы с информацией о некоей Изольде Гурьяновой, как получил кулаком в правый глаза, скорчившись от боли и выругавшись нецензурно.

— Степан, ты что? — всхлипнула Элина, молчавшая довольно долго.

А мне и к гадалке с ведуньями ходить не надо было, да на луну любоваться, чтобы догадаться, что жена Липатова беременна совершенно не от Липатова. Я ошибся в том, что заподозрил Элину в симулировании беременности. Но такого поворота событий никак не ожидал. И уж точно я не ожидал того, что мой близкий друг, совладелец, верный и дипломатичный партнёр по бизнесу набросится на меня однажды с кулаками да на ровном месте. Я и не сразу сообразил, что произошло. Как там говорится, мудрым пользуйся девизом, будь готов к любым сюрпризам. Сюрприз Калинина удался на славу и на мою больную голову.

— Ты с ней спишь? — Степан с размаху скинул со стола золотистый дизайнерский торшер, который Алёна заказала когда-то за баснословные деньги. В кабинете снова раздался грохот и оглушающий звон. Я с трудом разлепил подбитый правый глаз и посмотрел не зажившим до конца левым на тысячи осколков разбитых кристаллов торшера, что разлетелись по и без того пострадавшей узорчатой плитке.

— Калинин, ёшки-матрёшки, ты рехнулся? Вы, сговариваясь, решили разнести мой офис?

— Наш, Платонов, — Степан врезал мне снова по лицу, разбив губу, — наш офис. Я тебя спрашиваю, ты спал с моей женой? Что у вас за секретики-семицветики с ней? Отвечай, сукин сын! — замахнулся он на меня и оскалился.

— Степан, — Элина подскочила с кресла и сжалась пополам, побледнев, — не надо, прошу. Ты же совсем другой.

— Липатова, что с тобой? — искренне запереживал я и решительно отпихнул от себя зама, приближаясь к Элине. — Где болит? Скорую вызвать?

— Не надо, — остановила она меня, переводя дыхание, — пока рано. Спазмы иногда случаются. Удивительно, что с такой нервной беременностью я не родила раньше срока.

— Почему нервной? — удивился я и сплюнул кровь, что текла из разбитой губы. — Вы вон с Леонидом Марту выгнали, квартиру себе забрали. О несметных богатствах ваших я тоже наслышан. Хорошо устроились, товарищи Липатовы. Чего тебе нервничать? Нервничать вам надо лишь в одном случае.

— В каком случае? — спросила Элина.

— В случае, если Марте не оказали своевременную помощь, — скорбно сообщил и наткнулся на оторопелый взгляд папы Юры.

Удары Калинина отрезвили меня до конца. И до меня вдруг дошло, что пока мы с Ильинским думали, разрабатывали стратегии, гадали, какие у Липатова были мотивы похитить Марту, с ней могло случиться непоправимое. Я носился со своим дурацким сном, не осознавая до конца, в какой